Корпус, содержащий третий, четвертый, пятые блоки, былпостроен с 1934 по 1937 год. Теперь не принято считать цемент и бетон«техническим достижением», как автомобили и ракеты, но это не верно. До 1870года не было современного цемента, и до начала нашего столетия не былосовременного бетона. Смешивать компоненты для бетона – такая же непростаязадача, как выпекать хлеб. Вы можете взять слишком много или слишком мало воды,передозировать песок или выбрать его неподходящего качества. И в 1934 году вэтой области не было накоплено достаточно опыта, чтобы бетон всегда выходил качественно.

Стены пятого блока достаточно твердые, но не достаточносухие. Точнее говоря, чертовски отсыревшие. Время от времени в них появляютсятрещины, некоторые очень глубокие, к этому мы давно уже привыкли, и трещинырегулярно замазываются. И вот в блоке появился Энди Дюфресн. Человек, которыйокончил Майнский университет по экономическому профилю и был бизнесменом, нозаодно окончил два или три геологических курса. Геология была его главнымхобби. Это вполне соответствовало его скрупулезной, педантичной натуре.Тысячелетние ледники. Миллионы лет горообразования. Движущиеся глубоко подземной корой тектонические плиты, которые на протяжении тысячелетийперемещались, наталкивались друг на друга, образуя кору. Давление. Энди как-тосказал мне, что геология заключается в изучении давлений. И, конечно, время.

У него было много времени на изучение этих стен. Когдазахлопывалась дверь камеры и гасли огни, просто не на что было смотреть.

Новички всегда трудно адаптируются к тюремной жизни. У нихначинается нечто вроде горячки. Особо нервных приходиться даже пичкатьуспокоительными в лазарете, чтобы они пришли в норму. Довольно обычным занятиемдля нас, стариков, является слушать крики какого-нибудь бедняги, только вчерапопавшего в нашу милую семейку. Он бьется о прутья решетки и кричит, чтобы еговыпустили, и по блоку проносится слух: «Новенький попался».

Энди не выкидывал никаких штучек, когда попал в Шоушенк в1948, но это не значит, что он не испытывал тех же переживаний. Он находился награни сумасшествия, возможно, и он сумел удержаться на этой грани и не потерятьрассудок. Хотя это так тяжело, когда старая жизнь рушится в одно мгновение, иначинается долгий кошмар, жизнь в аду.

И что же он сделал? Он стал искать какого-нибудь занятия,чего нибудь, что помогало бы убить время и дать пищу для деятельности сознания.В тюрьме можно найти множество разнообразных способов развлечься: похоже, чточеловеческий мозг бесконечно изобретателен и имеет неограниченные возможности,когда дело касается развлечений. Я уже рассказывал о скульпторе, создавшем «Тривозраста Иисуса». Многие собирают коллекцию монет, и их всегда крадут. Кто-токоллекционирует марки, и я знаю одного парня, у которого были почтовые открыткииз 35 стран мира, И он отвернул бы голову тому, кто посмел бы тронуть егоколлекцию.

Энди интересовался камнями. И стенами своей камеры. Я думаю,первоначально его намерения заходили не слишком далеко. Разве что выбить своиинициалы на стене. Или, может быть, несколько строчек стихотворения. Вместотого все, что он обнаружил, был удивительно мягкий бетон. Возможно, с первогоже удара молотка от стены откололся хороший кусок. Я представляю себе, как Эндилежит на своей койке, вертит в руках кусок бетона и задумчиво его разглядывает.На секунду стоит забыть о том, что Вы находитесь в проклятой Богом дыре, чтовся прошлая жизнь дала трещину и разлетелась на мелкие кусочки. Обо всем этомсейчас лучше не думать и внимательно посмотреть на этот кусок бетона.

Через несколько месяцев он решил, что будет забавнопосмотреть, какое количество бетона он сможет вытащить, выбить из стены. Нонельзя ведь начать, долбить стену вполне откровенно. И потом, когда придетнедельная проверка (или одна из тех неожиданных проверок, которые вечнообнаруживают у заключенных травку и порнографию) просто сказать охраннику:«Это? Просто я ковырял маленькую дырочку в стене. Пустяки, не обращайтевнимания».

Нет, так он поступить не мог. Поэтому он пришел ко мне и спросил,нельзя ли достать плакат с Ритой Хейворт. Большой экземпляр.

И, конечно, тот самый молоток. Помню, когда я доставал его в1948 году, я подумал, что уйдет шесть сотен лет на то, чтобы пробить такойштуковиной стену. Вполне резонно. Но Энди пришлось проходить только половинустены, да еще из довольно мягкого бетона, и на это ушло всего лишь 27 лет и дваистершихся молотка.

Большую часть одного из этих лет пришлось потратить наНормандена. К тому же Энди приходилось работать ночью, когда все, включаяохранников ночной смены, спят. Но я подозреваю, что более всего работу замедляянеобходимость куда-то девать вынутые из стены куски.

Приглушить звук молотка можно было с помощью полировальныхподушечек, но что делать с раскрошившимся бетоном и попадающемся гравием?

Помню одно воскресенье вскоре после того, как я принес Эндимолоток. Помню, как я смотрел на Энди, идущего по двору. Вот оностанавливается, подбирает камушек… и тот исчезает в рукаве тюремной куртки.Такой карман в рукаве – старый тюремный трюк. В рукаве или в штанинах брюк.Помню и другое свое наблюдение. Энди Дюфресн прогуливался по двору в жаркийлетний день, когда вокруг нег Энди легкий ветерок, казалось, поднимал и кружилпесчинки и пыль.

Стало быть, у него была пара потайных карманов. В нихнабивался раскрошенный цемент, и как только Энди оказывался в сравнительнойбезопасности, и никто не наблюдал за ним довольно пристально, он выпускалцементную пыль. Старый трюк, который применяли пленники времен второй мировойвойны, устраивающие подкопы.

Проходили годы, и Энди понемногу выносил свою разрушавшуюсястену на тюремный двор. Он участвовал в махинациях каждой новой администрации,и все думали, что он это делает потому, что хочет расширять библиотеку.Несомненно, в этом была доля истины, и довольно большая. Но главное заключалосьв том, что Энди хотел оставаться один в четырнадцатой камере пятого блока.

Не знаю, были ли у него реальные планы побега. Или, покрайней мере, надежда на побег. Возможно, он считал, что стена более чемтвердая и длинной 10 футов. И если даже он пройдет этот путь, то выйдет наружув тридцати футах над прогулочным двором. Но как я уже сказал, не думаю, чтобыон как-то беспокоился и особо задумывался на этот счет. Его мысли могли течь последующему руслу: я прохожу всего фут стены за семь лет, значит, наружу смог бывыйти только лет через семьдесят, в сто один год, но и черт с ним со всем, будьчто будет.

Посмотрим, как развиваются события дальше. Энди знает, чтоесли его увлечение обнаружат, он получит изрядный срок карцера и черную отметкув карточке. А так как регулярные проверки происходят каждую неделю, анеожиданная может придти в любой момент, и чаще всего это происходит ночью, товсе это не может продолжаться слишком долго. Рано или поздно какой-нибудьохранник может заглянуть за картинку, чтобы проверить, не прячет ли там Эндиостро наточенную ручку алюминиевой ложки или сигарету с травой. И Энди сделализ этого игру: поймают или не поймают? Тюрьма – чертовски скучное место, ивозможность нарваться на ночную комиссию в то время, как Рита Хейворт снята состены, как всякий риск, вносила некий интерес и разнообразие в жизньзаключенного на протяжении первых лет.