Она стояла, покачиваясь взад и вперед, а перед ней мелькалив танце настороженные и мрачные человеческие лица. Кипевшая внутри ее кровьпроникала в каждую ткань, в каждую клетку плоти. Она увидела свою третью жертву– юноша буквально набросился на нее, обвивая изящными конечностями: ах, какиемягкие волосы, как нежен пушок на руках, как легки его хрупкие кости… Такоевпечатление, что настоящая здесь она, а все остальные – не более чем плодвоображения.

Она наполовину оторвала ему голову, пристально всмотрелась вбелые кости сломанного позвоночника, а затем одним глотком выпила смерть –кровавый фонтан, яростно забивший из разорванной артерии. Но сердце, все ещебьющееся сердце – она должна увидеть его, ощутить его вкус. Перебросив тело направую руку так, что затрещали кости, она левой рукой раздавила грудную клеткуи, раздвигая ребра, проникла в горячую кровоточащую полость, чтобы вынуть изнее сердце.

Оно было живым, во всяком случае еще не умерло окончательно.Скользкое, блестящее, похожее на мокрый виноград. Она подняла его над головой ислегка сжала, позволяя живительному соку просачиваться сквозь пальцы и стекатьпрямо в ее открытый рот. Да, только это, во веки веков. Со всех сторон к нейбросились верующие:

– Богиня! Богиня!

Азим смотрел на нее с улыбкой. Но она не обращала на неговнимания. Она пристально следила за тем, как последние капли крови покидаюттрепещущее сердце. Осталась лишь бесформенная масса, и она бросила ее на пол.Ее испачканные кровью руки сияли как живые. Кровь прилила к лицу, она ощущалаее теплое покалывание. На нее угрожающе хлынула волна воспоминаний, неподдающихся пониманию видений. Но она отбросила их от себя. На этот раз она непозволит себя поработить.

Она потянулась к своему черному плащу. И тут же ощутила егона своих плечах, в то время как чьи-то теплые услужливые руки накрыли теплымшерстяным капюшоном ее волосы и укутали нижнюю часть лица. Не обращая вниманияна доносящиеся со всех сторон разгоряченные голоса, произносящие ее имя, онаповернулась и вышла, руками и ногами расталкивая преграждавших ей путьнеистовых почитателей.

Как восхитителен царящий во дворе холод! Она слегка откинулаголову назад, вдыхая свежий воздух, приносимый сюда бродягой-ветром, которыйсвоими порывами еще ярче разжигал пламя костров, а затем стремительно уносилпрочь горьковатый запах их дыма. Ясная луна красиво освещала видневшиеся застенами заснеженные горные вершины.

Она остановилась, прислушиваясь к ощущению крови внутрисебя, и при мысли о том, что она до сих пор способна освежить ее и придать сил,испытала чувство безумного отчаяния и изумления. Охваченная печалью, онаскорбно всмотрелась в окружающую храм застывшую бесплодную пустоту, в темноенебо с плывущими по нему рваными облаками. Как случилось, что кровь придала еймужества, как случилось, что она позволила ей на миг поверить в абсолютнуюправильность устройства вселенной? Все это лишь результат ужасного инепростительного преступного деяния.

«Если разум не в силах отыскать смысл, то его найдутчувства. Столь жалкое и отвратительное создание, как ты, способно существоватьтолько ради этого».

Стараясь не подпалить одежду, она приблизилась к одному изпогребальных костров и протянула над ним руки, позволяя очистительному огнюубрать с них последние следы крови и частички сердца. Жар пламени был ничтоженпо сравнению с жаром крови в ее теле. Едва почувствовав слабейшую боль,свидетельствующую о происходящих изменениях, она отпрянула от костра и бросилавзгляд на свою безупречно белую кожу.

Она должна немедленно уйти отсюда. Ее переполняли гнев инегодование. Она нужна Мариусу. «Опасность!» Вновь до нее донесся сигналтревоги, но на этот раз он был намного сильнее – кровь сделала ее болеевосприимчивой. Складывалось впечатление, что сигнал исходит не из одногоисточника. Скорее голос принадлежал сразу многим – неясный призыв, отзвукобщего знания. Ей стало страшно.

Она выбросила из головы все мысли, но навернувшиеся вдруг наглаза слезы затуманили зрение. Она осторожно подняла кверху кисти рук, толькокисти. И начала взлетать. Бесшумно и стремительно, как сам ветер, и так же, какон, наверное, незаметно для смертных.

Высоко над храмом ее тело вонзилось в тонкий слойклубящегося мягкого тумана. Ее поразило обилие света. Повсюду – сияющая белизна.А ниже – зубчатые каменные пики и ослепительно сияющий ледник, спускающийся ксумеречно темнеющим лесам и долине. Беспорядочно разбросанные скопленияискрящихся огней принадлежали, видимо, городкам и селениям. Она готова былавечно наблюдать эту картину. Но через несколько секунд все скрылось заколышущимся туманом облаков. И она осталась наедине со звездами.

Словно принимая в свое сообщество, ее со всех сторонокружили суровые и равнодушные сверкающие звезды. Но ведь звезды ни в ком и нив чем не нуждаются. Ее охватил ужас. А следом – глубокая печаль, однако нелишенная радости. Хватит борьбы. Хватит горя.

Она обвела взглядом роскошное скопление созвездий, замедлиласкорость своего подъема и простерла руки к западу.

Она опережает рассвет на девять часов. И она начала своепутешествие в противоположную от него сторону, вместе с ночью, прокладывающейсебе путь на другой конец света.

Мы ждем и верим, что однажды

к нам тени спустятся с Небес,

примчатся в черных лимузинах.

Но кто они?

Роза знает ответ,

но языка не имеет и не может сказать.

Смертная часть меня разражается смехом.

Видеть и понимать – очень разные вещи.

И если дух наркотика на свете существует,

быть может, это тот,

кого мы ангелом зовем?

Стэн Райс «С небес»

Он был высок, худощав и молод, с пепельными волосами ифиалкового цвета глазами. Грязно-серый спортивный джемпер и джинсы не спасалиего от ледяного ветра, и сейчас, в пять часов вечера, шагая по Мичиган-авеню,он продрог до костей.

Его звали Дэниел Моллой. Ему было тридцать два года, хотяблагодаря юному выражению лица выглядел он значительно моложе и скорее походилна вечного студента, чем на взрослого мужчину.

– Арман, ты мне нужен. Арман. Этот концерт состоитсязавтра ночью. Что-то ужасное должно случиться, что-то ужасное… – на ходубормотал он.

Его мучил голод. С тех пор как ему удалось последний разперекусить, прошло уже тридцать шесть часов. В маленьком грязном номере отеляхолодильник был пуст, и к тому же сегодня утром его вообще вышвырнули на улицу,потому что он не заплатил по счету. Невозможно помнить обо всем сразу.