продолжатель дела всей их жизни, – добавила леди Кавендиш и обвела рукой захламлённый кабинет. – Я берегу их наследие, в том числе и бестиарий.

Её слова меня расстроили. Мне никогда не нравилось думать, что корова Белла – просто имущество, необходимое для получения молока. Она была моим другом и членом семьи. А животные леди Кавендиш тоже были живыми, дышащими существами. Они заслуживают счастливой и безбедной жизни, как любое создание в мире.

Леди Кавендиш положила книжку на стол, но так, чтобы я не могла до неё дотянуться. И я поглубже засунула руки в карманы.

– Это книга моих родителей. Они всегда с любопытством изучали необычных существ, которых находили в путешествиях. Но по большей части это неразборчивые и отрывочные записи. Отец и мать были нетерпеливы и импульсивны, их внимание притягивала любая мелочь, но они быстро теряли интерес к описываемому предмету или явлению.

Леди Кавендиш поправила очки и склонила голову набок.

– Родители верили, что в мире существуют четыре сферы: облака, моря, недра и поверхность земли. Суша в основном заселена людьми, зато в других местах можно найти совершенно удивительных созданий. Мать и отец пытались исследовать тех, кто живёт в каждой из сфер.

Пангея, которую ты видела ночью, – одно из таких существ. На свету и в открытом пространстве она неукротимо растёт, поэтому я и держу её в темноте. Только представь себе, Кора: если не сдерживать её, она может достигнуть размеров целого острова или даже континента! Пока нам удаётся справляться, но приходится постоянно подрезать растительность на её спине, а ещё никогда нельзя выпускать животное на солнечный свет.

– Но ей больно, когда её подрезают! И ей надо расти! – воскликнула я, вспомнив ножницы в руках леди Кавендиш и страх в глазах пангеи. – Разве нельзя с ней как-то иначе?

– Пангея – бесценное создание, Кора. Говорят, что она – ключ к тайне самой жизни, – проронила леди Кавендиш, и её взгляд задумчиво устремился куда-то вдаль. – Родители были храбрыми людьми – они нашли яйцо пангеи и привезли сюда. Долгие годы, Кора, я хранила его и прятала ото всех. И вот недавно она вылупилась. Я не могу рисковать: её могут украсть!

«Можно мне снова увидеть пангею?» – хотелось спросить мне. Но я боялась ответа.

– Я не говорила тебе о ней, поскольку думала, что ты не сможешь совладать с моим питомцем. Но после происшествия, которое случилось ночью, я буду счастлива препоручить тебе кормление пангеи. Ты будешь заботиться об этом редком создании. Однако никто не должен знать о существовании пангеи. Понятно?

Леди Кавендиш провела ладонью по лицу.

– Я ухаживала за зверями Дайспер Холла, сохраняя им жизни, уже много лет. В том числе присматривала за яйцом пангеи. Но теперь кто-то другой должен взять на себя ответственность. Мне нужно больше времени на рисование и на то, чтобы привести в порядок артефакты и книги, которые оставили родители. Для меня будет огромным облегчением, если ты сумеешь позаботиться о пангее. Тогда я получу возможность сконцентрироваться на самом важном.

«Что может быть важнее живых существ? – хотела возразить я. – Они ведь рядом с нами! А бумажный хлам и реликвии в Дайспер Холле – это просто вещи».

– Нужно давать ей морскую воду, – проговорила леди Кавендиш.

Она схватила ручку из облупленной керамической подставки и всецело сосредоточилась на стопке бумаги.

– Можешь начать подрезать на ней поросль сегодня утром, поскольку вчера мне это не удалось, – добавила хозяйка Дайспер Холла.

У меня упало сердце. После того как я увидела, какую ярость и ужас наводит на беднягу болезненная процедура, это было последнее, что мне хотелось бы делать при встрече с пангеей. Но стрижка – или обрезка – удивительного существа входила в мои обязанности, поэтому выбора не было.

Глава 16

Обрезка пангеи

Несмотря на то что давно наступило утро, луч фонарика был единственным светом, проникающим в глубину подземного перехода. Спускаясь по ступеням, я совершенно потеряла ориентацию в темноте. Каково же было пангее, которая в принципе не знала ничего другого, кроме этой тьмы!

Я тихонько постучала в дверь комнаты, чтобы пангея поняла, что я здесь.

Не услышав ни звука, я распахнула дверь и скользнула внутрь.

Потом я с трудом нащупала лампу, оставленную хозяйкой, и зажгла её. Комнатка озарилась оранжевым светом, и я погасила фонарик.

И тогда я увидела пангею. Она забилась в самый дальний угол. Папоротники на спине встали дыбом. Животное нервно раскачивалось из стороны в сторону и шипело.

– Помнишь меня? – мягко спросила я, стараясь не напугать её. – Я Кора – и теперь буду ухаживать за тобой.

Я протянула к ней открытую ладонь, показывая, что в ней нет ничего угрожающего.

Пангея затрубила, и от странного возгласа у меня зазвенело в ушах.

– Э-э-эр-р-р-р-ро-о-о-у-у-у-у-у-у-а-а-а-а-у-у-у-у-у-у…

Набрав в грудь воздуха, я ответила ей тем же. Конечно, у меня не получалось повторить вой в точности, чтобы по телу бежали мурашки, – но, кажется, это всё-таки помогло. Пангея перестала раскачиваться. Папоротники на спине медленно опустились с тихим шелестом, а виноградные лозы свободно опали по бокам. И даже цветы раскрыли чашечки, жадно ловя тусклый свет лампы яркими разноцветными лепестками.

Я обвела взглядом комнату. И только теперь обнаружила корыто в углу, наполненное водой. Оттуда торчала трубочка, чтобы пангея могла пить. И больше ничего. Я шагнула назад, и под ногой что-то хрустнуло.

Я нагнулась и подняла кусочек бледно-голубой скорлупы. Повертев её в пальцах, я удивилась, какая она тяжёлая. И тут мне вспомнилось: леди Кавендиш сказала, что пангея вылупилась недавно.

– Это от твоего яйца? – спросила я и положила скорлупку на стол. – Я бы всё отдала, чтобы увидеть, как ты появляешься на свет!

Да, наверняка это было удивительное зрелище.

– Ужасно, что с тех пор ты заперта.

Пангея вздохнула. Описав по комнате круг, она шумно опустилась на пол, обернув тело хоботом, как шарфом. Если бы не внимательные глаза, которыми она зорко следила за мной, могло бы показаться, что это просто холмик, поросший луговыми цветами, с деревом на вершине. На её плечах были разбросаны жёлтые, голубые и розовые маргаритки, а ещё спутанные колючками розы и трубчатые цветы, похожие на наперстянки.

Было преступлением срезать всю эту красоту. К тому же я понимала, как чувствует себя пангея, когда с ней такое проделывают. Но приказ есть приказ.

Я подкралась к столу и протянула руку за ножницами. Мягкий свет лампы скрадывал остроту лезвий. Как только мои пальцы взялись за рукоятку, пангея