…А затем я почувствовала, как все поплылоперед моими глазами, как мои руки и ноги вновь становятся тяжелыми. Меняначинает мутить, и я плохо понимаю, что со мной происходит. Я хочу встать, но уменя ничего не получается. Да и сидеть становится уже тяжело.

Хенк улыбается, берет меня на руки и несет накровать. Мне хочется вырваться, сказать, что я отвратительно себя чувствую.Крикнуть, чтобы он оставил меня в покое и не вздумал меня трогать, но я уже немогу говорить, потому что мой язык становится каким-то тяжелым, а голос куда-топредательски исчезает.

…Еще немного — и я провалилась в сон. Мнеснился какой-то незнакомый голый мужик, обнаженное тело которого вызывало уменя отвращение. Он был слишком толстый и слишком потный. В его руках былкожаный колючий ремень. Мужик замахнулся ремнем и довольно сильно меня ударил.Я дернулась и издала приглушенный крик. Этот мужик бил меня так отчаянно, чтозаставлял меня плакать, и чем громче я рыдала и стонала, тем больше онраспалялся, поглаживая свое мощное орудие.

В эту ночь мне пришлось выдержать натискнескольких самцов, которые затрахали меня чуть ли не до смерти в полном смыслеэтого слова. Где-то там, в глубине спальни, в качестве пассивного наблюдателясидел Хенк и смотрел на все происходящее довольным взглядом. У насилующих менясамцов были самые разнообразные члены. Они были разной длины, формы и толщины,но все они вызывали у меня жуткое отвращение. Самцы имели меня куда толькоможно, даже в подмышки.

Мужчины менялись один за другим. Я ощущалалишь, как слишком толстый сменялся длинным и худым, а потом и совсем каким-токарликом, вслед за которым приходил просто огромный.

Чудовищно пахло потом и спермой. Временами ятеряла сознание, а временами приходила в себя и слышала, как один из этихсамцов отчитывал Хенка за мой синяк на лице. Он говорил, что у русскойпроститутки должен быть хороший товарный вид и что если Хенк не будетзаботиться о моем лице, то ему придется понижать за меня цену, а в дальнейшем уменя вообще не будет клиентов, и меня никто не захочет трахать дажезабесплатно.

…Я проснулась от дикой головной боли ипосмотрела на спящего Хенка, который, открыв рот, громко храпел. Пытаясьпонять, что же со мною произошло и почему я опять вырубилась, я постараласьвспомнить в подробностях вчерашний вечер.

В памяти четно запечатлелось то, как мы сХенком ужинаем. Я пью бокал вина, а затем — какой-то провал и это сегодняшнееутро…

Правда, в памяти всплывает кошмарный сон, вкотором меня трахала куча потных, вонючих и ужасных мужиков. Господи, а мневедь никогда в жизни не снились такие жуткие. Даже вспоминать стыдно и страшно.И с чем это может быть связано? Нервы? Стресс? Страх? В любом случае, нужноуносить ноги отсюда, чем быстрее, тем лучше.

Я вновь посмотрела на Хенка и, убедившись втом, что он спит достаточно крепко, пришла к мысли, что уж если я и проспалавсю ночь, то еще не поздно поискать свой паспорт. Только бы доползти до сумки,найти таблетки от головной боли и их выпить. Боюсь, что без таблеток я вообщеничего не смогу.

Да что ж это со мной такое? Голова просто раскалываетсяна части, и так хочется пить, словно я не пила целую вечность. Создаетсявпечатление, что я просто умираю, и поэтому не успею вернуться на свою родину.

Я с трудом сползаю с кровати и начинаю искатьсвою сумку. Жутко болит поясница, спина и противно ноет между ног. Странно, аеще очень сильно болит задний проход. Может, опять геморрой дает о себе знать?Создалось впечатление, что у меня вылезли все болячки, которые только возможны.Но тем не менее все эти болячки казались пустяком по сравнению с невыносимойголовной болью. Словно мою голову зажали в какие-то тиски и начали их сжимать,ожидая, что моя голова треснет и расколется на множество кусочков.

Не переставая стонать, я все же нашла сумку и,высыпав в ладонь еще пару таблеток анальгина, поплелась на кухню для того,чтобы запить их водой. Решив выкинуть пустую пачку от анальгина в мусорноеведро, я увидела на дне ведра что-то напоминающее презервативы и потерла сонныеглаза.

И все же я не ошиблась. Присев на корточки, яначала рассматривать содержимое ведра и пришла в настоящий ужас: я обнаружилабольшое количество использованных презервативов.

— Откуда это?

Я осторожно начинаю вытаскивать использованныепрезервативы и насчитываю ровно двенадцать штук. Затем чувствую, как меняобдает ледяным потом, и думаю о том, что даже если Хенк имел меня в тот момент,когда я была в отключке, то он бы никогда не осилил такое количествопрезервативов. Моя находка указывала на то, что этой ночью в доме кто-тозанимался сексом, а точнее говоря, в доме была целая оргия. Кто же могзаниматься сексом, если всю ночь я спала?!

На ватных ногах я пошла в ванную комнату иподошла к зеркалу. Затем повернулась к нему спиной и вскрикнула. На моей спинеи ягодицах были видны следы от ударов ремнем.

— О ужас!

Невообразимо болело между ног, и все так женыл задний проход. Перед глазами все стоял ночной кошмар. Глядя на свое тело, ябольше не сомневалась в том, что Хенк продавал меня ночью каким-то негодяям. Аэто значит, что вчера вечером он подсыпал в мой бокал какое-то лекарство,возможно, сильнодействующее снотворное. Я слышала о подобных препаратах, и еслия не ошибаюсь, то многие из них просто запрещены. Теперь все более-менее встаетна свои места. А я-то думаю, почему я так быстро вырубаюсь и проваливаюсь всон? У меня никогда в жизни еще не было подобной реакции на спиртное. А еще яслышала, что если чересчур увлекаться таким лекарством и случайно переборщить сдозой, то можно запросто отправиться на тот свет. Хотя, если так разобраться,то уж лучше быть отправленной на тот свет, чем оттраханной таким количествоммужиков.

И почему среди стольких писем, пришедших отиностранцев, я выбрала именно письмо извращенца Хенка, который показался мнемилым, порядочным и надежным??? Чувствуя, что по моим щекам потекли слезы, яподумала о том, что не могу больше находиться в этом доме ни минуты. Чембыстрее я найду паспорт и билет, тем быстрее унесу отсюда ноги и постараюсьзабыть про все, что со мной произошло, убедив себя в том, что это был всеголишь страшный сон и не более. Распахнув дверь, я столкнулась лоб в лоб спроснувшимся Хенком и от неожиданности сделала шаг назад.

— Ты уже проснулся?

— А ты что так рано вскочила? Может быть, мыбы еще с тобой что-нибудь придумали.

— В смысле?

— В смысле утреннего секса.