– Все равно не пойму, – сестра покачала головой. Зояпоторопилась в приемную.

Таня долго не сводила глаз с фотографии подруги в газете.Потом, махнув рукой, решила позвонить Мэри Стюарт:

– Привет! Догадайся, с кем я говорила пять минут назад?

– С президентом США. – Мэри Стюарт была счастлива сноваслышать Танин голос. Стоило той покинуть Нью-Йорк, как она стала по нейскучать.

– С Зоей! Она заведует в Сан-Франциско клиникой, лечитбольных СПИДом. В утренней «Лос-Анджелес тайме» о ней большая статья. Зоя взяларебенка, девочку. Малышке' скоро два годика, зовут Джейд, девочка наполовинукореянка.

– Чудесно! – откликнулась Мэри Стюарт. Ей оченьхотелось быть великодушной по отношению к прежней подруге, но даже теперь, попрошествии двадцати с лишним лет, старые раны по-прежнему дают о себе знать. –Очень рада за нее. – Ее радость была искренней. – В этом она вся. Взятьребенка, да еще азиатку! Она стала именно такой, какой всегда старалась стать.Клиника для больных СПИДом тоже нисколько меня не удивляет. Она замужем?

– Нет. По-моему, Зоя сообразительнее нас с тобой. Биллуже улетел в свой Лондон?

– Еще вчера. – Мэри Стюарт умолкла, вспоминая уборку вкомнате сына. – Вчера я убрала вещи Тодда. Давно надо было это сделать. Нораньше я не была к этому готова.

– Никто не засчитывает тебе проигрышные очки, – сказалаТаня. – Ты поступаешь так, как должна, чтобы выжить.

После этого она рассказала Мэри Стюарт, что Нэнси неразрешает ей везти детей в Вайоминг. Судя по голосу Тани, она огорчена этимсверх всякой меры. Мэри Стюарт знала, что значат для подруги эти дети. Этосамое лучшее, что принес ей брак.

– Отвратительно! – произнесла она с чувством.

– Как и все остальное. К примеру, я только что даласогласие заплатить полмиллиона шантажисту, продавшему меня газетам.

– Боже! Час от часу не легче. Почему так много?

– Со страху. Мои адвокаты делают в штаны при одноймысли о присяжных. Им кажется, что процесс с присяжными заведомо проигрышный.Противная сторона представит меня чудовищем, купающимся в деньгах. Изобразитьменя добродетельной и здоровой женщиной совершенно невозможно. Знаменитая –значит шлюха или по меньшей мере человек, из которого менее удачливым, менеечестным или патологическим лентяям совсем не грех вытрясти деньжат. Этоопределение вполне можно поместить в словаре, – заключила она, жуя.

Мэри Стюарт улыбнулась. Таня, конечно, расстроена, но неуничтожена, чего можно было ожидать, учитывая свалившиеся на нее беды. Онамогла бы залезть с головой под одеяло и нахлобучить сверху подушку дляверности, однако обошлось без этого. Таня всегда отличалась сильной волей. МэриСтюарт восхищалась ею. Как бы с ней ни поступала жизнь, она поднималась во весьрост и принималась за старое, потрепанная, в царапинах, но по-прежнему сулыбкой до ушей, с песней на устах.

– Билл уже успел тебе позвонить? – спросила Таня, думаяуже не о своих горестях, а об услышанном от Мэри Стюарт. Она по-прежнемусчитала возмутительным, что он не пожелал взять жену в Лондон. По словам МэриСтюарт, здесь вряд ли измена. Просто не захотел, чтобы она была рядом.

– Еще нет. Зато вчера звонила Алиса. Наше с нейпутешествие отменяется.

– Неужели? – Таня была поражена. – Что еще стряслось?

– Ничего. Поступило более заманчивое предложение. Тутпросто мамаша, а там – молодой человек. – Мэри Стюарт улыбалась, но в ее голосезвучало разочарование. – Возраст берет свое.

– Что ж тогда говорить о моем возрасте! – засмеяласьТаня. – Как ты поступишь?

– Буду обсыхать на берегу, как потерпевшая крушениешхуна. Вот сижу и ломаю голову, чем занять предстоящие два месяца. Передотъездом Билла мы снова об этом говорили, но он непреклонен: в Лондоне мне неместо. Я бы, видишь ли, его отвлекала. Честно говоря, я подумывала приехать ктебе на несколько дней, если у тебя найдется на меня время. Я бы остановилась вотеле. В июле – августе Нью-Йорк – сущий ад, а дом за городом мы в этом году несняли из-за того, что Билл будет отсутствовать все лето.

– Тогда, может быть, в Вайоминг? – Таня затаиладыхание. Ее замысел все же мог осуществиться, хотя бы наполовину. Даже если Зояне составит им компанию, они с Мэри Стюарт могут отправиться туда на двенедели. – Едем со мной! Я сняла домик в пансионате-ранчо. Потрясающие удобства,стиль вестерн. Одна я не могу. Мне пришлось бы отказаться от заказа в пользумоей секретарши или кого-то из сотрудников.

Мэри Стюарт размышляла, сидя на кухне:

– Звучит заманчиво, Мне все равно больше нечемзаняться. Конечно, наездница из меня теперь, наверное, никудышная, разве чтоотросла мягкая седельная подушка.

– Не морочь голову! Наоборот, тебе не хватает фунтовпятнадцати веса. Но даже если мы ни разу не сядем в седло, никто не умрет.Будем любоваться горами, пить кофе или шампанское и охотиться на смазливыхковбоев.

– Тут-то тебя и подстерегут корреспонденты. Никуда стобой не поеду: в такой компании рухнет и моя репутация. – Мэри Стюарт,конечно, смеялась. Мысль о поездке с Таней на ранчо привела ее в восторг. КогдаТаня заговорила об этом в первый раз, она не обратила на предложение никакоговнимания, потому что собиралась в Европу к Алисе, а Таня вроде бы отправляласьв Вайоминг с детьми Тони.

– Обещаю быть паинькой. Поедем! Вот будет здорово! – УТани засияли глаза. – Согласна, Стью?

Мэри Стюарт усмехнулась, услыхав старое студенческоеобращение.

– С радостью. Когда? – В ее распоряжении целое лето.

– Сразу после Дня независимости. Ты успеешь купить себесапожки. У меня еще сохранились старые.

– Прямо сегодня устрою набег на магазины. Как я попадув Вайоминг? – У Мэри Стюарт сразу появилась уйма дел: чего стоит одна покупкасапог! Она вдруг снова почувствовала себя девчонкой. Мысль о двух неделях вобществе Тани показалась необыкновенно удачной. Именно это ей и требовалось.

– Прилетай в Лос-Анджелес, и мы вместе поедем на моемстудийном автобусе в Джексон-Хоул. На поездку уйдет два дня. По пути будемспать, есть, читать, смотреть кино – все, что тебе угодно! Водитель никогда недонимает меня болтовней. По дороге в Вайоминг ты сможешь придумать себе любоезанятие.

У нее был настоящий автобус поп-звезды с двумя огромнымигостиными, раскладными кроватями, мраморной ванной и полноценной кухней.Лучшего средства перемещения нельзя себе и представить.

– Уговорила.

– Все, подбираю тебя в аэропорту.

Таня продиктовала даты. Мэри Стюарт аккуратно записала все вкнижечку. Конечно, не совсем то, о чем она мечтала, но ей внезапно пришло вголову, что это, похоже, билет на свободу.

Повесив трубку, она направила Биллу факс о том, что Алисаотменила путешествие, а значит, в Лондоне они не появятся. Вместо этого они сТаней Томас проведут две недели в Вайоминге; как только у нее появятся болееподробные сведения о программе, она поставит его в известность. Но уже сейчаспонятно, что они очень хорошо устроятся. На следующей неделе она улетит вЛос-Анджелес и оттуда пришлет ему новый факс. Она приписала целую, но на сейраз не стала признаваться в любви.