У Шуры был день рождения – ей исполнилось двадцать два года.По этому случаю родители напились уже в десять утра и теперь, в три часа дня,валялись на полу террасы. Да и сама именинница тоже приняла на грудь. Вчера кней с двумя бутылками портвейна «Кавказ» и тортом заявился бывший одноклассникПетька, который, оказывается, помнил об ее дне рождения. Они осилили одну«бомбу» и половину торта, а потом улеглись на продавленную койку и занялисьсексом, так что Шуре было чем сегодня отпраздновать знаменательное событие.

В последнее время она стала много пить. И курила однусигарету за другой. А партнеров меняла так часто, что, если б надумаласосчитать, сколько их было хотя бы за год, запуталась бы. Да и не смогла бывспомнить всех, потому что некоторые оказывались в ее постели, когда она былаочень пьяна, а ускользали до того, как Шура трезвела.

Она по-прежнему работала уборщицей, но тех грошей, которыезарабатывала, не хватало даже на дешевые вещи, только на еду. Да еще сестраугодила в колонию – ей хоть иногда передачки надо было слать. Родители,понятное дело, об этой обязанности даже не вспоминали. Приходилось Шуреизворачиваться и выкраивать из своей копеечной зарплаты средства на посылки.Поэтому одевалась она, как пугало: во все старое, линялое, вышедшее из моды. Приличнымв ее гардеробе было только платье-сарафан из джинсовой ткани (одна женщина сработы отдала из-за того, что оно порвалось на видном месте, а Шура закрыладырку вышивкой, и стало незаметно), которое она сегодня и надела. День рождениякак-никак!

Налив в единственный целый фужер остатки портвейна, Шураразместилась с ним на крылечке и стала раздумывать, как отметить праздник.Варианта было три: остаться дома, пойти на речку или в гости. Но дома – пьяныеродители, которые вот-вот проснутся, на речку ее Васька звал, но от него, кромебутылки пива, ничего не дождешься, а в гости – к Кольке Косому. Ему было ужедвадцать пять, но он все оставался девственником, ни одна девушка с ним спатьне хотела, вот он и решил к Шуре подкатиться. Короче, все три варианта былиникуда не годными, и от этого приподнятое было портвейном настроение началостремительно падать.

Когда на дне фужера остались последние капли вина, а в душе– лишь надежды, Шура увидела, как к калитке подходит девушка. Невысокая,худенькая, белокурая. Одета – великолепно. Вроде бы просто: в джинсы, футболкуи курточку, но Шура сразу поняла, что все вещи фирменные и очень дорогие. Еще унезнакомки была классная прическа, похожая на каре с густой, до глаз челкой, азатылок выбрит замысловатым узором (это стало видно, когда девушка обернулась,чтобы закрыть за собой калитку).

– Вы к кому? – спросила ее Шура.

– К тебе, – ответила девушка с улыбкой. – Неузнаешь?

Шура прищурилась. Лицо нежданной гостьи показалось смутнознакомым, но Одинец решила, что она просто похожа на какую-нибудь журнальнуюкрасотку. Уж очень эффектная: темно-карие глаза, четкие брови, маленький нос инебольшой, но пухлый рот, подчеркнутый яркой помадой.

– Шур, ну ты что? – со знакомой интонациейпроговорила девушка. – Это же я, Вера!

Шура недоверчиво нахмурилась. Вера в ее жизни была одна –Чайка, но она давно уехала из города. К тому же та Вера была настолько дурнасобой, что…

– Да, да, это я, – рассмеялась Вера, – тасамая Чайка!

– Не может быть, – только и смогла выговоритьШура.

Вера вновь залилась смехом и, порывисто подавшись вперед,обняла школьную подругу.

– Поздравляю с днем рождения! – Она вынула изсумочки перевязанную шелковой ленточкой коробку. – Я помню, тебе нравилисьдухи нашей директрисы. У нее был «Пуазон». Надеюсь, твой вкус неизменился… – Вера протянула духи Шуре. – Это тебе!

– Спасибо, – счастливо улыбнулась Одинец. Духов ейникогда не дарили. Да ей, собственно, вообще ничего не дарили, ведь вино исигареты не в счет, как и дежурные гвоздики на 8 Марта всем женщинам ЖЭКа.

– Ты совсем не изменилась! – сказала Вера. –Я тебя помню именно такой.

– Зато ты… – У Шуры не нашлось слов, чтобыпередать свои эмоции.

– Я старалась, – усмехнулась та.

На самом деле Вера не просто старалась – она из кожи вонлезла, чтобы измениться. Причем не только внешне…

Когда тетка увезла ее в другой город, то первые две неделидевочка не выходила из дома. Тетя Катя пропадала все дни на работе, а Верасидела в квартире, выбираясь подышать только на балкон. А когда опекуншаспрашивала у нее, ходила ли она гулять, врала, что да. Но лету пришел конец, иВера больше не могла оставаться дома, нужно было идти в школу.

Первого сентября она ждала, как Судного дня. И не зря! Ужена линейке к ней начали цепляться и нарекли ее Медузой (получше, чем Опарыш, нотоже мало приятного). Вера понимала, что если так пойдет дальше, то уже к концунедели она превратится в главного школьного аутсайдера. А коль защищать еетеперь некому, то надо придумывать что-то самой. Да только что? Отвечатьхамством на хамство? Огрызаться в ответ? Лезть в драку? Но ничего этого Вераделать не умела, да и не хотела учиться. Она же не хамка и не драчунья, простодевочка, не похожая на остальных.

После долгих раздумий Вера все же нашла решение проблемы.Конечно, не была уверена на сто процентов, что сможет избавиться от нападок, ноне сомневалась в одном: ни Опарышем, ни Медузой ее больше не обзовут!

Забрав документы из школы, в которой проучилась два дня,Вера подала их в другую. Перед тем как отправиться туда впервые, провелаподготовительную работу, а именно: выкрасила волосы в зеленый цвет и начесалаих так, что они встали дыбом, в получившийся стог навтыкала прищепок, а глазанакрасила. Да еще поверх синей школьной формы нацепила куртку, сварганенную изтеткиного дождевика. Этот полиэтиленовый плащик Катерина привезла изЧехословакии. Он был стального цвета, как космический скафандр, и Веру привлекименно его оттенок. Уж коль ей суждено сегодня обзавестись новым прозвищем, такпусть это будет Инопланетянка.

Когда Вера в таком виде явилась в школу, все были в шоке.Особенно классная руководительница. Но и ребята не сдержали эмоций: сначала,когда новая ученица вошла в класс, все замолкли, потом дружно засмеялись, азатем стали наперебой интересоваться, с какой планеты она прилетела. Вера, хотьи умирала от страха, смогла сохранить внешнее спокойствие. Более того, наглохлопнув пузырем жвачки, ответила: «С Марса!» – и в сопровождении учительницыпокинула класс: ее повели к директору. Тот, естественно, отправил Веру домойприводить себя в порядок. Она вернулась в школу только на следующий день, безприщепок и начеса, зато с двумя хвостами на макушке, один из которых былчерным, а другой синим. Рядок между ними был украшен разноцветными бусинками –их Вера приклеила к волосам «Моментом».

Не стоит и говорить, что директору вновь не понравилсявнешний вид восьмиклассницы Чайки. Веру снова отправили домой, и теперь еевозвращения ждали не только педагоги, но и ученики. Всем было интересно, чтопридумает Марсианка (теперь у нее было такое прозвище), чтобы досадитьпреподам.