Их ждал очень долгий путь вниз, путь по отвесной скале. Очень опасный путь.

– Ты в порядке? – поинтересовалась Рен.

Патч тяжко вздохнул и кивнул.

– Теперь я чуточку храбрее, – через минуту сказал он. – Осталось понять, как лучше всего спуститься.

Мальчик начал выстраивать Песнь Восхождения (или Скалолаза?), придерживаясь единого ритма. Мысленно он уже чувствовал каждый свой шаг и каждый камень под ногой, радуясь, что нашёл надёжную опору.

Насвистывая, мальчик пытался забыть, откуда пришло множество песен, где они были впервые придуманы, а когда – улучшены.

Война.

Флейтисты веками сопровождали армии, а иногда и сами принимали участие в миссиях: разведка, вторжение, захват. Песнь Восхождения, например, позволяла группе бойцов преодолевать препятствия, которые казались непреодолимыми.

И хотя не все песни придуманы для войны, получалось так, что очень многие были рождены именно в сражениях.

Патч насвистывал Песнь Восхождения, закрыв глаза, пока не почувствовал единство с камнем – когда тот сам поговорит, куда ставить ногу и сам ведёт руку к надёжной опоре.

Вот теперь можно спускаться.

Патч сел, свесив ноги с края обрыва.

Призрачный лунный свет уже был не нужен – мальчик знал, как спуститься со скалы наощупь. Реальным казался только выступ или ступень, на которую он опирался, остальное будто растворилось. Хотя изредка внимание рассеивалось, и нужно было менять мелодию. Когда приходил страх, Патч насвистывал Песнь Храбрости, когда же уверенность движений ослабевала – возвращался к Песни Восхождения.

И только когда нога коснулась твёрдой земли, мальчик перестал свистеть и посмотрел вверх. Оказалось, что снизу невозможно даже разглядеть тот выступ, с которого они с Рен только что спустились. Как долго они шли? Сколько часов или сколько веков?

Мальчик заметил, с каким восхищением Рен глядит на него. Лапками она крепко обняла его за шею. Патч снял крыску с плеча и осторожно опустил на землю.

– Мы справились, – сказал он. И вдруг упал на колени, прощаясь с остатками последнего тюремного обеда.

– Куда теперь? – тихонько спросила Рен, когда бедняге стало полегче.

– Помнишь письмо Эрнера? – спросил он, вытирая рот. – Отправимся в аббатство Марвил, чтобы тебя расколдовать! Если ты не передумала, конечно. – И не надейся! – её лапки красноречиво взлетели вверх.

Теперь, когда спуск был позади, Патч почувствовал, что замёрз. Зима в Тивискане была довольно мягкой, но тюремная роба совсем не грела.

– Жаль, они забрали мой сюртук, – вздохнул он, растирая руки, – ты тоже замёрзла?

– Я в порядке, – ответила Рен, – я же в шкуре.

– Что ж, тогда идём в аббатство, – мальчик указал на деревья впереди, – вон туда, через лес. Надо убраться подальше от Тивискана, чтобы нас не обнаружили. Я теперь беглый заключённый, Рен. Надо быть хитрым и изобретательным! Послезавтра мы будем у реки Пенанс и вдоль неё пойдём на север.

– А когда меня расколдуют, что будет с тобой? – она указала на Железную Маску. – Ты последний, кто видел Гамельнского Крысолова живым. Наверняка ты прославишься!

Патч покачал головой и отвязал Маску от пояса, чтобы получше её разглядеть.

– Мне не нужна известность, Рен. Наоборот! Если Рандел Стоун узнает, что я жив, он сделает всё, чтобы вернуть меня в темницу.

Мальчик поднёс Маску к глазам, чтобы рассмотреть повнимательней. Повреждённые элементы легко встали на место, стоило на них легонько нажать, а вот сам замок сломался и починить его явно уже не получится.

Каждый миллиметр внутренней поверхности Маски покрывали символы, которые он видел в книге древней магии из библиотеки Тивискана. Мальчик протёр металл, чтобы получше разглядеть руны, и удивился, каким грязным тот оказался. То, что на первый взгляд казалось ржавчиной, было просто грязью.

– Гамельнский Крысолов снял Маску прямо перед тем, как его забрали драконы, – вслух размышлял Патч. – Но я-то зачем взял её с собой? Надо было бросить её там, и дело с концом.

Изучая Маску, он увидел, что она состоит из небольших, перекрывающих друг друга пластин, которые мягко соединены между собой, благодаря чему Маска плотно прилегает к лицу, повторяя его контуры. Он попытался подвигать детали друг относительно друга – ничего не вышло. Но вдруг после некоторых усилий пластины с одной стороны немного поддались и сложились. Мальчик попробовал сделать то же самое с другой стороны – и тут вся Маска свернулась сама собой в плоский квадрат размером с ладонь.

– Как интересно! – произнёс он и посмотрел на Рен. – Думаю, стоит сохранить. Что скажешь?

– Артефакт, – кивнула Рен, – будешь смотреть на неё и вспоминать, как самый великий злодей на свете наконец получил по заслугам, и ты это видел своими глазами!

– Не думаю, что мне когда-нибудь захочется вспоминать об этом, Рен, – начал было Патч и вдруг его осенило: Рен не слышала, что сказал тот человек!

«Я единственный, кто слышал последние слова Гамельнского Крысолова! – подумал он. – Если это вообще был он!»

Внезапно это знание превратилось в чудовищный груз: если последние слова узника были правдой, значит он стал жертвой невероятной несправедливости. Хуже того – это означало, что настоящий Гамельнский Крысолов всё ещё на свободе.

И если это действительно так, не обязан ли Патч сообщить об этом Совету?

«Они снова бросят меня в темницу, – подумал он, – поверят они мне или нет, но я всё равно до конца дней останусь гнить в подземельях».

Патч привязал Маску обратно к свёртку. Скоро ему потребуются деньги, а странные магические предметы высоко ценятся.

Посадив Рен на плечо, мальчик пересёк небольшой подлесок и вошёл в лес. К моменту, когда стало светать, они уже были достаточно далеко от Тивискана, и Патч наконец вздохнул свободнее.

Чем дальше они шли, тем гуще становились заросли. Небо быстро светлело, позволяя мальчику получше выбирать путь. Впереди среди деревьев показался просвет.

– Поляна? – спросил он. Рен пожала плечами. Когда они подошли поближе, то увидели сломанные верхушки деревьев и тёмный силуэт на земле.

– Это посланник? – спросила Рен.

Патч замер. Драконы не оставили бы своего падшего товарища! Но чем ближе они подходили, тем очевиднее становилось, что это действительно посланник, поверженный, неподвижный. Драконы всё же оставили эту единственную и при этом случайную жертву.

– Не понимаю, – пробормотал Патч, – почему они не забрали его?

– Это так грустно! – добавила Рен.

– На него напали со спины! – добавил Патч. – Когда я это увидел, то устыдился, что я Флейтист. Но здесь ещё хуже – такое пренебрежение со стороны своих! Мальчик сам поразился тому, как сильно разозлился на драконов.