Подыпе, конечно, далеко было до Генри Миллера и Набокова,кандидат-химик работал в простом и суровом стиле, чем-то напоминавшем первыесоветские «Москвичи»: «Он повалил девушку на пол, разорвал блузку, обнаживвысокие груди, раздвинул стройные ножки и решительно ввел член. Девушка стоналаи охала». Не шедевр конечно, однако неизбалованный качественной эротикойсоветский читатель расхватывал и творения Подыпы, напечатанные на сквернойгазетной бумаге, прошитые скрепками, в мягких обложках с убогими рисунками, ато и вовсе без оных.

Дело пошло. Малость отъевшийся на хороших гонорарах Подыпаработал, как пулемет, выбрасывая устрашающее количество двадцатистраничныхшедевров. Главное, груди непременно были высокими, ножки – стройными,обнаженное тело всегда белело, девушки всегда стонали и охали, а член, легкодогадаться, не знал устатку. Параллельно приятель Подыпы, малость овладевшийанглийским, переводил для Вадима с Эмилем детективы – по три в неделю. Переводыбыли столь же ужасными: «Он сунул свою руку в свой карман, достал пистолет,вывинтил цилиндр и высыпал пули». Классики вроде Чандлера и Макдональда, должнобыть, ворочались в гробах: по страницам русских переводов их романовразгуливало такое количество «полицейских офицеров», какого, должно быть, несыщется во всех Соединенных Штатах (в английском оригинале «роlice оfficer», очем халтурщики и не подозревают, означает не офицера, а как раз рядовогополисмена), а простые американские парни, храбрые копы, под борзым перомрусского толмача изъяснялись примерно так: «Боб, продолжай сидеть в машине, а яобогну строение с задней стороны, чтобы сделать мерзавцу невозможным фактбегства в неизвестном направлении».

Но читатель-то хватал! Как ни бились в истерике эстеты из«Литературной газеты», как ни кривили губы интеллигенты, отчего-то святополагавшие, что новая власть даст им бешеные деньги и позволит порулить…

Со временем Подыпа стал выдыхаться, а читатель, немногоразвратившись обилием книг, начал требовать и эротики классом повыше, ипереводов качественнее. Одного «белевшего тела» и «грубо введенного члена»стало как-то маловато; вновь вернулись в небытие и обнищали переводчики,именовавшие «звезду Полынь» «звездой Вормвуд», а барабан револьвера –«цилиндром».

Но к тому времени два друга уже накопили необходимыйстартовый капитал. И открыли для себя не в пример более доходные операции.Оказалось, например, что в том же Минске ежели законнейшим образом сдать вювелирный магазин золотые побрякушки, столь же законно купленные в Свердловске,прибыль составит ровно сто процентов. А если купить у юрких вездесущихполяков оптом пару тюков джинсов или картонную коробку из-под телевизора,битком набитую баллончиками со слезоточивым газом, и привезти это добро вШантарск, процент прибыли получается вовсе уж нереальным.

Бог ты мой, какие были времена, какие комбинации! СтарикХоттабыч сдох бы от зависти, а средневековые алхимики дружно повесились. Вагонс рулонами бумаги, вышедший из Хабаровска, где-нибудь возле озера Байкалоборачивался тремя вагонами копченой рыбы, та, достигнув Уральских гор,превращалась в целлюлозу, целлюлоза в Карелии вновь становилась бумагой, но ееуже было раз в десять больше, нежели вышло из Хабаровска. Пока интеллигенты спеной у рта выясняли, кто отравил Крупскую, по стране путешествовали партиивсевозможного товара, озаренные столь же высокопробной магией: уральскиесамоцветы в одночасье оборачивались партией компьютеров, компьютеры – турецкимисвитерами, щенки кавказской овчарки – серебряными цепочками из Эмиратов,цепочки – китайской лапшой. Что угодно могло превратиться во что угодно.Конечно, кто-то разорялся, кого-то вдруг обнаруживали с пулей в голове, нозаконы и налоги неким волшебным образом все время отставали на два-три шага отреального состояния дел, и как-то незаметно сгинула очередь на автомобили, иквартиры уже не получали, а покупали, и никто почти не садился.

Одним словом, университет как-то незаметно исчез из егожизни (правда, дипломы они с Эмилем все равно получили, что обошлось не оченьуж и дорого). И, что гораздо важнее, папа, орел-командир, ставший к томувремени генерал-майором, вдруг обнаружил, что сынок-то, оказывается, бизнесмен.Он и раньше что-то такое замечал, но размаха и масштаба не представлял – воттут хваткий особист оплошал.

Впрочем, то, что казалось тогда Вадиму «размахом имасштабом», на самом деле, как обнаружилось, было не более чем щенячьими играмина лужайке. После мужского разговора с папенькой это стало совершенно ясно. Убедившись,что отпрыск подает надежды, моложавый генерал за полчаса объяснил, как делаютсян а с т о я щ и е дела – причем законыоказываются нисколечко не нарушенными, мало того, никто не стоит над душой содноразовым китайским «ТТ».

Все дело в связях и знакомствах, без которых порой в шальномроссийском бизнесе можно уродоваться на ниве капитализма годами, но заработатьлишь на подержанную «тойоту» да на эскортниц…

Вот тут-то пошли д е л а. И очень быстростало ясно, отчего генерал-майор, как и его компаньоны, удивительно спокойновоспринимал горбачевские шокирующие новшества, ни единого раза не пообещав попьянке перестрелять реформаторов.

Тогда как раз вошли в моду металл и биржи. Знаменитыетитановые лопаты на корявых черенках из неструганых кольев – не миф, а суроваяпроза. И за рубеж их ушло столько, что ими, надо полагать, до скончания векаобеспечены все дворники в странах «большой семерки». Никто, если разобраться,не знал, что же такое «красная ртуть» – тем не менее масса народа ею успешноторговала и многие неплохо заработали, а многие, к тому же, ухитрились остатьсяживыми до сих пор. В том числе и Вадим с Эмилем – ртутью они, правда, незанимались, но невзначай отправили в одну пока что братскую и пока чтосоциалистическую страну три вагона, битком набитых алюминиевыми панелями истатуями, каковыми предполагалось украсить десяток Домов культуры в означеннойстране. Культурный обмен меж партнерами по соцлагерю, знаете ли. К вагонамприлагался даже взаправдашний член Союза художников, снабженный необходимымибумагами, который все это изваял бескорыстно для зарубежных братьев.

Попив неделю коньяк в пункте назначения, член Союза вернулсядомой, счастливо прижимая к груди новехонький видак в нетронутой упаковке. Асодержимое вагонов в полном соответствии с законами российской магииулетучилось неведомо куда – по секрету признаться, алюминия там не было ниграмма, а то, что было, на мировом рынке стоило не дешевле золота. Своимисилами два приятеля такое дело не провернули бы ни за что, но папа и его записнаякнижечка делали чудеса…

Ну, и биржа, конечно. В России их тогда было раз в двадцатьпобольше, чем в остальном мире, но своего историка сей веселый период вряд лидождется – как не дождалась такового добрая старая Англия, где не очень-то илюбят вспоминать, сколько банкирских домов и дворянских родов народились насвет благодаря тому, что их основатели в молодости любили плавать по теплымморям под флагом радикально черного цвета…

Многое бывало. Всякое бывало. За всеми этими заботами едвазамеченным прошел распад СССР, поскольку открывшиеся в незалежной Россииперспективы были не менее ослепительными. В конце концов англичане правы – малоли под каким флагом любил бороздить моря двести лет назад колченогий дедушкаСильвер. Главное, его сегодняшние потомки умеют безукоризненно завязыватьгалстук, не едят с ножа, а нынешний их бизнес, право же, насквозьреспектабелен. Почти. Без «почти» в России, с чем согласится любойздравомыслящий человек, никак невозможно. Специфика, знаете ли. Чистоплюевникто не отстреливает специально – им просто-напросто никогда не подняться вышепродавца в коммерческом ларьке или сторожа на платной автостоянке. Не намизаведено, не с нас и спрос. Есть целый набор столь же фундаментальных иубаюкивающих истин. Самое главное – все до сих пор живы, и никто не предъявляетпретензий, а это о чем-то да говорит. Как-никак, один из папашиных сослуживцевв свое время вынужден был утонуть в собственной ванне, и это не единственныйпечальный пример, когда считавшие себя самыми хитрыми индивидуумы, непонимавшие, что в грязных делах как раз и необходима стопроцентная честность,сметались с шахматной доски. Когда…