– Нет, Рита захочет Петю.

– Ладно, – с недоверием кивнула тетка, –ежели так, то и бог с ним.

Я наклонилась к ребенку и тихо сказала:

– Потерпи еще немного, скоро у тебя будут мама, папа,бабушка, много игрушек, красивой одежды и вкусной еды. Да, и еще совершеннозамечательная собака по имени Авоська. Хотя ты же меня не слышишь!

В этот момент Петяша неумело улыбнулся. Я пошла было кмашине, но на полпути к калитке что-то толкнуло меня в спину. Я обернулась.Петя стоял у двери, водя из стороны в сторону поднятой правой рукой. Я помахалаему в ответ и вышла на дорогу. Странное дело, но отчего-то мне показалось, чтомальчик услышал рассказ про Риту.

Наша с Томочкой бывшая одноклассница Рита Клепикова женщинаво всех смыслах счастливая. У нее великолепная мама, сделавшая главной задачейсвоей жизни служение дочери. Ритка необыкновенно удачно вышла замуж за тихого,молчаливого Кирилла. От него в неделю и пары слов не услышишь, но это непомешало Кириллу защитить всевозможные диссертации, стать доктором наук,профессором, академиком, а недавно он основал частный институт и теперьуверенно руководит им. Материальных проблем у них нет, теща обожает зятя, онплатит ей взаимностью, и все вместе любят Ритку, а та их. В семье имеетсясобака Авоська, В общем, на первый взгляд Рита кажется очень счастливойженщиной, которой не досталось от судьбы ни одного пинка. И только самыеблизкие люди знают, что случилось у Клепиковых несколько лет тому назад.

Рита ждала ребенка. Естественно, Кирилл положил жену влучшую клинику, но там чего-то недоглядели, занесли инфекцию, и в результате Риткесделали несколько операций, после которых она уже больше никогда не могла иметьдетей. Однако она не расстроилась.

– Один сын уже есть, Петечка, – улыбаласьона, – хватит наследников.

Но вскоре стало известно: Петя – глухонемой. Родителивосприняли неприятную новость стоически, и Рита стала усиленно заниматься смальчиком, водила его в специализированный центр. У Пети обнаружили талантхудожника, все стены в квартире Клепиковых были завешаны его картинами. На мойвзгляд, ничего особенного, но Рита с восхищением восклицала:

– Вот увидишь, он будет великим живописцем.

Но Пете не суждено было никем стать, в возрасте пяти лет онпопал под машину и скончался на месте. Целый год после трагедии Рита необщалась ни с кем из знакомых, а потом пришла к нам и заявила:

– Хочу усыновить ребенка, глухонемого мальчика, шестилет.

Мы с Томочкой, обрадованные тем, что подруга начинаетприходить в себя, горячо поддержали Риту. Но найти такого ребенка оказалосьтрудно. Как назло, все подходящие по возрасту глухонемые дети не были полнымисиротами. Вернее, они жили в интернатах, на гособеспечении, но де-юре имелимать, а иногда и отца. А ребенок не сирота не подлежит усыновлению, даже еслиродители и забыли о нем давно. Рита же упорно хотела, чтобы новый сынишка былровесником умершего, поэтому сейчас она ищет уже школьника, но безрезультатно.И вот вышло, что я случайно наткнулась на такого мальчика, да его еще поневероятному стечению обстоятельств тоже зовут Петяшей.

Не откладывая дела в долгий ящик, я заехала к Рите на работуи объяснила ей ситуацию. Подруга, сильно побледнев, мигом кинулась к телефону.

– Кирюша, – закричала она, – Петеньканашелся! Он живет у страшной тетки, в городе Никологорске…

Я не стала дальше ее слушать и уехала. Рита очень сильнопереживала смерть сына. В какой-то момент она, чтобы успокоиться, придумалаисторию, которую стала с маниакальным жаром рассказывать окружающим. Петечкаякобы не умер, его ошибочно посчитали мертвым, привезли в морг, но там мальчикожил и был украден неизвестными лицами с неясной целью. И вот теперь Ритаразыскивает его.

Естественно, эта версия не выдерживала никакой критики. Яприсутствовала на похоронах малыша, очень хорошо помню тот маленький гроб иребенка в нем. Но Рите легче думать, что сын жив, и ее верные подруги никогдане возражали, когда несчастная заявляла: «Ездила вчера в детдом, но это неПетечка, его, очевидно, в другое место сдали».

Впрочем, среди новых знакомых Клепиковых находились люди,верившие в историю о киднепинге.

Задыхаясь от духоты, я доехала до нужного отделения милициии спросила у дежурного:

– Садченко где можно найти?

Мент посмотрел на меня изумленно:

– Кого?

– Н.К. Садченко, – повторила я, – он мнебумагу прислал.

– Повестку?

– Нет, вот эту.

Дежурный взял листок.

– А… Сарпенко!

– Извините, тут нечетко написано.

– Второй этаж, комната двадцать четыре, – буркнулмент и потерял ко мне всякий интерес.

Я поднялась наверх, поскреблась в дверь и вошла в кабинетсамого жуткого вида. Ну почему большинство районных отделений милиции похожи,как близнецы? Стены там покрашены в грязно-синий цвет. Пол, как правило,покрывает сильно истертый желто-коричневый линолеум, а санузел, если вас туда,конечно, впустили, выложен мелкой бело-черной плиткой. Унитаз не имеет никруга, ни крышки, а из бачка с шумом льется ржавая вода.

Не лучше обстоит дело и с мебелью. Письменные столы, стульяи шкафы у стражей порядка разномастные, приобретенные в лучшем случае двадцатьлет назад, сейфы похожи на железные, поставленные стоймя гробы, окна забранытолстыми рифлеными решетками, и их никогда не моют. Обязательным атрибутомкабинета являются графин с мутной водой и два стакана. А запах здесь стоитособый, описать его я не могу, так скорей всего пахнет беда.

Сидевший за столом капитан поднял голову.

– Вы ко мне? – уныло поинтересовался он.

Я глупо хихикнула:

– Ага. Из Никологорска приехала.

Капитан неожиданно оживился:

– Если вас на вокзале обокрали, то вы не тудаобращаетесь. У них, на транспорте, собственное отделение есть.

– Не, – я изобразила из себя дурочку, – выН.К. Сарпенко?

– Да, – осторожно кивнул милиционер, –Николай Константинович.

– Во, – шлепнула я перед ним бумажку, –вызывали нас.

Николай прочитал текст и возмутился:

– Так это когда было! Сто лет прошло.

– Сразу ж хозяйство не бросить, – затараторилая, – Раиса приехать тадысь не смогла, корова у ей заболела, потом самапомерла.