Посмотревшись в маленькое настольное зеркальце,я поняла, что и на этот раз женское чутье не подвело меня: ведь лучше всегдаполучаются прически на скорую руку, чем те, над которыми корпишь часами.Оценить же, как я выглядела целиком, я предоставила ведьме и ее сыну.

Выйдя из-за ширмы, я покрутилась на каблуках,отчего легкая материя платья разлетелась и запорхала волнами.

Матушка ахнула.

--Ты прекрасна, госпожа! Ты покоришь ДремучийМир!

--Супер,--хмуро подтвердил больной доктор.

Даже Троя, вертевшаяся возле меня во времямоего облачения, отошла на почтительное расстояние. Мне стало неловко, и япоспешила закончить свой туалет последним нюансом. Взяв в руки скипетр, япроизнесла, стремясь скрыть смущение и придать голосу величественность:

--Я готова! Вперед, друзья мои!

Теперь, чтобы попасть на Ту Сторону, мне ненужно было преодолевать два километра полем, проходить мрачный мост. Достаточнобыло лишь пройти через пространственную дверь. Но перед этим я спросила уЗаварзузы:

--Как я буду выбирать свиту, если никого незнаю?

--Я тебе подскажу,--ответила хитрая ведьма.

--Я бы хотела взять домового и банника.

Матушка вытаращила глаза.

--Что ты, госпожа! Кто же берет ко двору каких-то низших дремучих?

--Я! Я беру! И потом, они не"какие-то", а мои. Они давно уже живут в моем доме и бане,--резковозразила я. Пора было проявлять характер, а то бабка приберет меня к рукам. Нестав дожидаться, пока она сообразит и представит мне все резонные аргументыпротив, я позвала:-- Макар!

Тот незамедлительно проявился сквозь стену.

--Бабушка спит?--спросила я его.

--Да.

--Тогда бери своего приятеля и со мной водворец. Да поторопитесь!

Домовой крякнул и непонимающе уставился наменя. Бабка была явно не довольна таким поворотом событий и обиженно хмурилась.Доктор Ю-Ю думал о чем-то своем и не обращал внимания на происходящее. Макар,ничего не соображая, продолжал стоять, как пень.

--Ты меня слышал?!--прикрикнула я повелительнои, не дожидаясь его дальнейшей реакции, шагнула в прозрачный проем в стене.

Оказавшись за порогом лесной двери, где было темно,хоть глаз выколи, я ощутила легкий свежий ветерок с хвойным запахом. Стоялатишина, и меня это по привычке настораживало. Я шла первой, как и полагаетсяПервой наместнице, а куда - не знала. Спросить мне не позволяло чувствособственного достоинства, и я продолжала путь наугад, осторожно ступая повлажному лугу. За своей спиной я слышала сопение и шорох травы. Моя свиташагала за мной следом. Но им-то что, в темноте они видели лучше чем днем. Я жеочень боялась наткнуться на что-нибудь или позорно упасть, запнувшись. Какназло невесомый подол моего платья постоянно задевал за высокую траву истановился влажным от вечерней росы. Я вынуждена была подхватить его повыше, нодругой проблемой были каблуки. Они постоянно запутывались в траве и втыкалисьглубоко в почву. Я готова была уже, забыв о гордости, спросить Заварзузу, тудали я вообще иду, но вопрос внезапно разрешился сам собой.

Впереди вдруг что-то вспыхнуло, и яинстинктивно прикрыла глаза рукой. Когда же я убрала ладонь от лица, предо мнойпредстало потрясающее зрелище. Мой дворец! Он был похож на красивый тульскийпряник или на сказочный терем. С остроконечными башенками, флигелями, яркоосвещенным крыльцом и витыми периллами, он казался игрушечным. Терем был яркоосвещен горящими рядом с ним кострами и факелами у крыльца.

Я подошла к дворцу, стараясь не показыватьтрепета и восторга и поднялась по ступенькам туда, где под сводчатой аркой срезными столбиками стоял трон из отполированного до лоска корня какого-тодерева. За мной влетела Троя. Остановившись возле трона и не решаясь покасесть, я обернулась и увидела, что мои спутники остались внизу.

--А вы что же?--спросила я шепотом, потому чтозаметила, как в темноте, разливающейся вокруг терема, стали вырисовыватьсяподвижные силуэты.--Ну же! За мной!

Великолепная четверка с разной скоростью началаподниматься: лейб-медик лениво и вразвалочку, бабка со старческим скрипом,Макар и Чушка, стремглав и помогая себе руками. Я осторожно и величественноуселась на жесткое сиденье трона, показав ведьме место слева, а черту справа отсебя. Домовой и банник уселись возле ног.

Мы стали наблюдать, как ото всюду стекалисьдремучие разных мастей, те самые, что пытались разодрать меня в ночь на Ивана Купалу.Я разглядывала их сверху вниз уже без всякого страха. Теперь они меня боялись ивзирали с любопытством. Дремучие останавливались возле крыльца, настороженно ис явным ожиданием глядя наверх, где расположилась наша команда победителей.Кого тут только не было! Несмотря на все мое самообладание, я не могла безизумления рассматривать этих вчера еще сказочных для меня существ.

--Я уже вижу кое-кого из нашихсторонников,--сказала мне ведьма. - Вон тот безносый - водяной Изустемьян,кикимора Мша и так низшие - полевики, лесовики да луговики. Они дворец строили.

--А я-то могу доверять твоим друзьям?--спросилая, недоверчиво оглядывая выдвинувшихся вперед Изустемьяна и Мшу.

--Не сомневайся, госпожа. Они верные.

--А ты, Ю-Ю, не видишь ли кого-нибудь из старыхзнакомых?

--Пока нет,--ответил хмурый доктор.--А впрочемкое-кого из тех, кого не стоит принимать всерьез. Видишь вон того бородатогопозади толпы? Это Полкан. Ему я доверять не советую. Он перебежчик, служит тоВасилисе, то Гавру. А теперь, могу поспорить, тебе на верность присягнутьсобрался.

Доктор приветливо помахал рукой бородачу, итот, заулыбавшись, выступил с поклоном вперед. Тело его осветилось, и я едва нераскрыла от удивления рот: Полкан был самым настоящим кентавром. Могучийзагорелый торс греко-римского борца продолжался пегим лошадиным крупом сдлиннющим хвостом.

--Ничего себе,--проговорила я тихо, растеряннокивая Полкану в ответ.

После этого возникла пауза, в которойвоцарилась полная тишина. Дремучие замерли и с интересом воззрились на меня. Ядогадалась, что от меня чего-то ждут.

--И что теперь?--спросила я шепотом.

--Скажи им пару слов, госпожа.

--Может быть, лучше промолчать, тогда за умнуюсойду?

--Тебе нужно вести себя, как подобает Первойнаместнице,--резонно заметила ведьма.--Знай, что они будут ловить каждое твоеслово.

Я встала, расправила плечи и задралаподбородок, быстренько соображая, что сказать своим подданным. Мой рот уже былораскрылся, чтоб произнести какое-нибудь приветствие, как вдруг позадиразномастной толпы раздался вой дьявольских псов. Дремучие заволновались истали расступаться перед Гавром и Василисой, которые с решительным видомподходили к крыльцу. Они были одни, без приближенных, но в сопровождении своихпсов-духов.