Симулятор — специальный костюм, позволявший человеку ощутить тончайшие прикосновения другого, одетого в такое же облачение. Дорогие симуляторы позволяли делать это даже односторонне, строя модель касаний партнера на основе анализа его движений, без костюма-напарника. В любом случае трансляция была основана на слабых переменных токах, пропускаемых через кожу человека, поэтому ощущения, например, сильного удара или давления были для реципиента недоступны, однако рядовое прикосновение удавалось воссоздавать чрезвычайно убедительно. Технология была далека от совершенства — в лабораторных условиях удавалось достигать абсолютной иллюзии, однако имевшиеся в продаже костюмы, и без того доступные только очень обеспеченным гражданам, хотя и были вполне работоспособны, но не могли обмануть человека. Покупатели отмечали, что в большинстве случаев реальные ощущения и воссозданные имели вполне заметные отличия, что ограничивало сферу применения таких устройств в основном играми и виртуальной реальностью.

Эта возня отвлекала какое-то время, давала надежду, пусть и призрачную, но когда Семеныч исчез, переброшенный начальством воспитывать целый выводок новобранцев, пузырь окреп и налился непробиваемой силой. Антон, ставший к этому времени настоящим диванным экспертом по стимуляторам, чем дальше, тем больше понимал, что технология не даст ему то, что он ищет, даже если ему удастся накопить достаточно денег на покупку костюма — по его расчетам, копить предстояло около года.

***

Мокрое московское лето подарило несколько солнечных дней, когда Антон, как всегда, получавший наряд на работу рано утром, пока досматривал последний сон, обнаружил за завтраком, что его направили на новый участок далеко за пределами технических тоннелей. На выходных шлюзах Дома Врача, через которые когда-то он, единственный раз в своей жизни, покинул город, устанавливали новое оборудование, и от него требовалось обеспечить его электропитанием — развести несколько кабелей и дать возможность монтажникам подключаться к сети в новых точках. Работать предстояло на дальней восточной оконечности комплекса, в непосредственной близости от периметра города.

Однообразная рутина прервалась, и впервые за долгое время Антон собирался на работу в приподнятом настроении. Он перестроил интерфейсы стен в любимое им в последнее время состояние — они исчезли, даря ему ощущение, что он вместе со своей нехитрой мебелью и санитарным модулем завтракает на площадке, расположенной на крыше его жилого комплекса. Настоящее окно не вписывалось в виртуальный интерьер, и он закрыл его наглухо — висящий на фоне далеких небоскребов Центра черный квадрат казался менее раздражающим, чем проглядывающее через реальное окно соседнее здание. Впервые в жизни он подумал, что, может быть, есть смысл избавиться от рудимента.

Климат-система послушно подстроилась под хозяина, и теплый утренний ветерок шевелил салфетки стандартного рациона на столе и доносил запах отсутствовавшего в реальности леса. Потолок модуля Антон никогда не переключал на вид неба в такие дни, оставляя его однотонным — интерфейсы стен не обладали достаточной мощностью, чтобы воспроизвести жар солнечных лучей, который еще помнился по недавнему приключению, а без него иллюзия в такие дни разрушалась.

Ехать предстояло на монорельсе — никаких переходов в ту часть комплекса не существовало, и это тоже было маленькое приключение. Из-за жесткой пропускной системы можно было всю жизнь прожить рядом с каким-нибудь местом и так никогда и не побывать там. Вот и Антон, хотя и облазил все Измайлово с помощью виртуальной реальности, на самом деле мало где бывал, кроме внутренностей Дома Врача и нескольких остановок на его периферии. Поэтому, забравшись в знакомый вагон, он устроился поудобней и вместо того, чтобы, как и все окружающие, погрузиться в интерфейс шлема, уставился в окно, заново открывая для себя родной район.

Ступенчатый колосс здания, накрывшего огромную площадь бывшего парка, вырисовывался темным мрачным силуэтом, окруженным слепящей аурой на фоне утреннего солнца. Далекий центральный шпиль по мере движения поезда, казалось, двигался за ним, зрительно оставаясь однородной темной дорогой, устремленной в небо. Небольшие клочки облачности на этот раз вознеслись гораздо выше человеческого творения, и казалось, что дорогу так и не достроили.

Когда монорельс остановился на дальней западной оконечности района, Антон остался сидеть в вагоне, разглядывая устремившуюся плотной толпой наружу публику: большая часть — такие же, как и он, сотрудники технических служб, но были и несколько санитаров в характерных комбинезонах и даже, похоже, один врач. На него с любопытством поглядывали — на этой станции вагон обыкновенно пустел, и Антон чувствовал себе избранным. Это ощущение еще больше усилилось, когда двери с негромким стуком закрылись, и какое-то время парень сидел совершенно один в пустом неподвижном вагоне. Он видел, как несколько человек оглянулись на него с перрона, и это еще более усилило ощущение приключения.

Вагон постоял с минуту — забеспокоившийся электрик даже проверил через интерфейс свой пропуск, но все было нормально — маршрут подтвержден. Тем не менее он ощутил некоторое облегчение, когда поезд все же двинулся и, слегка раскачиваясь, устремился по длинной дуге, огибая Дом Врача.

Вскоре с правой стороны за противоптичьей защитой развернулся соседний район, но Дом Врача подавлял его своими масштабами, приковывая взгляд к бесконечным уступам и лабиринтам, карабкающимся ввысь. С этой стороны он совсем не смотрелся таким уж мрачным, как с севера, — сверкающие под солнцем грани переливались по мере движения, и игра запутанных теней влекла взгляд за собой.

Поезд проскочил вдоль границы бывших московских районов без остановок и, наклонившись, влетел в длинный поворот, возвращаясь в глубины Измайлова. Перед тем как он нырнул в тоннель закрытой на этом участке станции, Антон рассмотрел мелькнувшие высотки бывшей Балашихи. Темная стена тоннеля отрезала его от их вида и вернувшихся воспоминаний. Стандартная станция со стандартным перроном, но заключенная в коротком тоннеле, резво пробежала вдоль поезда и, заскрипев, остановилась, двери открылись — приехали.

На перроне обнаружились несколько человек в костюмах службы безопасности, которые как один уставились на Антона. Вероятно, не очень оживленная станция, если рядовой электрик вызывает к себе такое внимание. Тем не менее никто ничего ему не сказал, и незнакомцы дружно погрузились в поезд — если человек едет, значит, ему выписан такой маршрут в пропуске, какие могут быть вопросы?

Он на мгновение задержался, пораженный сюрреализмом открывшейся картины: через южный портал тоннеля било яркое солнце, с успехом сражающееся с электрическим освещением платформы, в то время как северный портал висел голубым овальным пятном на фоне тоннельной тьмы.

На внутреннем интерфейсе повисла запутанная многоуровневая схема движения до места работы. Пройдя через несколько контрольных дверей, которые открывались, только узнавая датчик, зашитый под кожей руки, Антон оказался в знакомом лабиринте технических тоннелей. Под конец узкий проход привел его к запертой изнутри на обыкновенный засов металлической двери, облупленная краска на которой явно была нанесена первый и последний раз еще при строительстве здания. Хмыкнув, он навалился на запор, со скрипом и скрежетом уступивший молодости, и неожиданно для себя оказался снаружи.