– Корова? – с неожиданным участием осведомилсяСарпенко.

– Не, Райка преставилась, – бодро сообщилая, – вот меня и отправили поразведать, где, чего и как случилось. Может, хоронитьнадо!

Николай пару секунд моргал белесыми ресницами, потомспросил:

– Издеваетесь, да? Несколько лет прошло, какоепогребение?

– Ну, мало ли как случается, – юродствовалая, – всяко бывает…

– Кто вы Попову?

– Ихней мамоньки третьего мужа дочь от второго брака.

Николай снова заморгал.

– Родственница, значит?

– Самая близкая. Вы уж разъясните, чего с Петькойприключилось, – заныла я, – а то меня дома ругать будут, в Москвускаталась, деньги потратила, ничего не узнала.

– Кому скажу, не поверят, – вздохнулНиколай, – ладно, погодите пока в коридорчике.

Он вытолкал меня за дверь, тщательно закрыл кабинет и указална колченогий стул:

– Тут подождите!

Я покорно села и стала ждать. Время тянулось словно жвачка.Наконец Николай снова появился передо мной, в руках он держал тоненькую желтуюпапочку.

Мы вошли в кабинет.

– Вашего родственника убили, – сказал капитан.

– Как убили? – совершенно искренне удивиласья. – Быть того не может. Кто? Почему?

Николай вытащил сигареты.

– «Висяк» это. Кто убил… зачем… Небось деньги пареньимел, ну, зарплату нес, на ограбление похоже.

– Нельзя ли узнать более детальные подробности? –поинтересовалась я.

Николай с легким изумлением глянул в мою сторону. Я поняла,что, ошеломленная нежданной информацией, выпала из образа малоразвитойкрестьянской бабы, и продолжила, шмыгая носом:

– Это моя тетенька, учительница, спросить велела. Прямов голову втемяшила, так и скажи: «детальные подробности».

Николай хмыкнул.

– Да нет никаких особых деталей. Петра Поповаобнаружила Ольга Савостьянова в подъезде своего дома на Краснокумской улице.Она же вызвала милицию. Женщина работает врачом, поэтому попыталась оказатьПопову первую помощь, проявила сознательность, никого из любопытных в подъездне впустила, место происшествия осталось незатоптанным, но толку чистый ноль.Следов мало, и нельзя с уверенностью сказать, что они принадлежат преступнику.Из кармана у Попова исчез кошелек, в котором была приличная сумма, с запястьясняли золотые часы, с шеи сорвали цепочку с крестом, типичное ограбление.Наркоманы небось орудовали. Ломало их, наверное, денег на дозу не было, а тутприлично одетый кент идет. Проводили до подъезда и избили, обычное дело,«висяк». Попов в больнице умер, к утру.

– Погодите, – воскликнула я, – а откуда же выузнали про часы, цепочку и деньги? Он что, жив был, когда милиция приехала?

– Мертвее некуда, – отозвался Николай.

– Так откуда такие сведения?

– Никак вас не пойму, гражданочка, – усталоперебил меня капитан, – вам чего надо-то?

– Когда вы нашли Попова, он, естественно, молчал, так?

– Так.

– Кто же рассказал о деньгах и прочем украденном?

– Жена его… как ее… вот тут… э… Елизавета СеменовнаМарченко.

Боясь упасть со стула, я вцепилась пальцами в крайобшарпанного стола.

– Лиза? Не может быть!

– Почему? – удивился капитан. – Ее сразуизвестили.

– Личность Петра Попова установили без проблем?

– При нем имелся паспорт, – машинально ответилНиколай и нахмурился. – Вы кто такая? Не надо больше прикидыватьсядеревенщиной из глухомани. Плохо получается, вначале еще ничего шло, а потомнеубедительно стало.

Поняв, что роль была сыграна неудачно, я улыбнулась.

– Вас не обманешь.

– Это верно, – кивнул Николай, – так в чемдело?

– Моя подруга, Рита Клепикова, хочет усыновитьмальчика-сироту, сына Петра Попова. Он сейчас живет со своей двоюродной бабкой,Зинаидой. Та очень хитрая, вот и выдает Рите информацию про малыша по каплям.Мы решили сами разузнать, что за беда приключилась с отцом ребенка. Мать у негоспилась, есть свидетельство о ее смерти, а о Петре лишь ваше извещение. Оченьсложная ситуация. Рита возьмет мальчика, а потом явится его папаша-алкоголик истанет предъявлять на него права. Вот я и приехала на разведку.

– Чего сразу-то правду не сообщили? – буркнулНиколай. – Спектакль устроили…

– Думала, вы меня выгоните, в милиции не слишком-толюбят с посторонними дела обсуждать.

– Не все сволочи, – сердито ответилкапитан, – ладно. Пусть ваша подруга не сомневается. Мальчик сирота.Кстати, отец его алкоголиком не был, нормальный мужик. А вот жена…

– С ней что?

– Сообщили ей о несчастье, приехать попросили, а она изокошка сиганула или повесилась. Не помню сейчас точно, в общем, с собойпокончила! Я потом даже переживал. Кто знал, что у них такая любовь была? Надобы поаккуратней, приехать домой… Только времени у нас никогда нет, вот ипозвонили по телефону. И ведь она мне спокойной показалась, не заплакала, незакричала, тихо так пообещала: «Обязательно приеду, чуть попозже, сейчас оченьрано, часа через три-четыре». А потом раз, и готово! Но она по телефону прочасы, крест и деньги рассказала.

– Не знаете, что Петр на Краснокумской делал?

– Понятия не имею. Если честно, то «висяк» он и естьвисяк.

Я кивнула. Яснее некуда. Мужа убили, жена покончила с собой,а милиция особо напрягаться не стала.

– Вы точно уверены, что это Попов? Может, другойчеловек погиб?

Капитан щелкнул языком.

– У него во внутреннем кармане пиджака лежалателефонная книжка, на первой страничке все данные стояли: имя, фамилия,отчество, адрес, и паспорт в кармане.

Я внимательно слушала Николая. Сама так же поступила сеженедельником в надежде на то, что случайно потерянная записная книжка попадетк приличному человеку, который не поленится вернуть ее законному хозяину. Есть,правда, одно «но»…

– Книжку-то мог иметь при себе совсем посторонниймужчина, вовсе не Петр.

Николай вскинул брови.