– С кем? – Он изображал тупицу, хотя отлично знал, чтоее интересует. К тому же решение принимал не он, а их мать.

– Ты отлично понимаешь, с кем, не морочь мне голову! Сдетьми! Мне будет разрешено с ними видеться?

– Я обязательно... Я уверен, что Нэнси... – Оначувствовала, что он хочет уклониться от ответа.

– Скажи правду. О чем вы с ней договорились? Мнеразрешат с ними встречаться? – Она обращалась к нему, как к чужаку. Он, конечно,отлично ее понимал, но не знал, как ответить, чтобы не привести ее в бешенство.

– Тебе придется обсудить это с твоим адвокатом, –сказал он, желая избежать ссоры.

– Как прикажешь это понимать? – Она уже кричала нанего, теряя контроль над собой. Внезапно ее охватила паника. Почему у неевсегда все отнимают? Деньги, которые она зарабатывает такими муками, репутацию,даже детей! – Вы позволите мне с ними видеться или нет? – Своим криком оназаставила его заюлить.

– Решение принимаю не я, Тан. Будь на то моя воля,никто бы их у тебя не отнял. Но решающее слово принадлежит их матери.

– Плевать я на нее хотела! Этой стерве нет до нихникакого дела! Разве ты не знаешь? Именно поэтому ты от нее ушел.

Поэтому, а также из-за ее пристрастия к спиртному и к азартнымиграм; кроме того, у него не осталось ни одного знакомого, с которым она бы непереспала. Сколько раз ему приходилось мчаться в Вегас и разыскивать там ее идетей! Это, впрочем, не мешало Тане обожать его детей; она знала, что им с нейхорошо. Ей хотелось остаться в их жизни. Нэнси не имела права ей мешать.

– Разберись с адвокатом. – Через несколько минутразговор иссяк.

Она весь вечер проходила вокруг дома, как голодная львица.Ей не верилось, что с ней творится такое. Он бросил ее, забрал детей, изменилей, представил дурочкой в прессе, а теперь в довершение издевательств егобывшая жена не позволяет ей видеться с детьми! Вечером ей позвонил адвокат снеутешительными вестями.

– Конечно, у мачехи тоже есть права, – терпеливообъяснял Беннет. Она уже ненавидела его голос. Вечно одно и то же: ониобъясняют, что права обыкновенных людей – это одно, а права знаменитости –совсем другое, и почему. Даже когда обстоятельства на твоей стороне, тебенекуда деваться. – Поймите, Таня, в последнее время ваш имидж в прессе несовсем отвечает представлениям об образе непорочной Девы Марии. Лео высветилвас несколько по-иному. Он наговорил о вас гадостей, и бывшая жена Тони,наверное, не желает, чтобы ее дети становились свидетелями подобного поведения.Думаю, если бы дело дошло до суда и ее адвокат стал вас допрашивать, то, будьвы хоть трижды невинной, к концу допроса вам не позволили бы напоить детей чаемв соборе Святого Павла, не то что держать их в своем доме или везти в Вайомингна каникулы. – От его слов у нее выступили слезы на глазах. Он даже непредставлял себе, какую боль ей причиняет. – Простите, Таня. Ничего неподелаешь. Лучше вам временно уступить. Дождитесь хотя бы, пока уляжется пыльпосле последнего скандала.

– А следующий? – простонала она, высмаркиваясь. Онаслишком хорошо знала сценарий.

– Вы о чем? – Ей удалось сбить Беннета с толку. – Ещеодин скандал? Это что-то новенькое!

– Пока нет, но скоро будет. С прошлого минула всегонеделя. Дайте мне хотя бы пару дней.

– Не надо цинизма. – Она права, ему ли этого не знать!Она превратилась в постоянную мишень. Неудивительно, что ее бросил Тони! Сейчасона ненавидела свой образ жизни не меньше, чем он. – Давайте поговорим о Лео.

Беннет не хотел концентрироваться на ситуации с детьми Тони.Тут он бессилен и не собирается отстаивать в суде заведомо проигрышное дело, даеще перед камерами. Действительно, зачем лишний раз возвращаться к теме, входятли в Танины привычки разгуливать полому голышом в присутствии телохранителей испать с инструктором. Лично он не сомневается, что все это выдумки.

– Не желаю говорить о Лео! – отрезала она.

У нее было гадко на душе, ее оставили последние силы.

– Он готов уступить и согласиться на четырестадевяносто тысяч, если мы перестанем ломаться. Если честно, то вам, по-моему, нестоит дальше испытывать судьбу. – Он сказал это таким деловым тоном, что оначуть не швырнула трубку.

– Четыреста девяносто тысяч долларов?! – воскликнулаона. Но адвоката невозможно было пронять. – Да вы свихнулись! Какой-то мерзавецвысасывает из пальца разную дрянь, а мы торопимся отвалить ему за этополмиллиона? Почему бы ему сразу не попроситься на главную роль?

– Потому что о нем никто не слыхал и ему пришлось бысперва сняться в четырех-пяти фильмах. На это ушла бы пара лет, да и то если быему повезло. Гораздо проще сразу нанести вам удар под дых.

– Гадость! Поверить не могу!

– Если мы будем тянуть, он удвоит сумму. Могу япозвонить сегодня его адвокату и сказать, что мы согласны? Естественно, будетсоблюдена конфиденциальность. Его адвокат сообщил, что одна из телекомпаний ужепредлагает ему сниматься.

– Боже мой! – простонала она и закрыла глаза. В какойже кошмар превратилась ее жизнь! Тони сбежал куда глаза глядят! Кто станет егоосуждать? Таня тоже сбежала бы, но не знала иных способов зарабатывать нажизнь. – Сумасшедший дом! Какой отвратительный бизнес! Как я умудрилась в этовляпаться и как до сих пор не пошла ко дну!

– Может, изучите свои налоговые скидки за последнийгод? Это послужит вам утешением.

Она печально покачала головой. Слишком все гадко. Никогда недумала, что придется жить в такой клоаке.

– Вот что я вам скажу, Беннет. Это такое дерьмо, иникакие налоговые скидки меня не утешат. Эти люди играют с моей жизнью. Онивыдумывают гадости не о ком-нибудь, а обо мне. Я превратилась в неодушевленныйпредмет, в кассовый аппарат.

Любой, кому хочется денежек и кто не прочь ради этоговзболтнуть, приврать, пошантажировать ее, получает желаемое по первомутребованию. Впервые, слушая ее, Бен пет помалкивал. Как он ненавидел загонятьее в угол, но иного выхода не существовало.

– Так что мне ответить адвокату Лео, Тан? Внесите,пожалуйста, ясность.

После долгой горестной паузы она обреченно кивнула. Онаумела признавать свое поражение.

– Хорошо, – хрипло ответила она. – Скажите, что мы заплатимэтой сволочи. – Потом, стараясь не думать о том, что она только что согласиласьзаплатить полмиллиона человеку, навравшему про нее газетам, задала Беннетудругой вопрос: – Как насчет Вайоминга? Вы можете что-то поправить?

– В каком смысле? Купить вам целый штат? – Онпаясничал, пытаясь улучшить ей настроение, хотя заранее знал, что этобессмысленно, и не судил ее за упадок духа. Быть знаменитостью – тяжкий труд,что бы об этом ни думали несведущие люди. Со стороны это выглядит сплошнымпраздником, изнутри же наполнено страданием. Увы, относиться к этомубезразлично невозможно. Порядочный человек не в силах не переживать.