Однако сколь бы ни хотелось Сварогу на Талар, все жекакое-то шестое, седьмое или вовсе непронумерованное чувство нашептывало, чтоего занесло совсем в иные края. Видимо, имелись в окружающем некие мельчайшие,микроскопические, неуловимые пока разумом отличия. Может быть, воздух другой,может, атмосферный столб давит как-то не так или нет привычной концентрацииайперона в магическом эфире… Или это планета, с которой в Граматар прибылиохотники за людьми, подданные загадочного Льва-Императора на летающих «скатах»?Те тоже, помнится, лучились самодовольством и богатством и мнили себяповелителями судеб…

Торчать на одном месте было глупо. Как известно, бросается вглаза не сам бег или стояние, а выпадение из общего ритма. Если все бегут, а тыстоишь, тебя заметят. И наоборот. А здесь вокруг общались, флиртовали,таращились на фейерверк, танцевали, в конце концов пили, – словом,двигались, жили, но только не стояли на одном месте. Поэтому выстаивать наместе не рекомендуется.

Неторопливой походкой праздного гуляки, которому наскучилався эта карнавальная шумиха и захотелось покойного уединения в уютном обществебокала с добрым вином, Сварог двинулся по празднику, напустив на лицосоответствующее выражение. И изредка поглядывая на обувку встречающихся мужчин:вдруг да мелькнут на ком-нибудь красивые сапоги или тупоносые ботинки.

Продолжал палить фейерверк, но окружающие заметно теряли кнему интерес. Были б тут дети, они бы радовались салюту и дальше, номероприятие явно было из серии «только для взрослых». Так время-то глубоконочное, какой тут, к лешему, семейный отдых…

Хватало тут и красивых женщин, и очень красивых. Большейчастью на этом празднике жизни веселились молодые (оно и понятно), новстречались дамочки и бальзаковского возраста, и сверхбальзаковского. А вотмужчины преобладали, наоборот, в возрасте от тридцати и выше. Солидные люди,так сказать. Хотя от тридцати – это по земным меркам. А этим могло быть и всечетыреста…

И что-то всех этих людей между собой неуловимо роднило,несмотря на всю пестроту лиц, возрастов и нарядов! Сварог мучался-мучался,вглядывался, присматривался и наконец понял, в чем дело. Довольство. Во всехлицах явственно проступало довольство. Такие лица могут быть лишь у хозяевжизни. «Может быть, все же Талар? – опять с надеждой шевельнулось вмозгу. – Ведь не обязательно ты мог вернуться на тот самый Талар. Этоможет быть Талар столетием раньше, столетием позже. Это может оказатьсяпроекцией Талара в другом измерении. И еще чертов стул всего другого, так илииначе связанного с Таларом».

Как говорили в одном из не самых худых миров, тут без стаграмм не разобраться. И хотя тело частного детектива – слава богам всех эпох инародов! – осталось в прошлом вместе с трепетной любовью того тела к спиртному,Сварог чувствовал, что выпить можно. Даже нужно. И уж совсем точно – непомешает. Благо с этим на празднике жизни все обстояло в высшей степениблагополучно. Повсюду можно было видеть основания колонн, изготовленные из тогоже фальшивого льда. (Наверное, этот праздник как-нибудь так и назывался –Ледяная Феерия. Или даже Праздник Торжествующего Льда: все, абсолютно всепостройки, даже бассейн, были сделаны из этого малопонятного материала). Таквот, на этих обрезанных колоннах, служащих фуршетными столами, теснилисьподносы с напитками и закусками. К одному такому пеньку Сварог и направился.

Как выяснилось, магические способности при нем, а сталобыть, яд в питье, буде такой растворен в незнакомых напитках неизвестного мира,он сумеет распознать и вовремя пронести сию чашу мимо губ. Потому Сварог снял сподноса рюмку с коричневатой, цветом напоминающей виски жидкости и храброопрокинул в себя незнакомое содержимое… Хм, однако! Напиток оказалсякрепкоградусным, но мягким и едва уловимо отдающим некими душистыми травами.Взяв следующий бокал, Сварог огляделся уже увереннее.

Наконец салютная пальба стихла и уши смогли отдохнуть.Оказывается, играла музыка – ненавязчиво доносится из крон высоких деревьев,весьма напоминающих сосны. Нижние ветви деревьев переливались разноцветнымиогоньками – не то были украшены гирляндами, не то это местные плоды светятся.Почему бы и нет? А вот музыка показалась Сварогу знакомой. Но слышал он ее неотчетливо, надо бы подойти поближе. Непринужденно держа бокал с неопределенным,однако оправдавшим лучшие ожидания напитком, Сварог двинулся по огибающейсосновый островок тропинке…

Тропинка была травяная, а вдоль нее бугрились снежныесугробы. Хотя надо еще проверить, насколько они снежные. Сварог сошел с тропы,наклонился, зачерпнул ладонью снег. Холодный… Но все же непривычный на ощупь.Маслянистый. Твою мать! Сварог брезгливо вытер руку о бриджи. Такоевпечатление, что снег настоящий, в том смысле, что не пенопласт какой-нибудь, нонекая дрянь туда добавлена. Чтоб не таял. И хватит уж экспериментировать, темболее – на себе. Какая, к чертям, разница, снег, не снег…

Опаньки! Сварог замер. За сосняком, который он обогнул,праздник открылся ему во всей своей красе и широте масштаба. Там, откуда онтолько что пришел, выходит, были своего рода задворки торжества, а все основноесосредоточено здесь. Взгляду Сварога открылась небольшая, но самая настоящаядолина, окруженная темными лесистыми холмами. А посреди долины был возведенцелый ледяной городок. (Сварог не подходил, не проверял, но судя по виду,сделано все из того же материала, имитирующего ледяные глыбы.) Над городомвозвышался замок: цитадель с четырехскатной крышей и окнами-бойницами, а вокруг– зубчатая крепостная стена трехметровой высоты с угловыми башнями. На башняхтрепыхались флаги с незнакомой Сварогу символикой – два медведя, встав назадние лапы, оперлись передними на могучий кедр и задрали головы кверху.(Почему-то мишки напомнили Сварогу собак, загнавших кошку на дерево.) А постене бродили ряженые воины в доспехах с тем же гербом. На гербе было что-тонаписано, но что именно, Сварог не разглядел – далеко.

Вокруг лепились все прочие постройки «ледяного городка». Тути горка, с которой с визгом и нетрезвыми воплями скатывались вполне зрелые дядии тети; и квадратные, круглые, открытые, закрытые, словом, всякие разныепавильоны, где пели, ели и плясали; тут и явно искусственный – уж больно кругл– пруд, из центра которого бил невысокий фонтан со светящимися разноцветными струями;и два домика, соединенные открытой галереей; и грот, внутри которого горелифакелы… ну и множество столов тут и там, заставленных яствами и напитками. Аэто никак бассейн? Ну да! Сработанный все из того же «льда», подсвеченный снизуразноцветными огнями. В похожей на восьмерку чаше плескались одетые в купальныекостюмы люди. Переодевались купальщики в домике, чем-то напоминавшем русскийнародный терем-теремок… Короче, гуляли тут пышно, с размахом и удалью. Асколько ж во все это квазиледяное великолепие вколочено деньжищ! Или в этоммире коммунизм уже построен?!

«Удачно я зашел!», – порадовался Сварог мысленно.

Та музыка, что показалась ему знакомой, доносилась изпавильона с обширной террасой, на которой покачивались в медленном танце пары,но ее источника он не обнаружил – казалось, сам воздух рождал мелодию: гитарныепереливы, источающие аккордами испанскую грусть. Впрочем, в равной степенигрусть могла быть и таларской, и неизвестномирской.