боец барона вытащил из ножен изогнутую саблю и принялся всматриваться в ночной лес.

— Как только я выйду, ты умрешь, — пообещала откуда-то из темноты Дея.

— Гаджо — грязнокровка, — барон презрительно сплюнул на землю. — Я думал, ты сдохла в канаве, как бродячая собака!

— В канаве сдохнешь ты, — пообещала барону Дея.

Я подобрался настолько близко, что видел, как блестит в свете факела пот на лбу барона. Крепкий мужчина с остроконечной бородой и золотой серьгой в ухе поудобнее перехватил пистолет. Он смотрел в противоположную от меня сторону. Я тихо достал из-за пояса нож сектанта, но так и не смог им воспользоваться.

Ило ожидал нападения, но не успел даже среагировать: бесшумно спрыгнувшая с дерева Дея одним ударом перерезала ему горло и сразу же скрылась в темноте, будто ее тут и не было. Двигалась она с нечеловеческой скоростью и грацией.

— Ило? — оставшийся боец с удивлением уставился на своего барона, который медленно сползал с седла захлебываясь кровью.

— Оставь его, — велела Дея, выходя из темноты. Выроненный мертвым бароном факел освещал ее гибкое тело. — У вас больше нет барона. Выберете нового и уходите с этой земли.

— Конечно, — с готовностью кивнул цыган.

Мне чем-то не понравился его голос, а спустя мгновение я увидел легкое движение в кустах за спиной Деи. Перед моей рукой вспыхнули алые печати, и ночь пронзил крик боли. Цыганка развернулась и вскинула оружие, но добивать было некого — столп черного пламени прожег в голове одного из выживших цыган ровную дыру. И пусть он чудом выжил после знакомства с ножами Деи, второго шанса судьба ему не оставила. Мужчина пошатнулся и повалился лицом вниз.

— Не стоит благодарности, — я вышел из зарослей и встал рядом с цыганкой.

— Снова спас меня, — она покачала головой, — так я никогда не расплачусь.

— Ты мне ничего не должна. — Мой взгляд переместился на замершего в седле цыгана. — Кто заплатил вам за нападение на мое имение?

— Мы не видели лица, даже голос звучал неразборчиво, — нервно сглотнув, ответил тот. — Он пришел из тумана и ушел в него же.

— Он говорит правду, — подтвердила слова цыгана Дея. — Если хочешь узнать больше, придется поискать.

— Придется, — согласился я.

— Забирай тела и коней, возвращайся в табор. Выберете нового барона. Того, кто будет не таким жадным, как Ило. А потом уходите, — снова обратилась к цыгану Дея. — А если ослушаетесь — я приду за каждым из вас.

— Долго придется ходить, — подыграл я цыганке. — Мой драгун справится быстрее.

— Я все понял, — севшим голосом сообщил нам цыган. — Вы нас больше не увидите.

— Вот и хорошо, — кивнул я и пожелал. — Доброй ночи.

Цыган не ответил.

Мы с Деей вернулись к Демону.

— Подвезти? — я сел в седло и протянул ей руку.

— Конечно, — в этот раз она приняла ее и устроилась впереди меня. — Не пешком же мне возвращаться к тебе, барин, — последнее слово она произнесла несколько игриво.

— Ко мне?

— Да. Или не примешь цыганку? — она гибко извернулась и подмигнула мне.

— Кажется, у меня нет выбора, — улыбнулся я.

— Верно, — серьезно кивнула Дея. — Ведь от судьбы не уйдешь.

9. Меняется все

Утро началось не с кофе. Хмурый Прохор разбудил меня едва ли не в полдень, так как прибыл Нечаев. Он приехал один, на личной машине без водителя и теперь ожидал меня в гостиной. Наспех умывшись и одевшись, я спустился вниз, чтобы поприветствовать гостя.

— Никогда бы не подумал, что вы такой соня, граф, — улыбнулся одними лишь уголками губ Петр. Он встал с кресла, чтобы пожать мне руку.

Хватка у Нечаева, несмотря на худощавое телосложение, оказалась довольно крепкой. Впрочем, я не спасовал и ответил ему взаимностью. За время пребывания в новом теле мне пока не удалось развить достойную мускулатуру, но дарованная драгуном сила с лихвой окупала временную нехватку собственной мышечной ткани.

— Вчера много всего произошло, — уклончиво ответил я, так как не собирался посвящать Петра в детали нашего с Деей ночного путешествия. До имения мы добрались едва ли не под утро, так что выспаться мне не удалось, несмотря на позднее пробуждение.

— Понимаю, — учтиво кивнул Петр, опускаясь обратно в потертое кресло. Он указал мне на толстый конверт, который лежал рядом с ним на небольшом столике. — Князь Орлов передал вам вторую часть оплаты за череп и кровь полоза, — с этими словами Нечаев достал из-за пазухи еще один конверт и положил сверху. — А это от меня за ликвидацию секты Червя в монастыре.

— Благодарю, — на душе у меня стало немного легче от осознания того, что финансовое положение начало выправляться.

— Господа, — в гостиную вошла Дея с подносом в руках, — ваш чай.

Я едва рот от удивления не раскрыл, увидев на ней черную форму горничной с белым передником. Одежда сидела идеально, и оставалось лишь догадываться, кто и когда сумел подогнать ее под фигуру цыганки. Хотя, вполне возможно, что в имении прежде были и другие горничные, форма одной из которых подошла Дее.

— Я попросил вашу новую горничную приготовить и для вас тоже, — произнес Нечаев, с любопытством разглядывая Дею. — Вы умеете подбирать кадры, граф.

— Похоже на то, — пробормотал я, хотя не предлагал Дее работать на себя, а просто предоставил ей крышу над головой.

— Желаете ли чего-нибудь еще? — цыганка стрельнула глазами в мою сторону. Кажется, она наслаждалась новой ролью.

— Нет, спасибо.

Дея поклонилась и покинула гостиную.

— Где вы ее нашли? — поинтересовался Нечаев, когда звук шагов девушки затих.

— На дороге подобрал, когда она хотела украсть моего коня.

Петр принял сказанное за шутку и улыбнулся, но почти сразу же вновь стал серьезным:

— Арсений Иванович сообщил мне, что состояние Дарьи Сергеевны удовлетворительное. Могу ли я поговорить с ней с глазу на глаз?

— Честно говоря, я к ней еще не заходил. Дея! — позвал я. — Сходи и проведай графиню Полянскую. Извести ее, что прибыл Петр…

— Аркадьевич, — подсказал Нечаев.

— Петр Аркадьевич, — закончил я.

Ответ не заставил себя долго ждать:

— Будет исполнено, барин, — голос Деи прозвучал почти за дверью несмотря на то, что и я, и мой гость слышали, как она уходила.

— Я так понимаю, вы наняли эту горничную не только за красивые глаза, — от внимания Нечаева не укрывалось ничего.

— У нее… много талантов.

— Не сомневаюсь, — серьезно ответил Петр.

Мы оба замолчали и попили чаю в тишине. Зная о том, что из Нечаева не вытянуть и слова, если он сам того не захочет, я ждал, когда он заговорит первым. Тишина тянулась довольно долго, прежде чем гость