И тут ему вспомнился сон, который посещал его каждую ночь,стоило только закрыть глаза, – и ощущение голода как рукой сняло.

Во сне он видел близнецов. Он видел лежащее перед нимиобугленное женское тело с опаленными волосами и потрескавшейся кожей. Рядом стелом на блюде блестело ее сердце, похожее на какой-то вздувшийся плод. Мозг навтором блюде выглядел именно так, как выглядят жареные мозги.

Арман знает о нем, он должен знать. Потому что это отнюдь необычный сон. Он явно каким-то образом связан с Лестатом. И Арман обязательноскоро придет.

Господи, он совсем ослаб и едва не обезумел. Нужно хотя бывыпить. Но вместо денег в кармане лежит лишь старый измятый чек – гонорар закнигу «Интервью с вампиром», которую он «написал» под псевдонимом большедвенадцати лет назад.

Это был совершенно другой мир. Тогда он, молодой репортер,болтался с магнитофоном по барам всего мира и пытался выведать хоть крупицуправды у их ночных обитателей – тех, кто оказался выброшенным за борт жизни. Ивот однажды ночью в Сан-Франциско он нашел потрясающий объект для исследования.И свет обычной жизни внезапно померк навсегда.

Теперь он – существо пропащее. Под низким октябрьскимвечерним небом он стремительно мчится куда-то по Чикаго. В прошлое воскресеньеон был в Париже, а еще раньше, в пятницу, – в Эдинбурге. Перед Эдинбургомон был в Стокгольме, а где до того – уже и не помнил. Чек настиг его в Вене, нокогда именно это произошло, он вспомнить не мог.

И повсюду прохожие в испуге отшатывались от него. Вавтобиографии Вампира Лестата есть прекрасное определение: «Один из техутомительных смертных, кому довелось видеть духов…» Это о нем!

Где же эта книга, «Вампир Лестат»? Понятно, кто-то стащил еесегодня днем со скамейки в парке, пока Дэниел спал. Ладно. Дэниел и сам ееукрал и успел прочитать уже три раза.

Хотя… Если бы книга осталась у него, он мог бы ее продать, икто знает, может, хватило бы денег на стаканчик бренди, чтобы согреться. Асколько он в данный момент стоит, голодный замерзший бродяга, шаркающейпоходкой бредущий по Мичиган-авеню, исполненный ненависти к ветру,пронизывающему его до костей сквозь рваную грязную одежду? Десять миллионов? Стомиллионов? Никакого понятия. Это должен знать Арман.

«Тебе нужны деньги, Дэниел? Я достану тебе денег. Это проще,чем ты думаешь».

Арман ждал его в тысяче миль к югу на их собственномострове, на острове, принадлежащем на самом деле одному Дэниелу. И если бытолько у него был сейчас четвертак, всего лишь четвертак, он бросил бы его втелефон-автомат и сказал Арману, что хочет домой. За ним бы спустились прямо снеба. Они всегда так делали. Прилетали либо на большом самолете, где имеласьдаже обитая бархатом спальня, либо на маленьком, с низким потолком и кожанымикреслами. Согласится ли хоть один человек на этой улице одолжить ему четвертакв обмен на доставку самолетом прямо в Майами? Возможно, и нет.

«Ну скорее же, Арман! Завтра вечером, когда Лестат выйдет насцену, я хочу быть в безопасности рядом с тобой».

Кто обналичит ему чек? Никто. Уже семь часов, и большинствошикарных магазинов на Мичиган-авеню закрыто, а удостоверения личности у негонет, потому что позавчера его бумажник таинственным образом исчез. Как унылыэти серые зимние сумерки, когда небо затянуто низкими свинцовыми тучами. Дажемагазины со своими массивными гранитными или мраморными фасадами, за которыми,словно археологические находки под музейным стеклом, сверкают дорогие вещи,выглядят непривычно мрачными. Ветер вдруг резко усилился, и с неба упали первыекапли дождя. Он пригнул голову и сунул руки в карманы, чтобы хоть немногосогреться.

На самом деле ему было наплевать на чек. Он не представлялсебе, как будет нажимать на кнопки телефона-автомата. Все здесь, включаяледенящий холод, казалось ему ненастоящим. Реальным казался только сон – и ещеощущение надвигающейся опасности, каким-то образом спровоцированной ВампиромЛестатом и не поддающейся теперь даже его контролю.

В случае нужды пропитание можно найти и на помойке, спатьтоже можно где угодно, пусть даже в парке. Все это ерунда. Но если он сноваляжет спать на улице, то просто замерзнет. И кроме того, вновь вернется этотсон.

Теперь сон приходил к нему всякий раз, как он закрывалглаза. И с каждым разом он становился все дольше и подробнее. Рыжеволосыеблизнецы были так нежны и прекрасны. Он не желал слушать, как они кричат.

В первую ночь в отеле он не придал сну никакого значения.Бессмыслица. Он вновь стал читать автобиографию Лестата, время от временипоглядывая на экран маленького черно-белого телевизора, вполнесоответствовавшего окружающему его убожеству. Там без конца крутили видеофильмыи клипы Лестата.

Ему импонировала дерзость Лестата, хотя, если честно,замаскироваться под рок-звезду проще простого. Обжигающий взгляд, сильное, нопри этом стройное тело, интригующая улыбка – вот, собственно, и все. И никтоуже не поймет. Или все-таки поймет? Он никогда не присматривался к Лестату.

Но он, безусловно, был экспертом во всем, что касалосьАрмана. Он тщательно изучил каждую деталь его вечно юного облика. Какоепотрясающее удовольствие доставили ему посвященные Арману страницы в книгеЛестата! И все же, читая их, он не мог не задаваться вопросом: а привели ли вбешенство самого Армана ядовитые оскорбления и благоговейные рассужденияЛестата?

Онемев от восторга, Дэниел смотрел по MTV клип, где Арманвыступал в роли главы общества старых вампиров, проводящего демоническиеритуалы в недрах парижского кладбища, до тех пор пока Вампир Лестат, бунтарьвосемнадцатого века, не разрушил древние обычаи.

Арман, скорее всего, ненавидел этот клип, потому что вотличие от сочувственного повествования Лестата здесь его история былавыставлена напоказ при помощи примитивных веселеньких картинок. А ведь речьидет об Армане, который отказывался даже говорить о бессмертных и которыйнеустанно изучающе вглядывался во всех, кто его окружал. Но не может быть,чтобы он не знал об этом.

И все это сделано на потеху толпы, словно бульварное изданиеотчета антрополога, продающего сокровенные тайны какого-либо племени ради местав списке бестселлеров.

Так пусть демонические боги сражаются между собой. Этотсмертный побывал на вершине горы, где они скрестили мечи. И вернулся. Егоотвергли.

На следующую ночь сон повторился, явственный, какгаллюцинация. Он был уверен, что сам не мог вообразить ничего подобного. Онникогда не видел ни таких людей, ни таких примитивных украшений из дерева икости.

Сон вернулся еще через три ночи. Перед этим он уже,наверное, раз в пятнадцатый смотрел клип Лестата, на этот раз о древнихнедвижимых египтянах – Отце и Матери вампиров, о Тех, Кого Следует Оберегать:

Акаша, Энкил,

Мы – ваши дети,