Вскоре настала тишина, нарушавшаяся лишь негромкимпохрапываньем Визиря. Вадим добросовестно пытался уснуть, но никак неполучалось, балансировал меж явью и забытьем, на той неуловимой черте, гдеразмываются ощущения, размывается действительность, перестаешь понимать, вкаком ты мире и на котором свете. Как он ни сопротивлялся внутренне, сознаниеуже работало словно бы само по себе, отматывая ленту назад. Говорят, такслучается с тонущими, с теми, кто сорвался со скалы. Фраза, ставшая банальной:«Перед ним в считанные секунды промелькнула вся его жизнь».

Насчет всей жизни – явное преувеличение. Перед глазами –или, говоря тем же высоким стилем, перед внутренним взором – прокручивалась нестоль уж оригинальная история под нехитрым заголовком: «Как становятсяпреуспевающими бизнесменами». Обыкновенная биография в необыкновенное время,как говаривал красный параноик Аркадий Гайдар, лютовавший некогда в Шантарскойгубернии – правда, говаривал он это по другому поводу, но все равно, длязаголовка ненаписанных мемуаров достигшего возраста Иисуса Христа удачливогобизнесмена весьма даже неплохо. Или для подзаголовка, скорее.

…Те, кто сейчас с оттенком презрительности (проистекающей,главным образом, из зависти) именовали его «генеральским отпрыском» – благодарячему, мол, и вскарабкался на сияющие вершины – были не вполне правы. В первуюочередь оттого, что «генеральским сынком» он стал далеко не сразу. На светпоявился капитанским сынком, в первый класс пошел сынком майорским – а это,согласитесь, отнюдь не элита, тем более во глубине сибирских руд. Классе вчетвертом он наконец понял и осознал, что родитель не просто служивый, аособист – но сибирский особист-майор середины семидесятых на элиту опять-такине тянул. Жили получше, чем иные прочие, и только, и всего-то. Район был непролетарский, у каждого имелась своя комната, в гараже наличествовала«копейка», еда с одеждой на пару порядков получше среднего уровня – вот,пожалуй, и все.

А в остальном – типичнейший совок. Настолько совковый, чтопапенька категорически отказался уступить уговорам маменьки и отмазатьединственное чадушко от службы в рядах непобедимой и легендарной СоветскойАрмии. Правда, не стал и доводить до абсурда – то есть отправлять сыночка вплавание по армейскому морю без руля и без ветрил, отдавать на волю военкомата.Действительную службу Вадим отпахал, как и положено, строевым солдатом. Воттолько воинская часть была не вполне обычная.

По всей необъятной Шантарской губернии вокруг ГЭС и пахавшихглавным образом на оборонку заводов-гигантов издавна располагались батареизенитных ракет. А небольшая воинская часть, командовавшая всей этой грознойсилой, располагалась как раз в Шантарске, не на самой окраинной улице. И, кромеофицеров, там полагалось иметь энное количество нижних чинов. Легко догадаться,что все без исключения нижние чины как раз и былис ы н о ч к а м и.

А посему особенных страстей-мордастей там не наблюдалось –ни оголтелой дедовщины, ни «урюков», что по-русски ни в зуб ногой, низаезжавших в зубы полупьяных прапорщиков. Все чинно, пристойно, образцово.Маленький эдемчик, если честно. «Суровая армейская школа», на которой настоялродитель, обернулась не столь уж тягостным предприятием. Через два года Вадимвышел за ворота бравым сержантом с полным набором значков, дополненныммедалькой – и поступил в Шантарский университет без всяких усилий. Маман,правда, слегка подсуетилась, но опять-таки горы сворачивать не пришлось.

А год, между прочим, был примечательный – восемьдесят пятый.Генсек с багровой нашлепкой на лысине уже начинал понемногу выдавать в эфиртакое, отчего у классиков марксизма-ленинизма на парадных портретах волосыявственно вставали дыбом…

Правда, Вадим ухитрился как-то не заметить историческогоповорота – некогда было. Открыл для себя увлекательнейшее занятие – книжныйбизнес. Ах, какой это был увлекательный и доходный, прямо-таки инопланетный,теневой мир: неизвестный непосвященным спрут, охвативший всю страну, галактика«пятачков» и «толкучек», где имелось все, чего пожелает душа…

В магазинах не было ничего – разве что на тех полках, чтобыли отведены под «макулатуру» и придуманный каким-то гениальным шизофреником«книгообмен». Зато у «спецов» было все. Вполне возможно, что хваленыеагентурные сети КГБ и ЦРУ даже уступали в размахе этой опутавшей весь Союзнерушимый паутине, где в причудливом симбиозе трудились удачливые спекулянты,сами в жизни не открывшие ни единой книжки, оборотистые директрисы книжныхмагазинов, перешедшие на отхожий промысел интеллигенты, начинающие литераторы,начитанные студенты и прочий народец самых неожиданных профессий. Тиражипокидали типографии, но до прилавков так и не доходили, попадая к покупателю поценам, ничего общего не имевшим с государственными.

Впрочем, неверно было бы считать тружеников книжного рынкапримитивными перекупщиками, был еще и самиздат. Не имевший ничего общего сдиссидентским, но превосходивший его по масштабам раз во сто…

Мало кто знает до сих пор, что некогда в СССР оперативнейшепереводилось и самоляпно издавалось все мало-мальски заметное, что только былосотворено мэтрами зарубежной фантастики и детектива. Переводы, правда, былитопорнейшие, «книги» отпечатаны на пишущих машинках под копирку – но снабженытвердыми переплетами, иногда даже с тиснением. Знающий человек мог обзавестисьмноготомными собраниями сочинений любимых авторов, если только был осведомлен,куда нужно идти в Москве, куда – в Минске или Свердловске.

Конечно, милиция бдила. Конечно, кто-то регулярно попадал внеприятности, вплоть до отсидки. Однако индустрию в целом это поколебать немогло. Чересчур мощная и всеохватывающая была зараза.

А потом перестройка набрала обороты. И оказалось вдруг, что– дела немыслимые! – легальным издателем может стать любой, у кого вголове достаточно мозгов, а в кармане отыщется сумма, эквивалентная всего-тогодовому заработку среднего инженера. Всемогущая КПСС отчего-то практически безбоя отдала книжный рынок шустрому частнику, пресловутая цензура словно бырастаяла. Тогда, в восемьдесят восьмом, это казалось диким, необъяснимым, нотеперь все стало понятно: номенклатура увлеченно готовилась поменять вывеску,перекраситься в авангард демократов – и все ее интересы вертелись главнымобразом вокруг заводов-газет-пароходов. Номенклатурщики попросту забыли засемьдесят лет, что книгоиздание может стать выгодным делом, а потому махнули нанего рукой.

Поскольку природа не терпит пустот, в образовавшуюся брешьтут же ринулись оборотистые мальчики – в том числе и Вадим с Эмилем, которыйтогда еще был не Эмилем, а Григорием. Идея была проста: нужно понять, чтонеобходимо народу, за что он в первую очередь готов выложить кровные.

Оказалось, народ в массе своей жаждет не столько трудовакадемика Сахарова и корявых мемуаров бывших узников ГУЛАГа, а вульгарногосекса, каковой, оказалось, в Советском Союзе все же есть. Голод доходил дотого, что в Шантарске платили пятерку зак с е р о к оп и ю «Космическойпроститутки».

Золотые были времена. Во всех смыслах. В России, правда, ещеправило бал пуританство, но на окраинах дышалось немного свободнее. А потомуВадим с Эмилем через общих знакомых довольно быстро отыскали в древнем городеМинске подтощалого кандидата химических наук со смешной фамилией Подыпа,который давно уже на досуге клепал для души эротические фантазии.