--Ну, вылезай оттуда, банник,--великодушнораспорядилась я.--Что, при бане живешь?

--Да, вот живу тут,--прошамкал смешнойстаричок, выползая из-под лавки.

Он встал под окном, и я смогла разглядеть его.Ростом он был сантиметров семьдесят, не больше. Из толстой козьей безрукавкиторчали маленькие сморщенные ручки и босые ножки. Лицо старичка, с желтымигорящими глазками, выражало трусоватую почтительность.

--И чем ты тут занимаешься, банник?--спросила яего после того, как разглядела.

--Да так. Делами разными. Лягух гоняю, мышей.Веники парю, печку раздуваю. За порядком слежу.

--А имя у тебя есть?

--Как же! Есть и имя. Чушкой звать.

--Скажи-ка, Чушка, а что новенького произошло вДремучем Мире, пока я спала?

--Откуда же мне знать, госпожа. Мы, банники,при дворе не бываем. Сидим все по углам.

--А что ж ты меня госпожой назвал?

--Так всем уже известно: ты наша новаянаместница.

Так. Ладно. Прояснили по поводу моего новогостатуса.

--А ты не знаешь, случайно, где мои советники?

--Так они уж приходили, да ты все спишь.Приятель мой, Макар, сказывал, что два раза уже приходили.

--Так у тебя и приятель есть?

--Да, приятель. Он по дому все, по хозяйству. Ая тут, в баньке.

--А, так твой приятель - домовой? Ясно. Ну вотчто, Чушка, принеси-ка мне одежду из предбанника. Пойду домой, пора делапринимать.

Я сказала это невесть откуда взявшимсяповелительным тоном. Ого! Уже и зазналась. Банник проворно приволок мне халат,а я решила несколько умерить свой королевский тон и сказала Чушке:

--Спасибо. Сегодня баня была особенно хороша.

--Рад стараться, госпожа.

Дома мне был представлен Макар. Он был уже нетаким мелким, как банник, хотя тоже едва достигал метра. Волосы и борода,похожие на старые репейники, свалявшиеся в комок, у него были усыпаны перьями,нитками и соломой. Говорил он очень низким голосом и мало. Но когда я спросила,какие у него обязанности по дому, тут его словно прорвало:

--Мало ли у меня дел! Хозяйка-то сталарассеянной. То скотину забудет затворить, то огонь погасить на плите, то коровуне отдоит. Кто же это все за нее сделает, как не я?

--Ну, ты молодец, Макар, настоящийхозяин,--решила я его похвалить.

--А то, -- насупился он обиженно. --Я без делане сижу.

--Конечно, конечно,--поспешила я его успокоить,едва сдерживая улыбку.

Оба они, и банник и домовой, походили намаленьких детей, наивных, искренних и трогательных. Я чувствовала себя этакойпокровительницей из высшего света, хотя мой мир оказался совсем и не"высшим".

Вскоре прибыли и мои советники. Сначала явилсячерт, и у него был довольно-таки больной вид.

--Что с тобой, Ю-Ю?--поинтересовалась я.

--А,--махнул он рукой,--отмечал вчера твоюпобеду.

--Как отмечал. По русской традиции? Водочкой?

--Обижаете, госпожа наместница. Мы пьем толькочистый спирт.

--Вы, черти?

--Мы, медики,--сказал он и схватился за голову.

Он очень давно не брился, отчего, как никогда,замечательно походил на черта.

--Да ты еще и алкоголик? И собираешься ко мне всоветники?

--Нет. Не собираюсь. Это мать хочет меняпристроить.

--Почему напился то?

--Понимаешь, Бет, тяжело мне живется средилюдей.

--А что тебе мешает жить среди своих?

--Мешает. Некто. Знаешь что, возьми меня к себелейб-медиком, тогда вернусь в Дремучий Мир,--попросил черт и грустно посмотрелна меня.

Он был без линз, и я заметила в его глазахкрасные искорки.

--Возьму. Только ты расскажи, как оказался внашем мире.

--Я потом расскажу тебе, а то сейчас я неслишком красноречив. Да и не важно это,--произнес он совсем уже охрипшимголосом и помотал головой, словно хотел вытряхнуть из нее похмелье.--Главное,что ты победила, и теперь в Дремучем Мире будет большой переполох. Особенно этокое-кому не понравиться, но так ей и надо.

Доктор Ю-Ю завалился на мою кровать, принимаяпозу эмбриона.

--Эй, ты что? Спать собрался? А если бабушкавойдет?--попыталась я было возразить, но черт уже захрапел.

Мне ничего не оставалось делать, как выйти изтерраски и, убедившись, что бабуля в огороде, позвать домового.

--Макар!

Он тут же выпрыгнул из-за печки и преданноуставился на меня.

--Послушай, у меня у тебе просьба,--начала былоя, но по тому, как все морщины собрались у него на лбу от удивленья, поняла,что сказала неправильно и тут же поправилась.--Приказ.

Домовой довольно заулыбался, и мне стало,наконец, ясно, чего от меня теперь ждут. Я продолжала уже уверенней.

--Я приказываю тебе любым способом недопустить, чтобы бабушка вошла в терраску.

Макар почесал затылок.

--А как?

--Ну, как-нибудь. Я на тебя рассчитываю.

--Я все сделаю, хозяйка!--гаркнул онпо-военному и удалился куда-то сквозь стену.

Матушка Заварзуза пришла около десяти часоввечера. Она постучала в дверь, которую я про себя уже называла"лесной", и я впустила ее. Ведьма была не одна. С ней был крупныйщенок, лохматый и беспокойный.

--Кто это?--обрадовалась я, потому что оченьлюбила собак.

--Это подарок тебе, Беатриче,--сказалабабка.--У каждого наместника должен быть пес-дух, символ его связи с ЛютымКнязем.

--Что еще за пес-дух?--насторожилась я.

--Дочь Горгоны, а значит тоже дьявольскоеотродье.

У моих ног вилось очаровательное и ласковоесоздание, которое никак нельзя было заподозрить в дурном происхождении. Оноподпрыгивало и пыталось лизнуть меня самым обычным шершавым собачьим языком.

--А по ней и не скажешь. Такая липучка.

--Липучка,-- повторил вдруг щенок.

--Так она еще и говорит!

--Говорю тебе, госпожа, это не собака, а дух.Горгона и Цербер служили еще древним богам, а теперь они - слуги наместников.

--А как же ее зовут?

--Назови, как хочешь. Это ведь теперь твой пес- дух.