Мне ответили хором, хотя и нестройно. Выходило, что родственникам эти свидетельства показали еще вчера.

Все-таки Эмре не был деспотом в классическом понимании. Он старался предоставить доказательства.

— Мой мальчик не подходил к вам, леди Браун. Он так и остался стоять у живой изгороди, — женщина, я до сих пор не спросила ее имени, старательно глядела в пол. — Подозреваю, что сильно растерялся. Он от природы медлителен при принятии решений. Нет, я не обеляю его. Равиль должен был либо вмешаться, либо отправиться за помощью.

— А у моего сына проблемы с дыханием. Пока он сообразил, что происходит, то его уже вытащили для поддержки…

— А у моего — длящийся конфликт с отцом. Он постоянно вынужден что-то доказывать, искать свое место в обществе. С ним работал лекарь-мотиватор, и вот результат. Моего ребенка казнят до получения диплома.

В какой-то момент все заговорили одновременно.

Я не была менталистом, но работающие со словочарами учатся слышать и то, что так и не произнесли. Если группа людей хором думает одно и то же, то их беззвучные слова так и просятся наружу.

— Это все ларги, — неслось на меня почти из каждой пары глаз. — Краковы, адовы, всесильные твари.

И только две женщины не пытались донести до меня эту мысль.

— Леди Айвори, а где был ваш сын во время нападения?

Эта дама занимала наиболее уязвимое положение по сравнению с остальными. Она не родственница Эмре. Она готова была умолять канцлера, упав на пол, но тот не позволил. А на мое расположение эта леди рассчитывать не могла после того, как потребовала показать помолвочные браслеты.

— Он стоял позади вас, госпожа директор. На него набросилась кошка канцлера. Видимо, потому что его воздействие оказалось самым активным.

— Он тоже ларг? У него вроде бы темные волосы и очень приятная внешность.

— Да, это так, — последовал короткий ответ.

— И вы не станете рассказывать о его тяжелом детстве? О том, что он плохо видел и поэтому тянул руки…

Айвори ни с того ни с сего подарила мне скупую улыбку.

— Это Элидиум, леди Летиция. Мальчикам едва исполнилось двадцать. Они родились в послевоенное время. Когда следы былых битв все еще искажают реальность. Но сейчас у нас спокойнее, чем пятьдесят лет назад. Их отцы либо погибли, сойдя с ума, либо сумели справиться с последствиями магических и ментальных травм.

— Вы продолжаете их оправдывать?

После того, что произошло вечером, стычка с мальчишками отошла на задний план. Эмре снова раскатал меня под каменной плитой самого себя, однако же, там, прямо под ней, расцветали и переливались давно позабытые оттенки чувств.

Это не делало меня сильнее. Все дополнительно усложняло. Зато появился отличный способ переключаться с неприятного на тревожно-счастливое. Стоит себе разрешить, и его пальцы возвращались, чтобы, например, порхать по моей шее… Только не увлекаться.

Так что принимала делегацию у себя с полнейшей невозмутимостью. Другое дело, что я отлично ладила с детьми и с трудом понимала их родителей.

— Нет, не оправдываем, — ответила вместо леди Айвори айна Домари. — Мы ознакомились с полной картиной произошедшего. Все могло бы кончиться отвратительно и постыдно. Расследование не покажет чего-то нового, все и так ясно. Ларги по какой-то причине собрались доказать, что новый директор Тайлерина не на своем месте. Подавить вашу магию не удалось, они ее просто не обнаружили. Однако и как не маг вы себя не вели. Не подчинялись ни одному из видов воздействия. Тогда они пошли дальше. Вернее, сделали шаг назад, к своей природе. Когда-то за магичками на Элидиуме охотились, как за животными. Самый сильный забирал добычу себе. Если такового не находилось, то тем хуже для жертвы.

— Все остальные следовали за ларгами, потому что привыкли подчиняться сильнейшим. По-другому раньше было невозможно выжить, — все-таки озвучила общую мысль целительница.

Я не собиралась коверкать жизнь этим обнаглевшим идиотам, но наказать их придется. И Эмре с его методами мне в этом не помощник. Столпившиеся в коридоре женщины сознавали это.

— Они не в стае. У вас уже культурное общество. Окончить школу, пройти боевую подготовку и не научиться самостоятельно мыслить, это прискорбно.

— Мы заклинаем вас придумать для них кару до того, как вмешается верховный ларг. Убедить его. Он прислушается к вам, госпожа директор, — наконец молвила Айвори. — Я принесу вам клятву долга. Сделаю все для спасения своего… дурака. Наша семья не так богата и не так родовита, как… Но у меня есть связи во всех эшелонах власти.

Айна Селестина перевела дух и тоже продолжала:

Эти мальчики — не только смысл жизни для своих матерей, но и надежда на будущее мира. Королева Гюрай отказалась от трона, вошла в клан Эйданов, чтобы получить возможность менять Элидиум. Она видела Тайлерин как центр наук и искусства. Если наши наследники погибнут или станут инвалидами, то мы опять отступим назад. В пучину темных веков.

— Надо искать с другой стороны. Подозреваю, что юные ларги заинтересовались вами неслучайно. Кто-то мог рассчитывать таким способом устранить вас, а заодно — избавиться от них. Соперничество между кланами по-прежнему огромно, — выдвинула Айвори свой последний довод.

Не заметила как, но я уже прохаживалась по кабинету.

— Проходите, сколько можно стоять вот так.

Где носит Айвара, вместо того чтобы быть на своем месте? Надеюсь, он отправился за ланчем.

Глава 26

— Вы же не нанесли увечий моему секретарю? Не примотали его к столу, не превратили его в пресс-папье? — поинтересовалась я отнюдь не из праздного любопытства.

По сравнению с этими леди, Силкх не имел никакого веса. Разве что как мой служащий и сотрудник школы.

— Нет, мы дождались, когда его вызовут, — призналась женщина, узор на бурнусе которой выдавал в ней еще одну айну. — Сегодня в Тайлерине неспокойно.

А когда же было иначе? Но я отказалась от риторических вопросов, дабы не продлевать нашу встречу. Я твердо настроилась на обед по расписанию. Иначе будет скандал.

— Тогда попрошу вас записаться на этом листе. Имя, фамилия, статус или должность. Подтверждение магией или подпись, в случае ее отсутствия.

Посетительницы замялись. Я ожидала, что начнут спорить, однако айна Домари принялась заполнять бланк первой.

Вся процедура не заняла и десяти минут. А чуть больше времени в тишине мне бы как раз не повредило, чтобы собраться с мыслями. Главное, не наделать ошибок, связанных с тем, что я плохо ориентировалась в их внутренней кухне.

Словно в ответ на мои мысли, через открытое окно к нам вальяжно прошествовала