Потом он потребовал девок. И три полураздетые проститутки сТверской водили хоровод, послушно распевая про маленькую елочку, которойхолодно зимой… Они с откровенным страхом смотрели на своего диковатого видаклиента, дирижировавшего надкушенным бананом и пистолетом, мечтая лишь об одном– как бы поскорее отсюда убраться.

Потом он выгнал всех и, уронив голову на стол, плакал освоей загубленной жизни… И снова был кокс – две белые дорожки, как рельсы,ведущие его поезд к пропасти. И, похоже, никуда с этих рельсов ему уже несвернуть…

С ним перестали считаться все его знакомые, даже для друзейон стал балластом, обузой, и это доставало его больше всего. Нежели он годитсятолько на то, чтобы быть шестеркой?

Космос покинул ресторан под утро, когда уже начало светать.Он бешено гнал свой «мерин» по пустынным улицам, безжалостно подрезая редкие вэтот час автомобили.

Вдруг через дорогу, наперерез его машине, метнуласьугольно-черная кошка. Космос, не раздумывая, ударил по тормозам. «Мерседес»остановился в метре от роковой траектории, по которой кошка перебежала дорогу.Оказавшись на другой стороне улицы, зверюшка замерла, настороженно поглядываяна остановившуюся огромную машину.

Медленно и неуклюже Космос вылез из салона «мерседеса». Егопальцы сжимали рукоять «Стечкина».

– Эй, ты куда рванула-то? – заплетающимся языком крикнул онкошке. – Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, а? Ты кого тормозишь? Это жетвой Господь Бог едет! Я один решаю – жить тебе на этом свете или нет! Тыпоняла? Я освобождаю мир от таких гадин, как ты! – медленно подняв пистолет, онзакончил надменно и торжественно: – А ну, признавай, тварь, Бога своего!

Громыхнул выстрел. Кошка испуганно присела и метнулась всторону. Снова грянул выстрел, за ним еще и еще… Несчастный зверек беспорядочнометался между всплесками жидкой мартовской грязи, поднятыми вонзавшимися вземлю пулями.

– Стоять!!! – свирепо рычал Космос, раз за разом нажимая наспусковой крючок.

Когда магазин «Стечкина» опустел, разъяренный Космос швырнулпистолет вдогонку улизнувшей таки кошке. Следом за пистолетом полетела отборнаяплощадная брань новоявленного «бога», но, к счастью, ни то, ни другое уже немогло причинить вреда бедному животному.

Взбешенный Космос вернулся к брошенному прямо посреди дороги«мерину». Через секунду, пронзительно завизжав колесами, автомобиль сорвался сместа, оставив после себя едкий белесый дымок жженой резины…

Анна встала рано. Перебравший накануне Белый совершенно неоправдал ее надежд – в постели ничего выдающегося продемонстрировать ему не удалось.Раздосадованная таким поворотом дел девушка спала плохо и проснулась рано. Отдрыхнувшего без задних ног Белова исходил могучий и совершенно непереносимыйсмрад перегара. Анна почувствовала непреодолимое желание немедленно забратьсяпод душ.

«Вот тебе и Аль Каноне! – разочарованно думала она,отправляясь в ванную. – Кто бы мог подумать…»

Там, под освежающими струями воды, к ней быстро вернулосьбодрое настроение. Ведь по большому счету, она затащила Белова в свою кроватьвовсе не для плотских утех. Он нужен был ей совсем для другого. Анна былаубеждена – имея такого любовника, как Саша Белый, можно добиться многого влюбом деле, и в кино, разумеется, тоже. В ее глазах он был огромнымтысячесильным бульдозером, способным с легкостью проложить дорогу к назначеннойею цели. Вот почему в итоге расчетливая девушка решила до поры до временизакрыть глаза на отдельные недостатки своего нового приятеля и держаться занего обеими руками.

Потряхивая влажными волосами, Анна вышла из ванной иуслышала, как щелкнул замок входной двери. Ключи от ее квартиры были только уКордона. Анна запахнула халат и шагнула в прихожую. Это и в самом деле былАндрей Кордон. Расстегивая пальто, продюсер мрачно взглянул на подругу.

– Что, бандиты стали нравиться? Нехорошо, любимая, – покачалон головой.

– Нехорошо изменять любимой с мужчинами, – немедленнопарировала Анна. Она прислонилась к косяку, освобождая своему приятелю проход.

Сняв пальто, Кордон бросил его на спинку кресла ипо-хозяйски прошел дальше. Он был во вчерашнем костюме – видимо, эту ночь онпровел вне дома.

– Какое твое сучье дело, девушка? – равнодушным голосомосведомился он.

– Пожалуйста, не ругайся, – поморщившись, попросила Анна.

– Заткнись, манюрка! – повысил голос Кордон. И тут жеразвернувшись к хозяйке, вполне вежливо спросил: – Так лучше?

Анна промолчала. Кордон удовлетворенно хмыкнул, снял с шеибабочку и шагнул к дверям спальни. В ту же секунду они распахнулись – на порогекомнаты в одних трусах появился Белый. Он был похож на вурдалака –всклокоченный, лохматый, с помятым, одутловатым лицом и красными глазами.

Раздирая рот, Белый протяжно зевнул и вперил в продюсерасумрачный взгляд, не предвещающий тому ничего хорошего.

– Андрей-воробей, тебе что, в глаз дать? – почесывая грудь,сипло спросил он.

Кордон, надо отдать ему должное, не растерялся. Мгновенноразвернувшись, он живо дунул к выходу, подхватив с кресла свое пальто.

– Аня, я позвоню, – бросил он на пороге.

– Буду ждать… – язвительно ответила она успевшей ужезахлопнуться двери.

Анна обернулась к Саше и разразилась ехидным смешком. Беловтоже постарался улыбнуться, хотя ему-то было совсем не до смеха. Голова послевчерашнего буквально раскалывалась от тупой боли. Смущенно потирая лоб, онспросил:

– Ань, у тебя рассола нет?

– Найдется…

Пока Белов плескался в ванной, Анна приготовила емуопохмелку. Она налила мутноватый рассол в изящный высокий бокал и сунула тудасоломинку. Венчал композицию ломтик соленого огурца, кокетливо надетый на крайбокала, на манер обычного для коктейлей лимона.

Когда Саша, умытый и причесанный, вошел на кухню, Аннапротянула ему плод своих стараний.

– Вот умничка… – от души похвалил хозяйку Саша.

Он вытащил соломинку, залпом осушил бокал и, не спрашивая,налил себе еще из предусмотрительно оставленной на столе литровой банки.

Утолив первую жажду, они перебрались в гостиную. Саша сбокалом в руке развалился в кресле, Аня, свернувшись калачиком, пристроиласьрядом – на диване. Народное средство начало действовать – похмельный туман вголове Белова потихоньку отступал, рассеивался.