– Прекрасный обычай, – сказал Оби-Ван. – Не говоря уже о том, что для королевского двора нетипичный.

– Очень справедливо. – Квай-Гон не смог удержаться от улыбки, вспомнив помпезные приемы, которые им приходилось выдерживать в прошлом.

Когда джедаи сошли по трапу, окруженные свистящим паром, навстречу им двинулся почетный караул. На солдатах были простые коричневые плащи из нарочито грубой ткани, но при ходьбе полы этих плащей развевались, открывая подкладку из ярко-зеленого мерцающего шелка.

Гвардейцы остановились и повернулись лицом друг к другу, выстроившись в две шеренги вдоль дорожки из гладкого камня, что вела к высокому сводчатому порталу. В этот момент из корабля появился Раэль, готовый сопроводить их дальше.

– Вот мы и на месте, – сказал он и, ступив на дорожку впереди гостей, указал рукой вперед. Аверросс прямо-таки светился каким-то странным счастьем, и Квай-Гон не сразу распознал, что это гордость. – Кхм. Позвольте представить: ее светлейшее высочество кронпринцесса Фэнри Пайджельская.

Из сводчатого портала вышла юная девушка с бледной кожей. Ее платье и тюрбан были сшиты из простой белой ткани, но разрезы на рукавах и юбке открывали богатый золотистый мерцающий шелк нательной сорочки.

– Для нас большая честь принимать в наших владениях рыцарей-джедаев, – ровно и учтиво проговорила Фэнри, после чего скорчила гримаску. – В официальных речах я должна говорить о себе во множественном числе. Понятия не имею почему. Хочется оглянуться и посмотреть, где там мой клон.

Квай-Гон хихикнул, и Оби-Ван тоже заулыбался.

– А когда вы станете королевой, то сможете это отменить? – спросил падаван.

– Я не буду абсолютным монархом, так что нет. – Фэнри преувеличенно вздохнула, явно в шутку. – Но, быть может, новосозданная Ассамблея смилуется и примет реформу, которая облегчит мне жизнь. То есть… нам.

«Смышленая, – подумал Квай-Гон. – Сообразительная. Очень независимая. Как раз такая, какой должна была быть ученица Раэля».

«Ничуть не похожа на Ним».

Ним погибла примерно в том же возрасте, в каком сейчас была Фэнри.

* * *

За время своего ученичества Оби-Ван повидал немало дворцов: от простой крепости племенного вождя на Ла’му до обширной и впечатляющей резиденции королевы на Алдераане. Он считал себя слишком светским человеком, чтобы такие здания могли поразить или хотя бы удивить его.

Тем не менее вывернутая эстетика Пайджела произвела на него впечатление. Все столы были вызолочены не сверху, а снизу; все стулья были совсем простыми, за исключением богато расшитых сидений, которых не было видно, когда на стуле кто-то сидел. Даже светильники, висевшие под высоким потолком, изготовлены были из простого черного металла, но блестящие плитки на них рассеивали искры света повсюду.

Было что-то завораживающее, решил Оби-Ван, в самой идее обладания таким великолепием и утаивания его – чтобы видели лишь те, кому интересно заглянуть внутрь.

– Вижу, тебе здесь начинает нравиться, – сказал длинноногий Аверросс, обойдя Оби-Вана. – Знал, что так и будет. Лучшее местечко в Галактике, как по мне.

– Конечно, тебе оно по душе больше всех прочих, – вмешался Квай-Гон. Он держался на несколько шагов позади, нисколько не пытаясь поравняться с Аверроссом. – Ты живешь здесь почти десять лет. Понятно, что ты полюбил это место.

Эти слова отнюдь не означали, что Квай-Гону не нравится дворец. Наоборот, до этого он успел похвалить его. Но Оби-Ван чувствовал, что учитель… осаживает гордость Аверросса. Не поддается его внушению.

«Наверное, надо радоваться, что Квай-Гон не слишком в восторге от учителя, который виновен в смерти своего падавана», – подумал юноша. Собственная унылая шутка показалась ему совсем не смешной.

Процессия вошла в главный зал, где Фэнри поспешила вперед и заняла свое место на троне. С веселым удивлением Оби-Ван отметил, что ее сандалии чуть-чуть не доставали до пола. Принцесса обвела рукой придворных и гвардейцев, которые окружали ее.

– Наши гости прибыли, – провозгласила она, высоко подняв голову. – Это мастер-джедай Квай-Гон Джинн и его падаван Оби-Ван Кеноби. Подойдите и представьтесь им.

Вперед мелкими шажками вышла высокая, худощавая женщина с жесткими седеющими кудрями, уложенными на голове. Узкое коричневое платье, бледные губы сжаты в ниточку.

– Я министр Орт. – Судя по властному тону, она не сомневалась, что ее имя гостям знакомо. – Я консультирую ее светлейшее высочество… и нашего лорда-регента, конечно… по внутренним планетарным вопросам.

Это «конечно» было очень красноречивым. Оби-Ван не сомневался, что едва ли можно сыскать политиков, способных забыть титул важного официального лица, к которому они ходят на доклад уже без малого десять лет. «Она терпеть не может Аверросса», – подумал юноша. Быть может, в их деле это не играло роли, но Оби-Ван решил сказать об этом Квай-Гону – хотя бы для того, чтобы учитель оценил его чутье.

Оби-Вана поразил еще один представившийся: капитан гвардейцев Фэнри, стройный человек с темной кожей, удивительно высокими скулами и лысой, прямо-таки лоснящейся головой.

– Я капитан Дерен, – произнес он таким густым и звучным басом, что по сравнению с ним Квай-Гон пищал как ребенок. – Я принес клятву верности принцессе, ныне и навсегда. – Типичная фраза, которую можно услышать от любого гвардейца, но Оби-Ван чувствовал, что для Дерена она священна.

– С помощью этих ребят мы наконец-то отправим «Оппозицию» туда, где ей самое место. За решетку. – Аверросс поднялся на возвышение и встал рядом с Фэнри, справа и чуть позади нее. Несомненно, это должно было демонстрировать почтение к принцессе – но его тряпье и небритая физиономия давали понять, что Раэль Аверросс не чтит вообще никого.

«Чересчур привык к власти? – подумал Оби-Ван. – Ни один джедай не должен попадаться в эту ловушку. Власть как таковая, похоже, его не сильно интересует… но ему определенно нравится, что никто здесь не смеет ему приказывать». Судя по блеску в прищуренных глазах министра Орт, она бы с удовольствием отдала Аверроссу парочку приказов.

– Что вы можете нам рассказать об «Оппозиции»? – спросил Квай-Гон.

– Прежде чем стать террористами, они были кем-то вроде актеров. – Фэнри развела руками, будто не зная, как объяснить. – Артистами перформанса, что бы это ни значило.

Тут вмешалась Орт:

– У Хейлин Азакки был номер, когда она надевала такую огромную воздушную… штуковину, метра четыре в поперечнике, и приглашала зрителей отрезать от нее куски и делать из них облачка для неба, которое она рисовала. По-видимому, это считалось искусством.

– Тот номер был посвящен парадоксу обретения умиротворенности через разрушение, – фыркнул Аверросс. – Подумайте об этом.

Судя по ее виду, министр Орт лучше лизнула бы речную жабу. Вероятно, увлечение Аверросса перформансами в основном имело целью позлить министра. С другой стороны, Оби-Ван как-то слыхал о хатте, который коллекционировал тонкий фарфор. Никогда не угадаешь, что у кого в голове.