– Откуда? – резким, вызывающим тоном переспросилон. – Вот в этом-то и суть, не так ли? Неужели ты полагаешь, что оносмелится привести нас к святилищу Матери и Отца? Если бы я мог допустить такуювозможность, то, поверь, непременно ответил бы ему. Я бы покинул свой храм,чтобы отыскать его. Но он не имеет права нас дурачить. Он скорее позволит себяуничтожить, чем откроет тайну местонахождения святилища.

– Откуда доносится его зов? – вновь спросила она.

– А меня интересуют эти сны, – произнес в ответАзим, и лицо его потемнело от гнева. – Сны о близнецах, мне необходимо ихобъяснение!

– Я бы сказала тебе, кто они и что все это значит, еслибы только знала. – Она попыталась вспомнить слова песен Лестата – о Тех,Кого Следует Оберегать, о склепах в недрах европейских городов, исполненныхпечали песен о вечных поисках. Ни слова о рыжеволосых женщинах, ни слова…

Он пришел ярость и жестом приказал ей остановиться.

– Вампир Лестат, – глумливо произнес он. – Неупоминай при мне даже имени этого мерзавца. Почему он до сих пор не уничтожен?Неужели Темные боги тоже спят, как Мать и Отец?

Он внимательно и оценивающе наблюдал за ней. Она ждала.

– Хорошо. Я верю тебе, – произнес оннаконец. – Ты рассказала все, что знала.

– Да.

– Как я уже говорил тебе, я отказываюсь слушатьМариуса. Пусть этот похититель Матери и Отца взывает о помощи хоть до скончаниявремен. Но тебя, Пандора, я по-прежнему люблю, а потому я влезу в это грязноедело. Отправляйся за океан, в Новый Свет. Ищи среди северных льдов, там, где заканчиваютсялесные массивы, неподалеку от океана на западе. Возможно, там ты найдешьМариуса, заключенного в ледяную цитадель. Он кричит, что не в состояниидвигаться. Что же касается его предостережения, то оно столь же неясно, сколь инастойчиво: всем нам грозит опасность; мы должны помочь ему, чтобы онпредотвратил опасность; чтобы он отправился к вампиру Лестату.

– Понятно! Так все это дело рук мальчишки!

Она резко вздрогнула и ощутила боль во всем теле. Перед еевнутренним взором возникли лишенные осмысленного выражения лица Матери и Отца,неуязвимых монстров в человеческом облике. Она в смятении взглянула на Азима.Он молчал, но сказал еще явно не все. Она ждала продолжения.

– Нет, – наконец заговорил он, и в его тихомголосе уже не было и тени гнева. – Пандора, опасность действительносуществует. Величайшая опасность, и, чтобы возвестить о ней, не нужен никакойМариус. Она связана с рыжеволосыми близнецами. – Он был необычно серьезени выглядел совершенно беззащитным. – Я уверен в этом, потому что я былстар еще задолго до того, как создали Мариуса. Речь идет о близнецах, Пандора.Забудь о Мариусе. И внимательно прислушайся к своим снам.

Она уставилась на него, не в силах вымолвить ни слова. Онтоже долго смотрел на нее, а потом глаза его сузились, взгляд застыл. Оначувствовала, как он словно отдаляется от нее, отдаляется от всего, о чем онитолько что говорили. В конце концов он вообще перестал ее видеть.

Он слушал непрекращающиеся завывания молящихся и вновьиспытывал жажду – ему хотелось гимнов и крови. Он отвернулся и направился квыходу, затем все-таки оглянулся на нее и неотчетливо, словно пьяный, произнес:

– Иди со мной, Пандора! Присоединись ко мне хотя бы начас!

Приглашение застало ее врасплох. Она задумалась. Вот ужемного лет она не стремилась испытать столь изысканное наслаждение – речь ведьидет не только о крови, но о длящемся лишь несколько мгновений слиянии с другойдушой. И вот теперь оказывается, что эта душа ждет ее здесь, среди тех, кто впоисках своей смерти поднялся на самую высокую гору на земле. Она представиласебе стоящую перед ней задачу – найти Мариуса – и те жертвы, на которыепридется ради этого пойти.

– Ну иди же, дорогая.

Она взяла его за руку и позволила вывести себя из комнаты ипроводить в центр заполненного людьми зала. Яркий свет на миг ослепил ее изаставил вздрогнуть. Снова кровь! Доносящийся отовсюду запах смертных причинялмучительную боль.

Вопли верующих буквально оглушали. От топота человеческихног, казалось, сотрясались расписанные стены и сияющий золотой потолок. Дымблаговоний жег глаза. Ей вспомнились вдруг объятия Мариуса в святилище, новидение было смутным – ведь с тех пор прошла целая вечность. Азим стоял передней в ожидании. Она сняла с себя верхнюю одежду и наконец предстала перед ним соткрытым лицом в обрамлении длинных темно-каштановых волос; простого покрояплатье из черной шерсти оставляло обнаженными руки. Ее отражение возникло втысяче пар человеческих глаз.

– Богиня Пандора! – возгласил он, откинув назадголову.

Громкие крики заглушили быструю барабанную дробь.

Неисчислимое множество рук гладило ее.

– Пандора, Пандора, Пандора! – нараспев звучалоотовсюду и сливалось с другим именем: – Азим!

Перед ней танцевал молодой темнокожий мужчина, его белаяшелковая рубашка взмокла от пота и прилипла к груди. В сияющих под низконависающими темными бровями черных глазах горел вызов: «Я – твоя жертва!Богиня!» И вдруг среди оглушительного шума в мерцающем свете остались лишь егоглаза, его лицо. Она заключила его в объятия, круша в нетерпении ребра, иглубоко вонзила зубы в его шею. Живой! Хлынувшая в нее кровь достигла сердца,заполнила его целиком и теплым потоком понеслась дальше, согревая холодноетело. Столь восхитительное ощущение, необыкновенная страсть, вновь обретаемоежелание неподвластны памяти! Смерть потрясла ее, лишила возможности дышать,проникла в мозг. Ничего не видя вокруг себя, она застонала. И вдруг взор еепрояснился и стал необыкновенно острым. Мраморные колонны словно ожили изадышали. Она бросила тело и схватила другого – молодого, обнаженного до пояса,изможденного мужчину; сила, исходящая от этого стоящего на пороге смертичеловека, сводила ее с ума.

Она насыщалась, сломав его нежную шею, и чувствовала, какувеличивается ее сердце, как кровь растекается даже по самой поверхности кожи.Прежде чем закрылись ее глаза, она успела увидеть цвет собственных рук,человеческих рук, смерть медлила, сопротивлялась и в конце концов отступила,сопровождаемая тускнеющим светом и грохотом. Жизнь!

– Пандора! Пандора! Пандора!

Господи, неужели нет справедливости, неужели не будет этомуконца?