проурчал Г. М., оживившись впервые за весь вечер. Он повернулся на сто восемьдесят градусов. – Значит, вас удивило, что Китинг не пришел на вечеринку?

– В высшей степени. Как раз Китинг ожидал эту игру с особенным энтузиазмом. Кажется, это была именно его идея. Ему не терпелось попробовать свои силы в роли детектива. Могу я узнать, почему вас так интересует эта вечеринка?

– Не так быстро, сынок. Вы не пытались выяснить, почему он не явился?

Дервент нахмурился:

– Да ладно вам, Мерривейл! Я ожидал, что он будет сопровождать мисс Гэйл. Она приехала одна, несколько на взводе и явно не расположенная беседовать о женихе. Я решил, что между ними произошла размолвка. В сложившихся обстоятельствах беспокоить ее было бы бестактно.

– Ну разумеется. А знаете ли вы что-нибудь о ссоре между Китингом и парнем по фамилии Гарднер – возможно, из-за той же девочки Гэйл?

– Впервые об этом слышу.

– Кажется, вас это удивило. Вы уверены? Давайте оставим старомодную чопорность и рыцарство. Вся эта неприятная история произошла накануне вашей вечеринки, в понедельник вечером. Дошло даже до того, что Гарднер угрожал убить Китинга.

Адвокат задумался.

– Да, для меня это новость. Могу лишь заметить, что считаю эту историю крайне маловероятной. Подумать только! Рон Гарднер! К тому же во вторник утром я видел Китинга. У меня были дела в Вестминстере, и кое-какие вопросы нужно было обсудить с самим Китингом, поэтому я зашел к нему домой. Могу вас уверить, он не упоминал ни о каких неприятностях. Напротив, был в отличном расположении духа и с нетерпением ждал вечера и игры.

– То есть во вторник утром, – с нажимом проговорил Г. М., – Вэнс Китинг все еще рассчитывал прийти на вашу вечеринку, а? Значит, за те несколько часов между утром вторника и обедом, когда он сообщил Френсис Гэйл, что никуда не пойдет, произошло нечто такое, что заставило его передумать… О господи! Говорил я Мастерсу, что это самый важный для нас вопрос. – Он помолчал. – Теперь давайте вернемся к вопросу, который считает самым важным Мастерс. Джереми Дервент. Джанет Дервент. Филипп Китинг. Рональд Гарднер. Френсис Гэйл. Бенжамин Соар… Джем, кто из этих людей умыкнул револьвер из вашего дома?

– Не знаю, Генри, – устало ответил Дервент.

Наступила тишина.

– Я боялся, что вы так и скажете, – признался Г. М. – Наш шутник слишком тонок, чтобы позволить поймать себя с объемным револьвером, и умудрился умыкнуть его из-под самого вашего носа. Тем не менее вы – хозяин. Вы должны были заметить куда больше, чем Френсис Гэйл.

Дервент закрыл глаза и сосредоточился, снова соединив ладони.

– Вы правы. Посмотрим, что мне удастся вспомнить. Около половины десятого моя жена оставила игру и поднялась к себе, сославшись на головную боль. Я отчетливо помню, что револьвер в это время оставался на каминной полке в гостиной. После того как она нас покинула, мы больше не играли. Просто сидели в гостиной и болтали. Где-то в половине одиннадцатого Филипп Китинг сообщил, что ему пора уходить. Остальные тоже начали прощаться. Я предложил всем напоследок выпить по стаканчику в моем кабинете. Мужчины согласились, к нам присоединилась и мисс Гэйл. Из гостиной я выходил последним. Мой взгляд упал на револьвер, и я подумал, что надо обязательно напомнить Рональду Гарднеру, чтобы он не забыл его забрать. Я достаточно ясно все излагаю? – На мгновение он открыл глаза, но тут же снова прикрыл их. – Мы прошли в мой кабинет. Мужчины взяли себе виски с содовой, мисс Гэйл предпочла легкий херес. За все время никто из нас не покидал комнату. Мисс Гэйл, как я уже говорил, в ту ночь казалась немного взвинченной. Едва пригубив свой херес, она вдруг разнервничалась, да так, что слезы выступили из глаз. Извинившись, она почти выбежала из комнаты. Мы были просто ошарашены. Рональд Гарднер залпом допил свой виски и поспешил за мисс Гэйл, объяснив нам, что она обещала подвезти его до дома. Я пошел с ним к выходу. К двери гостиной, которая, думаю, была закрыта, Гарднер не приближался. Когда я напомнил ему о пистолете, он пробормотал что-то вроде: «О, все в порядке, он остается в хороших руках». Тогда я просто решил, что он торопится за мисс Гэйл и ему сейчас не до пистолета. Девушка уже сидела в машине. Я проводил Гарднера до ворот и немного задержался там, наблюдая, как они трогаются.

Вернувшись к дому, я увидел на крыльце мистера Соара. В холле Филипп Китинг доставал из гардероба шляпу. Понятия не имею, заходил ли кто-нибудь из них в гостиную. У Филиппа Китинга была машина, а мистер Соар решил прогуляться до ближайшей станции метро «Нотинг-Хилл-Гейт» пешком. Я обнаружил, что револьвера нет, только когда стал запирать дом и гасить свет. Тогда я не понял, что означают слова Гарднера, как не понимаю и сейчас. Это все.

Хотя сигара Дервента давно погасла, он стряхнул пепел в пепельницу изящным движением костлявой кисти, словно ставя в своем рассказе финальную точку. Затем снова исподтишка бросил взгляд на Г. М., и в его глазах блеснул живой ум. Поллард всегда потом вспоминал его таким, каким запомнил в тот момент: слегка взъерошенные, редкие седые волосы, легкая улыбка на губах, рука, зависшая над пепельницей, словно для того, чтобы передвинуть шахматную фигуру. Слабый ветерок зашуршал в листьях деревьев возле веранды, и воздух наполнился ароматом белых цветов.

– Никаких вопросов, Генри?

– Никаких вопросов. Вы сказали все, что хотели, – пожал плечами Г. М., грузно поднимаясь со стула. – Полагаю, нам пора. Сегодня ночью мне есть о чем подумать.

– Значит, я удовлетворил ваше любопытство?

– Мое любопытство? Вы же понимаете, что нет, – довольно резко ответил Г. М. – Хотел бы я знать, что сейчас у вас на уме. Я отдаю должное вашей старомодной порядочности и нежеланию обвинять кого-то за его спиной в краже револьвера или совершении этого невероятного преступления.

– Это не порядочность. Это осторожность.

– Да, конечно. Но эти понятия часто означают одно и то же. Видите ли, я никак не возьму в толк, к чему вся эта порядочность по отношению к мебели?

– Прошу прощения?

Г. М. сморщил нос.

– У меня есть друг по имени Мастерс. Его особое беспокойство вызывают вещи, которые никак не могли произойти, однако произошли: например, сегодняшнее убийство. Казалось бы, самое загадочное в этом деле – это таинственное исчезновение убийцы из комнаты на чердаке. Однако это исчезновение вас совершенно не беспокоит, более того, оно не вызвало у вас даже малейшего проблеска интереса, вы не сочли нужным