корни дерева. Она даже задремала, совсем позабыв, что эта часть сада иногда посещается ее советником.

— Ваше Величество, может вас отвести в покои? — Нейл сидел на корточках перед девушкой, держа в руке бокал с вином, в его взгляде плясали дерзкие демонята, а улыбка не предвещала ничего невинного.

Ри подняла взгляд на мужчину. Его длинные лиловые волосы были убраны в небрежный хвост, но непослушные прядки выбивались из прически, обрамляя его бледную кожу и подчеркивая сияние черных глаз. У девушки перехватило дыхание от столь очаровательного вида, и она, совершенно позабыв о приличиях, коснулась его волос, поправляя их за ухо. Нейл нахмурился, схватил ее за руку и, поцеловав в ладонь, вдруг прошептал что-то на своем наречии. Застыв от переизбытка чувств, Ри хотела было что-то сказать, но мужчина прижал палец к ее губам.

— Не говори ничего, прошу, я и так всё понимаю, — убрав палец, он помог девушке встать, но затекшие от долгого сна на твердых корнях конечности не слушались.

Поэтому советник помог Ри добраться до комнаты. Уже стоя на пороге своих покоев, с бешено стучащим сердцем девушка вдруг осознала, что Нейл, кажется, в нее действительно влюблен.

— Прости меня, Нейл, я не хотела намеренно дразнить тебя… — он нахмурился, услышав ее слова, и, открыв дверь в ее комнату, он завел ее внутрь и усадил на кресло.

Опустившись на колени перед ней, он стянул с ее ног обувь и, спустя некоторое время молчания, произнес:

— Моя королева, вы в праве распоряжаться мной, как вашей душе угодно, и я приму любую вашу волю относительно меня, — его взгляд был полон преданности и толики отчаяния.

Его слова глубоко тронули королеву, но Нейл не дал ей переварить сказанное, начав разминать стопы девушки.

— Остановись, пожалуйста, — смущенная до предела, сказала она, мягко вынимая ногу из плена его длинных теплых пальцев.

— Прошу простить, но это моя ответная месть вам, миледи, ведь вы знаете, как действуете на меня, — ухмылка медленно расползлась по его красивому лицу.

— Что ж, справедливо, но впредь я не допущу такого со своей стороны, — решительно заявила девушка, поднимаясь с кресла и выпроваживая советника из своих покоев.

Он лишь загадочно улыбался, и когда королева уже закрывала дверь перед его носом, сказал:

— Буду всячески этому препятствовать…

— Безумец, — заключила Ри, закрывая дверь.

Девушка вздохнула. Ей сейчас точно не до амурных дел, скоро прибудет Грег, и кто знает, что он решит сотворить с ней… Да и Курт, ведь он действительно очень ей нравится, она не хотела предавать его доверие и уж тем более таким беспощадным образом… Поэтому, твердо решив отстраниться от Нейла, она принялась за свои вечерние дела.

Тем вечером не одна она твердо что-то решила, ведь ее советник, снедаемый едва сдерживаемой страстью к королеве, твердо решил во что бы то ни стало покорить сердце Ри. И пусть он знал о ее романе с королем Дмирхора и понимал, что вряд ли может сравниться с ним, но ведь трепещущему внутри огню не прикажешь…

* * *

До блеска начищенный стол отражал своей белоснежной поверхностью слепящие до боли в глазах лучи дневного солнца. Но даже его блеск казался совершенно скучным и блёклым по сравнению с роскошью королевского платья. Белоснежное и изысканное в простоте кроя, оно казалось совсем невесомым, а блеска ему придавали дополнявшие его крошечные цветы, смастеренные из драгоценностей. Тяжёлая корона с каждым днём давила на голову Ри всё сильнее, так и норовя раздавить ее череп напряжением и тревогой, усиливающимися с каждым днем.

Девушка ждала, пока, наконец, её платье украсят, но терпение стремительно заканчивалось. И когда служанки принесли еще кучу других драгоценностей, Ри не выдержала. «Куда ещё больше?» — раздражённо подумала она, остановив прислугу и выйдя из комнаты. Лёгкий плащ за спиной развевался, грациозно вторя каждому ее движению. Ринария за полгода смогла поднять с колен гордый народ, выдержала нападки аристократии и бюрократов, сумела найти общий язык с несговорчивыми дельцами, однако она была бессильна в борьбе против нарастающего в ее сердце страха.

Да и слухи об этом загадочном короле Теплых краев только еще больше распаляли ее страх. Грега считали принципиальным в отношении с деньгами и обещаниями, а еще он без ума от власти, страданий и чистоты. Самое странное во всех слухах о нем: лица его не видели с тех пор, как он лично прикончил правящего до него короля и всю его семью. Встреча для королевы явно не была желанной.

Размышляя о неизбежном, королева задумчиво бродила среди стен дворца. Она водила кончиками пальцев по древним рисункам на колонне, понимая, что прожила здесь совсем немного, однако это её дом. Именно здесь она видела в последний раз своих родителей, здесь она родилась и, скорее всего, здесь она умрет. Ри была разочарована в себе, она думала, что справится со всем, что свалилось на неё. Но помимо денежных долгов, девушка прознала еще и про долги в виде редких товаров, которые ей не добыть быстро и не окупиться деньгами. Однако главное — доказать завтра Грегу, что она вполне способна вернуть ему все одолженные отцом средства…

* * *

Парень, которого до получения им бесконечной власти над королевством Теплых краев звали Оттей Брейнс, приобрёл титул короля путём долгих и безжалостных трудов. Он родился в бедной семье обычного ремесленника и кухарки, работающей при королевском дворе. Будучи мальчиком, он часто играл в коридорах казавшегося бесконечным роскошного дворца, мечтая однажды обладать всем этим. И он заполучил желаемое. Как только он стал старше и сильнее, то решительно принялся продираться сквозь преграды кастового деления. Иногда обманом, кражей или убийством, иногда он подставлял тех, кто ему мешал или не желал помочь. Любым способом он добивался своей цели. Но он так гнался за властью не просто так, ведь парень не хотел просто обладать богатством и влиянием…

Оттей всю жизнь наблюдал, как страдают люди, которые вынуждены адским трудом зарабатывать на жизнь. Еще мальчиком он встретился с суровой реальностью этого жестокого мира: он не раз видел, как его маму избивает глупая принцесса, ничего хорошего за всю жизнь не сделавшая, он видел, как отец после работы заматывает очередной порез на руке, а после в горячке и с муками умирает у него на руках. Оттей слишком много видел, чтобы простить тех, кто имел возможность спасти слабых, но со смехом наблюдал за их мучениями. Оттого его сердце очернила ненависть и безразличие к боли, что после переросло в любовь к чужим