В конце концов я поняла, что руки и должны сниматься, ибо только так можно надеть блузки, однако теперь начала сомневаться, налезет ли юбка, учитывая широко расставленные ноги. Положив манекен на спину, я опустилась рядом с ним на колени и стала натягивать по ногам кружевную юбку.

Именно в такой позе и обнаружила меня Скай, войдя в магазин:

– Привет, Чарли.

– Привет. Линда у себя.

Мы обе посмотрели на полуодетый манекен на полу, а затем друг на друга. Скай захохотала.

– Не подскажешь, как одеть манекен?

– Как ни странно, но я никогда раньше этого не делала. – Она подошла, ухватилась за пластиковые ноги и попыталась свести их вместе. – Ох! Они не двигаются.

– В этом-то и проблема.

– Ладно. Давай тогда я подержу его за шею, а ты натягивай юбку.

– Есть в этом что-то неправильное, – сказала я, когда мы обе заняли свои позиции.

– Да ладно, у него нет головы, он не узнает, что над ним надругались.

Засмеявшись, я все-таки натянула юбку до талии. Затем мы поставили пластиковую даму на ноги и уставились на нее.

Скай склонила голову набок:

– У нее перекошены руки? – Она попыталась поправить правую руку, и та отвалилась. – Я ее сломала.

– Нет, ее можно вставить обратно.

Скай размахнулась оторванной рукой и шлепнула меня по заднице:

– Эй, у меня, между прочим, есть голова, и надругательство над собой я уж точно замечу.

Она залилась смехом. Пока мы еще больше не испортили манекен, я вставила руку и отодвинула его к окну:

– Спасибо, выручила.

– Не за что. – Скай уже было направилась к Линде, но остановилась. – Ой, помнишь группу, о которой я тебе рассказывала? Моего парня Генри?

– Да.

Она достала из сумочки флаер, на нем было изображение расплющенной жабы.

– Они выступают в эту пятницу. Вверх по улице. Ты должна прийти.

– Ух ты! Я постараюсь. Спасибо.

– Не за что.

Глядя ей вслед, я задумалась, о чем они с Линдой разговаривают. Что у них общего?

Услышав шуршание бумаги, я опустила взгляд и поняла, что крепко сжимаю флаер. Может быть, стоит сходить на этот концерт? По мне больше спортивные мероприятия, а не тусовки с громкой музыкой. По крайней мере, я всегда так считала. Но, стоя здесь, в магазине женской одежды, в этом наряде, и слыша смех из служебного помещения, я поняла, что, возможно, я гораздо разностороннее, чем думала.

Одной на концерт идти было боязно, поэтому я сгоряча позвала с собой Эмбер. Из всех знакомых для рок-концерта она подходила лучше всего.

Она должна была заехать за мной с минуты на минуту, а я до сих пор находилась в своей комнате, загнанная в ловушку шумом внизу. Не было ничего сложного в том, чтобы спуститься вниз в одежде, которую я несколько недель носила на работе, и сказать всем, что ухожу гулять, но я просто не могла это сделать. Братья ведь еще не видели меня такой, и я чувствовала себя самозванкой. Как будто я всего лишь притворялась, и они с легкостью могли меня раскусить.

Их смех был отчетливо слышен в моей комнате даже сквозь плотно закрытую дверь. Я еще раз окинула себя взглядом в зеркале: узкие джинсы, майка с довольно глубоким, непривычным для меня вырезом, распущенные волосы, которые благодаря советам Эмбер теперь выглядели блестящими и пышными.

Все, хватит. Я расправила плечи и направилась к двери. Я могу это сделать. Вот только дверная ручка ощущалась в моих руках невероятно тяжелой, слишком тяжелой, чтобы повернуть. Я не привыкла сдаваться, но на сей раз была вынуждена принять поражение. Подошла к шкафу, достала большую толстовку и накинула ее на себя. Взяла со стола резинку, забрала волосы и только тогда пошла вниз.

– Чарли! – воскликнул Гейдж, как только я спустилась. – Скорее иди сюда. Я поспорил с Брейденом, что смогу закинуть тебе в рот пять штучек попкорна за тридцать секунд.

– Что?

– Встань вон там. – Он указал на место в десяти футах от себя.

Я взглянула на Брейдена, который сидел на диване, закинув ноги на журнальный столик, и один уголок его губ слегка приподнялся. Почему из-за этой улыбки мне сразу захотелось включиться в их спор?

– Ему это не по силам, – заявил Брейден.

– Почему именно я жертва в этом пари?

Гейдж пожал плечами:

– Не знаю. Брейден сказал, так будет сложнее, поэтому я должен позвать тебя. Как раз собирался написать тебе сообщение.

Брейден хотел, чтобы я спустилась к ним. Я снова на него посмотрела.

– Не хочу испачкать лицо маслом, – объяснился он, но его щеки, казалось, порозовели. – Просто открой рот. На кону деньги.

Я закатила глаза:

– Нет, сегодня у меня нет на вас, дурачье, времени. Я ухожу.

– Куда? – спросил Гейдж.

Мне хотелось сказать им правду, и если бы здесь был только Брейден, то сказала бы. Но я не была готова к расспросам Гейджа.

– На работу. Инвентаризация. – Мне было больно врать брату, ведь мы были очень близки. Я всегда ему все рассказывала.

– Удачи.

Я направилась к двери, терзаясь мыслью, что должна просто повернуться и сказать им, что иду на концерт. Может, они даже захотят пойти со мной.

– Брейден, иди встань туда. Я смогу закинуть пять штучек, – сказал Гейдж, и момент был упущен.

– Уверен, что готов потерять пять баксов?

– Давай же.

Я оглянулась через плечо и увидела, как Брейден встает, чтобы стать мишенью для попкорна Гейджа. Наши глаза на мгновение встретились, и обычно я бы сказала что-то вроде: «Зря ты заключил это пари, потому что у тебя просто огромный рот» или «Береги глаза». Но вместо этого я лишь тупо смотрела, пока не запнулась о край ковра и не полетела вперед, едва не распластавшись на полу. За спиной раздался смех, и я пулей вылетела за дверь.

Запрыгнув на переднее сиденье к Эмбер, я сразу же стянула с волос резинку, расстегнула толстовку и швырнула ее назад.

Машина отъехала от обочины.

– Ты почти не накрасилась, – сказала Эмбер.

Обычно я вообще не крашусь, однако сегодня воспользовалась тушью и бальзамом для губ. Я должна была сказать, что никогда не пользуюсь косметикой, но нет же…

– Не успела.

– У меня в сумке есть фиолетовая косметичка. Можешь взять все необходимое. Не стесняйся. – Она откинула козырек напротив меня, открывая зеркало.

В моей голове мелькнул образ, как я сижу на заднем сиденье и наблюдаю за красившейся мамой. Она оглянулась посмотреть на меня, и солнечный луч упал на ее темные волосы, осветляя. Улыбнувшись, она погладила меня по коленке и вернулась к своему занятию.