зазналась что ли? Своих не узнаешь?

– А, Инесса Игоревна. Да я просто музыку слушала, и вот…

– Еще бы… Понавтыкаете себе в уши и ходите, как зомби. Делать вам нечего, слух только себе портить.

Интересно, какая реакция тут должна последовать по ее мнению? Линда промолчала.

– Ну так что, милая? Нашла хоть какую-нибудь работу?

Это «хоть какую-нибудь» в переводе с соседского означало «раз уж замуж до сих пор не вышла и, видно, мало на что годишься в целом…»

– Да-да, нашла, Инесса Игоревна. Вы извините, очень спешу, вот как раз на работу бегу, потом поговорим.

Женщина было раскрыла рот, чтобы продолжить, но Линда удалилась молниеносно, дабы избежать дальнейших расспросов, оставив ее ни с чем.

И для чего нужны подобные разговоры? Лучше уж совсем молчать и даже не здороваться, чем вечно портить другим настроение, поучать и вызывать только желание сбежать всем своим поведением. Неужели она сама не чувствует этой неприязни? Или ей просто нравится всех бесить?

Теперь Линда задумалась – а что, если она встретит кого-то из знакомых вечером, когда за ней заедет Егор Александрович? Ведь замучают расспросами и потом всем районом будут обсуждать…

Отойдя на достаточное расстояние, она снова замедлила шаг и сделала десять глубоких вдохов, стараясь отпустить раздражение. При входе в парк она остановилось на секунду, залюбовавшись мамой с малышом, которые кормили хлебом уток и весело смеялись. Как здорово, когда ребенок все еще безоговорочно доверяет родителям, а родители все еще могут научить его тому, в чем сами действительно уверены. Вот утки, вот хлеб, если его разломать и бросить, они его съедят. Все просто. Сложности начинаются тогда, когда дети вырастают, узнают все эти простые истины, которые больше не вызывают такого чувства новизны и восторга, а старшие по привычке пытаются научить чему-то, в чем сами не до конца состоялись. Например, как жить правильно.

Пройдя метров двести вдоль пруда, она устроилась под старым дубом на покрывале и принялась читать. У воды хорошо. Худи, видимо, не пригодится. Сегодня еще жарче, чем вчера, даже для нее, любящей укутаться потеплее в любое время года. Книга оказалась не менее увлекательной, чем ее описание, написана просто, но содержала много мыслей, которые заставляли сознание встрепенуться, а мозг заработать активнее. Чувствуя, как погружается с головой в беззвучный диалог с автором, она поняла, что, похоже, останется здесь надолго. Надо поставить будильник на телефон, чтобы успеть вернуться, привести себя в порядок и не опоздать на встречу.

***

Покормив собак утром, Егор так и не нашел в себе силы сделать хоть что-то полезное. Полдня провалялся в кровати. Голова продолжала раскалываться, несмотря на принятое обезболивающее. Пришлось отменить деловую встречу в обед и оставить все заботы о Кире на Софию. Да что с ним не так? Раньше такого не бывало. Наверное, не стоило убивать ту девушку. Это не входило в планы. Он тратит слишком много сил. И с каждым разом процесс затягивается все дольше, убедить их становится непросто. Но он должен признаться себе, что и причина в этот раз совсем иная. Он жаждал увидеть Линду. Теперь, когда она так легко ускользнула, если бы удалось ее получить, он и вовсе не отпускал бы ее от себя. Вот бы она всегда была рядом. Даже просто смотреть на нее потрясающе. Но ему не должны мешать. Ей не нужны все эти люди. Он должен заставить ее понять, что он один может дать ей абсолютно все. И тогда она сама не захочет его покидать.

Позвонив Линде второй раз и напомнив, что через пару часов выезжает, он начал подготовку заново. Еще таблетка обезболивающего, кофе и сэндвич с авокадо, лососем, яйцом и кунжутом. Душ, бритва, глажка, любимый парфюм, лучший пиджак и брюки. Готово. Можно идти.

***

Подъезжая к тому же дому, Егор ощущает что-то наподобие дежа-вю, но в этот раз все должно пойти правильно. Никто не сможет им помешать. Он открывает дверцу дрожащей рукой и выходит из машины, приветствуя знакомую легким кивком головы, когда она поднимает взгляд. Наконец-то. Удивительно, но все волнение и тревоги, мучавшие его эти дни, сразу же куда-то исчезают. Ее лицо, такое светлое и родное, просто сияет. Кажется, что они знакомы целую вечность. Внутри медленно раскатывается теплыми волнами чувство гармонии, заполняя все его существо. Рядом с ней хорошо.

– Сегодня ты выглядишь намного лучше. Такая счастливая.

– Правда? Спасибо, – торопливо откликается Линда и вновь смущенно опускает голову.

Егор открывает для нее дверь и жестом приглашает устроиться на сидении, соседнем с водительским. Линда принимает приглашение и быстро заскакивает внутрь. Она оглядывается по сторонам, убеждаясь, что осталась незамеченной.

Из-за жары, даже несмотря на легкую одежду и вечернее время, кожа покрыта капельками испарины, но стоит почувствовать на себе работающий кондиционер, как Линда начинает морщить нос.

– Что-то не так? – приподняв брови, интересуется Егор и трогается с места.

Мужчина, хоть и старше большинства ее знакомых парней, мог бы дать урок привлекательности многим из них, а это выражение придает ему особый шарм. Взрослое серьезное лицо вдруг приобретает очарование удивляющегося всему в этом мире щенка. И теперь его хочется почесать за ушком.

– Ну… Честно говоря, я не переношу кондиционеры. Простываю моментально.

– Я, признаться, тоже их не очень-то люблю. Сделать потеплее?

– Давайте лучше окошко откроем, – оживленно предлагает Линда.

– А давай.

Даже спорить не стал и восклицать, как же можно жить без кондиционеров в современном мире. Согласился сразу. Он совсем не похож на других. С ним комфортно.

Егор останавливает искусственное охлаждение и опускает окна на несколько сантиметров. Автомобиль уже успел набрать скорость, поэтому в салон врывается все еще достаточно теплый, тем не менее освежающий поток воздуха, пропитанный запахом трав и полевых цветов.

– А мне так даже больше нравится, по старинке…

Он делает глубокий вдох через нос и откидывается на спинку. Линда поворачивает голову и улыбается. Ветер треплет ее волосы, от чего они быстро спутываются. Она выглядит так просто и естественно, в отличие от тех прокаченных и разодетых девиц, которых ему иногда приходится встречать по работе, но от того становится лишь прекрасней в его глазах.

– Куда мы едем? – осведомляется Линда, глядя, как за окном череда небольших домиков уступает место железнодорожному пути, перед глазами мелькает местная церквушка, кладбище, бензоколонка, и наконец в поле зрения появляются многоэтажные дома.

– В Москву, хочу сводить тебя в по-настоящему хорошее место.

Ее глаза удивленно расширяются.

– Так это… Надо было сказать. Я бы и оделась по-другому.

– Не волнуйся, я хочу сделать