окровавленный, измученный брюнет поднял на нее лицо. Сердито засопел и что-то промычал. Она собрав всю храбрость в кулак, упала на колени, протягивая к нему руки.

— Дженис? — в его оскаленном лице проступило удивление, затем презрение.

И в этот момент он беспомощно навалился на нее, опаляя неестественным жаром своего тела. Тьма, пузырящаяся на нем, словно почуяла добычу, потянулась к Вэлори десятком жал, как будто прилепилась и к ее коже.

— Тебе нужно в врачу, — выдохнула она. — И очень срочно!

Брюнет прерывисто засмеялся, и что-то пробормотал на языке, которого Вэлори не знала.

— Ты вернулась ко мне, Дженис? — тут же скривился от боли.

— Я не Дженис, — дышать стало невозможно. Она барахталась в обжигающем мареве его тела, воспламеняясь сама — кожу опаляли черные языки Тьмы. — У тебя сейчас бред. Ты весь горишь. Открой дверь. Я схожу — позову на помощь!

От него исходил приятный запах, близко напоминающий мятный чай. Вэлори отчаянно цеплялась за него — ведь это единственное, что пока ее держало. Все остальные чувства постепенно отключались.

— Не уходи, — произнес кое-как, теряясь от боли. — Не бросай меня опять.

Вэлори глухо вскрикнула, а он только крепче сжал ее.

— Я же говорю… я не Дженис, — сердце прыгало где-то в горле, и в легкие словно насыпали углей. Тело… Она его едва чувствовала. Словно утопала в жиденьком киселе. — Прошу, — шептала она. — Отсюда надо выбираться.

От него отделилась бесформенная тень, слабо напоминающая человеческую. Два пылающих, точно горны плавильной печи, глаза, неотрывно глядели в самую душу Вэлори.

— Я проклинаю себя за слабость, что не выбрал тебя, — сквозь душащую боль он успел поймать ее взгляд. — Надо было развязаться с Тьмой, когда ты об этом умоляла меня, — прошептал, приблизившись к её лицу настолько, что она уловила его дыхание.

Прикоснулся ладонью к её щеке, провёл пальцем по губам, не сводя с них глаз. Она видела тонкий шрам, черкнувший одну из бровей, сведённых в напряжении. Это напряжение передавалось ей дрожью во всём теле. Неожиданно коснулся её губ. Несмело, ласково, отдавая весь свой жар и своё дыхание.

Душа сжалась в комок…

Глава 26. Отныне и навеки

Розовый свет восходящего над долиной солнца, освещал промозглую, холодную атмосферу комнаты.

— Так это была твоя блестящая идея? — Кристиан саданул Айзека в ухо. — До чего же хорошо, что я успел! А у вас? — он взглянул на Гивана и Мерсиса. — От безделья перестали работать мозги?

— Мы бы ее выпустили через часок, — Айзек перекатывал желваки.

Кристиан сначала сурово посмотрел в окно, а затем зыркнул на него:

— Когда бы от них уже ничего не осталось? Вы меня иногда поражаете. Вроде бы у вас ветер в голове, но порой вы такое выдаете, что хоть стой, хоть падай!

На некоторое время в комнате воцарилось молчание.

— Кто знал, что Тонг спустится туда ночью? — в едином возгласе слились сразу два голоса — Гивана и Айзека.

— Так… — процедил Кристиан сквозь зубы. — Землянке надо принести извинения.

— А?.. — Айзек захлопал ресницами с таким выражением, будто на его глазах обрушилось небо. — Извинения?

— Естественно! — рявкнул Кристиан. — Иначе она вытащит на свет наши грязные делишки с поясом. Начнутся вопросы…

— Она дерзила мне, на глазах у всего Гроттер-Хилла!

Кристиан вздохнул:

— Нет, у тебя определенно что-то неладно с головой. Неприятно осознавать тот факт, что тебе утерли нос, но что поделать…

— Дружище, без всяких обид, но Крис сейчас прав. Перегнули палку. Попросим прощения и все на этом! — лучи солнца, падающие из открытого окна, позолотили светлые волосы Мерсиса.

Айзек вместо ответа с такой силой сжал губы, что они превратились в две тонкие бескровные линии.

— А дальше что?

— А дальше подождем, посмотрим, что будет делать Тонг, — сказал Кристиан. — Хотя я примерно уже представляю, что именно… если узнает, что в пещере была именно землянка. Ваше счастье, если не взболтнете об этом сегодня!

— Зачем, спрашивается, ему потребовалось спускаться в пещеру одному? — спросил Мерсис. — С этим вот… поясом?..

Свет нового дня радостно скользнул по поверхности ремешка, сделав его камень еще более ярким, играющим маленькими радужками.

— Никого не ставить в известность, водится за Тонгом такая привычка, — Кристиан глубоко вдохнул через нос, как будто решал, что сказать дальше. — Ясно одно — он воспользовался сильнейшим заклинанием. Вон сколько спит! Привычный побочный эффект.

— Дженис… — легкий ветерок, и щебет певчих птиц составляющих картину пробуждающейся природы, приятно откликались в сознании.

Тонг перевернулся на своем ложе, сотканном из тонких нитей шелка. В призывно возбужденной истоме, стал вытягивать нижние, и верхние полные силы конечности.

— Нет, приятель. Это всего лишь мы, — произнес Кристиан, усаживаясь рядом, на королевских размеров кровать. — Заставил же ты нас поволноваться. Но всё хорошо, что хорошо заканчивается.

Постепенно грёзы рассеялись и сознание решило, что пора поднять тело и оглядеть окружающее пространство. Тонг поднял голову и открыл глаза. Сгустившееся было напряжение в комнате слегка развеялось.

— Как вы нашли меня? — он скрипнул сразу всеми пружинами, нащупав край шелкового одеяла, скинул его с себя.

— Мой амулет начал разрываться, примерно в три часа ночи, — глубокая морщина разрезала переносицу Кристиана. — Я сразу понял, что случилось какое-то дерьмо! Пошел тебя искать!

— Я был один, когда ты нашел меня? — Тонг выпрямился и натянул на лицо привычную непроницаемую маску, силясь не выдать ту бурю эмоций, которая бушевала в нем. — Помню мольфу… которую я принял за Дженис, — он поморщился, словно пытался вспомнить подробности.

Четверка друзей беспомощно заморгала, уставившись в его голубые глаза. Губы Кристиана раздосадованно скривились. Он открыл было рот, желая что-то сказать, но в последний момент передумал.

— Первой тебя нашла мольфа-первокурсница, — все-таки набрался решимости Гиван.

Тонг помолчал, глядя перед собой пустым взглядом, прежде чем спросить:

— Первокурсница? Я ее встречал раньше? — эти слова отразились в виде мурашек, пробежавших шаловливо вниз по спине.

Пальцы машинально начали растирать губы, на которых словно остались отпечатки чужого прикосновения.

— Наверняка виделись в коридоре, — голос Кристиана дрогнул на последнем слове.

Тонг сжал виски ладонями:

— Она жива?

По коже друзей то и дело пробегали холодные мурашки от истинных чувств, которые окутывали их подобно плотной вуали.

— Она в порядке, — Гиван опять оказался смелее остальных. — Давай поговорим. Думаю, у нас к друг другу масса вопросов. Что ты делал в пещере?

— Мне было скучно, — на лице Тонга появилась тень улыбки: один уголок рта слегка приподнялся, только и всего. — Страшно захотелось кое-что испробовать.

— Что именно? — уточнил Кристиан.

— В двух словах, я подсадил в пояс часть своих сил, — сложил на груди руки.

— Что? Что