– Нет. Никто не может заставить тебя насильно. Но этобыло бы большой ошибкой с твоей стороны, Кейт. Если бы у тебя были лошадиныезубы, огромный нос, косые глаза, так уж и быть – я бы понял, что тебе лучшедержаться подальше от публики, но при твоих данных, – он оценивающе посмотрелна нее, – ты могла бы неплохо заработать, Кейт. – И что бы она там ни говорила,она была моделью, подумал он, глядя, как Кейт прошлась по комнате. Но чтозаинтриговало его больше всего, это непроницаемая завеса вокруг нее. Потелефону он этого никогда не ощущал. Он удивлялся сам себе, почему раньше непроявил любопытства и не встретился с ней. Откровенно говоря, он не считал еехорошей писательницей, пока не прочитал ее роман «Последний сезон». Он непредполагал, что она способна на такую книгу. – Мы можем поговорить о рекламепозже. Почему бы нам не уточнить сначала те пункты контракта, на которыхнастаивают издатели.

– Хорошо. Еще кофе?

– Спасибо.

За два часа работы над контрактами он выдул пять чашек. Аона теперь поняла, чем он ей понравился как агент. Он вдруг стал тем самымчеловеком, которым все эти годы был по телефону. Терпеливо объяснялвсевозможные толкования, обязательства, подводные рифы, выгоду, каждую строчку,каждое слово, каждый нюанс. Он чертовски хорошо поработал.

– Господи, тебе следовало быть юристом.

– Я им и был. Целый год. – Клоун с веснушками и –юрист. Она усмехнулась при этой мысли. – Я ненавидел свою работу. Мне она былане по плечу.

– Как мне моя. – Она снова подумала о трехстахпятидесяти тысячах долларов.

– Ну и вид у тебя, Кейт. Не бери в голову.

– Шанса нет, Стю. Шанса нет. – Она сказала это ствердой уверенностью и горькой усмешкой. – Хорошо еще, если хватит на новыезанавески и косточку для собаки.

– Ловлю на слове. Но только когда ты подкатишь к моему офисуна новеньком «роллс-ройсе» где-нибудь через три месяца, что я буду иметь за то,что оказался прав?

– Пинок в зад.

– Посмотрим. – На его лице сияла улыбка.

Вдруг она услышала, как к дому подъехала машина. Было ужепятнадцать минут шестого. Они долго работали.

– Останешься пообедать? На обед отбивная, макароны ссыром, морковка и желе.

Стюарт отрицательно помотал головой и посмотрел на своиплоские часы с римскими цифрами, похожие на рисунок Дали, украшавшие егозапястье.

– Я бы с удовольствием, Кейт, но меня ждут на обед вЛос-Анджелесе в восемь часов.

– Надеюсь, в Беверли-Хиллз?

– А где же еще? – Они оба рассмеялись, и Кейт пошла кдвери навстречу Тайгу.

Стю Уэйнберг увидел, как вошел мальчик, кинулся к матери, новнезапно замер на месте, заметив незнакомца.

– Привет, Тайг. Меня зовут Стю. – Он протянул руку, номальчик не шелохнулся.

– Кто это? – Тайг был потрясен.

– Это мой агент из Лос-Анджелеса, солнышко. Ты нехочешь поздороваться как следует?

Тайг показался ему таким же испуганным, как и мать, и Стюпроникся к нему сочувствием. По-видимому, так же, как и Кейт, мальчик не привыкк посторонним. Тайг с неохотой подошел и протянул руку:

– Здрасте.

Мать засияла, а Стю начал медленно складывать контракты всвой кейс.

– Ну, Кейт, тебе осталось только расслабиться. – Онавсе подписала.

– А как насчет другого дела?

– Какого? – Он понял. Но пусть она сама произнесет.

– Рекламы.

– Не волнуйся.

– Стю... я не могу.

– Не можешь или не хочешь? – Он строго посмотрел нанее.

– Не хочу.

– Отлично. – Он сохранял спокойствие. А Тайг молчанаблюдал за происходящим.

– Правда?

– Конечно. Я говорил тебе. Никто не заставит тебясилой. Но ты будешь дурой. В конце концов, это твоя книга, тебе и приниматьрешение. Это твои деньги, твоя карьера, так что и дело это твое, крошка. Явсего лишь на тебя работаю.

Кейт почувствовала себя маленькой, глупой трусишкой.

– Извини.

– Тогда хорошенько подумай. А я освобожу тебя отдиректоров по рекламе обоих издательств до тех пор, пока ты не примешь решение.Хорошо?

– Хорошо. – Он дал ей почувствовать, что она выиграла,хотя и неизвестно зачем.

В дверях они пожали друг другу руки, и она постояла упорога, пока его «ягуар» не отъехал от ворот.

Кейт помахала ему на прощание, а Тайг смотрел, как онулыбался им обоим из своей машины. Всем троим стало ясно, что грядут перемены.

– Ты жива, старушка? – Фелиция позвонила после того,как Тайг улегся спать.

– Да. Жива. На деле он оказался вполне милым парнем.Подозреваю, что в глубине души он просто настырный сукин сын, но мне он понравился.

– Конечно, настырный. А как еще он мог бы сделать тебетакое состояние?

Кейт стало смешно.

– Ну и поворот. Если бы я смотрела с этой точки зрения,я бы, наверное, нервничала. Знаешь, что удивительно, Лиция?

– Конечно. Ты.

– Нет, я серьезно. После всего, что было, мне совсем небыло страшно с ним общаться. Мы посидели с ним, как простые нормальные люди,попили кофе, просмотрели контракты. Вполне цивилизованно.

– Ты влюбилась? – Фелиция, похоже, была довольна.

– Боже упаси, нет. Он похож на младшего брата Алисы вСтране Чудес, с волосами цвета морковки. Но он хороший агент. А главное, меняне хватил удар от беседы с мужчиной.

Фелиция была рада за нее.

– О'кей. Теперь что?

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что будет дальше?

– Ничего. Положу деньги в банк, пошлю Тайга учиться вколледж. Стю посоветовал купить Борту новую косточку, – она хихикнула, – а янаконец смогу купить себе те самые розовые замшевые тапочки, о которых мы стобой говорили сегодня утром.

– Ты кое-что упускаешь, дорогая, – сказала Фелициясаркастически. Кейт слишком хорошо знала, что означает этот тон. – Что срекламой книги?

– Он говорит, это не обязательно.

– Врешь!

– Он сам так сказал.

– И он тебя даже не просил? – настаивала Фелиция.

– Просил.

– А ты?

– Сказала, что не буду.

– Знаешь что, Кейт Харпер, ты просто неблагодарнаядрянь, и если бы я была твоим агентом, я бы дала тебе пинком под зад.