Элла притянула Джейка к себе, когда его язык лизнул ее нижнюю губу. Она задрожала от удивительно приятного ощущения. В следующий момент их поцелуи стали жадными, страстными и восхитительными. Их языки переплелись, а дыхание словно стало общим, так что нельзя было понять, кто сделал вдох – он или она.

Джейк наконец прикоснулся к Элле, и ее кожа запылала, а тонкая ткань платья показалась барьером на пути к той близости, которой она жаждала.

Кожа к коже.

Его пальцы исследовали изгиб бедер женщины, ее талию, а затем медленно поднялись чуть выше.

– Элла, – прошептал Джейк.

Он был так близко, что она не слышала, а чувствовала, как он говорит. Джейк произнес только ее имя, но она знала, что он хотел сказать.

Это было безумие.

Элла снова поцеловала его, показывая губами, языком и зубами, как прекрасно то, что она испытывает, как каждое прикосновение его рук, его рта пробуждает в ней неведомые ранее чувства.

Безумие…

Неожиданно Джейк отодвинулся и повернулся к ней спиной.

Элла проглотила стон.

С каких пор Элла Картрайт стала стонать?

Пока она пыталась ответить на этот вопрос, до нее медленно дошло, где они находятся.

Они стоят на лестнице. Лестнице, ведущей в ресторан.

– Я услышал шаги, – объяснил Джейк.

О боже!

Элла принялась поправлять прическу и, хоть и запоздало, покраснела.

Как она допустила это?

– Эй, не переживай. Наверное, мне показалось.

Элла облегченно выдохнула и прислонилась к стене.

Что, если бы их увидел какой-нибудь репортер?

Джейк повернулся к ней. Невероятно, но ее взгляд снова устремился к его рту. Но это больше не повторится.

– Элла, я…

– Я устала, – перебила его Элла. Она даже сумела изобразить зевок. – Пойду ловить такси.

Она побежала вниз.

Тот поцелуй был слишком… Слишком хорош, слишком идеален, слишком правилен.

Она не может.

Что, если она снова влюбится в Джейка?

Ох, кого она пытается обмануть? Не «если». Скорее, «когда».

На улице прохладный воздух помог ей немного прийти в себя. Элла сделала глубокий вдох и придала лицу нейтральное выражение. Невдалеке она увидела проезжающее такси и подняла руку.

Джейк догнал ее, но Элла едва взглянула на него. Когда такси остановилось, она открыла дверцу и, пользуясь ею как барьером, заставила себя поднять глаза.

– Элла, что случилось? Почему ты убегаешь?

– Что, Джейк? – не удержалась она. – Тебе не нравится, когда убегаешь не ты? – И продолжила отрывисто: – Этот поцелуй опоздал на тринадцать лет, ты так не считаешь?

– Элла, я…

– Прощай, – бросила она, садясь в такси и резко захлопывая дверцу.

Джейк оперся рукой о крышу машины и наклонился:

– Элла, остановись!

– Он с вами? – поинтересовался водитель.

– Нет, – ответила она, горло у нее неожиданно перехватило. – Нет.

Джейк вежливо постучался в дверь Эллы. Всего лишь пара ударов костяшками пальцев. Очень гуманно для восьми утра в субботу.

Он подождал.

Не было слышно ничего, за исключением приглушенной музыки. Джейк попытался еще раз. Он стучал немного дольше и сильнее.

Когда это не помогло, Джейк забарабанил в дверь, уверенный, что вызовет раздражение у ее соседей.

Эта тактика принесла успех.

Щелчку отпираемого замка и бренчанию дверной цепочки предшествовали негромкое шарканье и хриплый голос, спросивший: «Кто там?»

Джейк не потрудился ответить. Он собирался отчитать ее за открывание дверей незнакомцам, но слова застряли у него в горле.

Элла стояла на пороге, одной рукой придерживая дверь, в очень коротком бледно-розовом пеньюаре и фиолетовых трикотажных шортиках.

Джейк ожидал увидеть ее в чем угодно, но точно не в этом. Не в шортиках, открывающих мили обнаженной кожи, и не в вещице, оставляющей очень мало места воображению.

С волосами, собранными в хвост, без макияжа Элла была прекрасна.

Как он мог когда-либо думать иначе?

Джейк сглотнул и попытался вспомнить, в какой момент он утратил способность говорить.

Элла распахнула дверь. А затем, сообразив, что на ней надето, она скрестила руки на груди, прикрывая аппетитные выпуклости. Щеки ее порозовели.

– Какого черта ты здесь делаешь? – поинтересовалась она, разозлившись. – Откуда тебе известно, где я живу? Подожди-ка, как ты вошел? В здании охрана.

Джейк пожал плечами:

– Твой адрес есть в телефонном справочнике. Кстати, твоя соседка узнала меня, поскольку читала статью в «Геральд» на прошлой неделе. Когда я сказал, что мы с тобой знакомы, она с радостью меня впустила.

Элла пропыхтела что-то нечленораздельное и потянулась к двери с явным намерением захлопнуть ее у него перед носом.

Так как Джейк был не из тех мужчин, которые способны ворваться в дом к женщине, он сообразил, что ему надо все объяснить, причем быстро.

– Я не ответил на твой вопрос, – заявил он.

Элла остановилась:

– Давай.

Она зевнула, словно он был самым скучным человеком на свете, но глаза ее заинтересованно сверкнули.

«Она может лгать себе, если хочет», – подумал Джейк.

Сам он не собирался это делать.

Он был не в состоянии заснуть прошлой ночью, вспоминая их поцелуй.

Безумный, жаркий, неожиданный поцелуй.

А также ее слова: «Тебе не нравится, когда убегаешь не ты?»

– Кое-что не давало мне покоя, – признался Джейк.

Элла подняла брови. Он угадал ее мысли: «А мне не дает покоя твое появление на моем пороге в восемь часов утра в субботу».

– Ты прожила в Сиднее девять лет?

– Восемь, – поправила она.

На ее лице отражалась очаровательная смесь сонливости, гнева и озадаченности.

– И ты никогда не была в горах.

Элла вздохнула и снова потянулась к двери.

– Поверь, я не просыпаюсь по ночам, переживая из-за этого. А теперь, извини, но я…

– Да ладно, Элла. Это немного лицемерно, ты не находишь?

Ее рука замерла.

– Что?

– Я не стремился измениться, однако попытался сделать это.