— Прощайте, Андрей Петрович, — тихо ответил он. — Вы с Антоном были самыми красивыми людьми в моей жизни. Даже у преступников бывают идеалы.

Так мы расстались.

Домой я ехал в ураганном ветре преследований, навстречу новым грозам.

У ворот меня встретил взволнованный Антон:

— Где ты был, папа? Я с ума схожу. У тебя не отвечал телефон.

— Я его выключил. Ездил в Москву, искал хороший кофе. Не нашел. Как я рад тебя видеть. Как рад видеть тебя с первых твоих дней на земле.

Он погладил меня по плечу, этого было достаточно, чтобы согреть и успокоить мое надорванное сердце. И только после того, как мы выпили чаю, Антон решился рассказать о несчастье с Марией. Это оказалось за пределами моего понимания. Как это возможно? Такая прелестная, гуманная, спокойная и разумная женщина. Кому она помешала? Тут даже нет объяснений из области жестоких законов чудовищного бизнеса. И Никита, и безумный Автандил точно ни при чем.

— Я объясню кое-что, папа, — сказал Антон. — Мы с Марией любим друг друга. Возможно, дело именно в этом. Арестовали ее бывшего друга.

О боже! Нет большего испытания, чем открытые тайны взрослых детей. Антон с его порядочностью и чувством долга. Мария с ее преданностью Кристине. Это тоже несчастный случай. Он в том, что мужчина и женщина, созданные друг для друга, поздно встретились. Не нужно многое знать о науке страсти, чтобы понять: эти двое очень подходят друг другу. Как бы я хотел, чтобы это понимали все, кроме них самих. Но у судеб коварные и настойчивые планы.

Елки-палки! Чудо-поворот! Когда Кристина в припадке депрессии позвала меня в первый раз к себе и стала бредить о том, что Антон целовался с Марией, я даже в голову не взяла. Ее так пристукнула вся эта история с нападением на Антона, потом с его выхаживанием, так потрясло, что он ее сразу бросил ради ненаглядного папаши, что сексуальный бред явно недолюбленной бабы был понятен. Я мысли не допускала, что у Антона что-то может быть с Марией на самом деле. Они оба, на мой взгляд, страшные люди. Такие хорошенькие снаружи и жестокие, беспощадные внутри. Они даже не злятся, когда кто-то кажется им недостойным, низким. Они оба просто смотрят сквозь это. Для них люди — пустые места. Грехи бывают только у других. Они такое презирают. И так угораздило! Марию кто-то отравил, а Антон в присутствии Кристины и, что самое прикольное, — полиции признался в том, что провел ночь с ней. А мы с Катей тем вечером сидели у Кристины, утешали, матушка вешала лапшу про то, что ей все показалось. Поили ее травами, которыми она уже давно запивает колеса. Мы уходили, у нее уже язык во рту не ворочался. И в этом смысле: кому нужна такая жена?

Я в восторге, если честно. Даже захотелось позвонить этому фраеру, частному сыщику на побегушках у ментов. Я же у них у всех — главная злодейка, подозреваемая в организации покушения на Антона. А приходится забивать СИЗО в основном другими. И кто-то продолжает мочить окружение Антона. Марию вроде отравил ее любовник, избив перед этим, что само по себе было приятно узнать. Антона хотел убить Автандил.

На этом месте настроение резко портится. Они меня допрашивали на предмет сговора с ним. Откопали историю с мужем. Ну, там им уже ничего не светит, раз родственники мужа поставили на деле крест. Даже если реально задним числом узнать, что я платила Автандилу за имитацию самоубийства мужа. Он тогда был шестеркой у папаши-бандита, искал свою нишу.

Сейчас — совсем другое. Он — авторитетный бизнесмен. Не берет платные заказы. Сам заплатит кому угодно. Так что тут у нас все чисто. Даже если они узнают, что я с ним встречалась перед этим. Просто поговорили о жизни, вспомнили прошлое. Да, его интересовал Антон и его семья, я ответила на вопросы. Обрисовала, так сказать. Подействовало это на него или нет, — такой вопрос ни следствию, ни суду не по зубам. Пахнет клеветой, предвзятостью и оговором. И никто, кроме нас двоих, не узнает, как было на самом деле. А правда в том, что этот козел рванулся разбираться с Антоном бескорыстно. На самом деле приревновал свою белобрысую амебу к Антону. Но главное, что Антон в чем-то сильно оскорбил его величество восточного самца. Думаю, не поведением, не словами, а просто своим существованием. И как бандиту по призванию решать такой вопрос? Только так, как он его решил. Но это уже его система: накосячил с моим мужем, оставил столько улик на месте, что это мне стоило всего наследства. И промахнулся с Антоном на миллиметр. Дерьмо-исполнитель! Я бы с таким не связалась.

А если позвонить Андрею Петровичу? Спросить, не огорчен ли он самую капельку из-за того, что его идеальный старший сын спит с матерью своей жены? Как же так! У плохого, тупого и алчного младшего сына хорошая, крепкая семья, растет сын, а идеал — по уши в разврате. Ладно, не стану. Свекру и без меня сейчас хорошо. Я ему еще помощь окажу, как Кристине. Поймет, кто подаст стакан воды в случае чего.

Сегодня пятница. Степан позвонил и сказал, что прямо с работы поедет на дачу к ребенку. Рассказал, что ему купил. Степан — хороший отец. Подарки дарит только сыну. Но меня это не обижает. Все равно мне он может купить только не то. Я сама себе все дарю. Отлично. Я развалилась, голая, на нашей большой кровати, поставила себе на живот стакан виски. Такая пауза в семейной жизни и работе — дорогого стоит. Смотрю телик. По одной программе дурацкий сериал, по другим — истеричные безумные новости. Я немного вздремнула под этот звуковой фон.

Проснулась, посмотрела на подушку Степана рядом. На ней почти не смятая наволочка. Он все лето то на даче ночует, то сидит допоздна у себя, смотрит футбол, потом там же и спит на диване. Отдыхает от меня. Страсти у нас нет. Я думаю, на том и держатся самые прочные семьи. Никакой психопатии в отношениях. История Антона, Кристины и Марии — лишнее тому доказательство. Так что черт бы с ней, со страстью.

Я лежала и думала, что бы себе приготовить на ужин. Захотелось устроить праздник. И тут позвонила мама. Я слушаю-слушаю и ничего не могу понять. Какая экскурсия, какой берег, какая гостиница?

— Подожди, мама. Ты о чем? Ты дома?

— Тебе, наверное, еще не позвонил Степан? — спросила мама. — Он сегодня посадил нас на чудесный теплоход. Плывем с Петькой, радуемся. Отлично кормят. В Угличе будет большая остановка. Там для нас забронированы номера на сутки. Спасибо Степе, успел схватить горящие путевки. Ладно, целуем тебя, мы пошли купаться в бассейне.

Так. Бац — не ждали. Что бы это значило? Сюрприз, конечно. Очень хорошо, с одной стороны, такая поездка для ребенка. Но с другой… Что это значит — с другой стороны? Почему он скрыл от меня? Спокойно. Ничего страшного. Степан понимает, что мама мне уже позвонила. Он просто, как и я, хочет побыть один. Отоспится, проголодается и позвонит или приедет. А мне надо продолжать праздник. Столько событий требуется переварить.

Я, не одеваясь, пришла на кухню. Достала большую свиную отбивную, положила на сковородку. Сделала салат из помидоров, огурцов и редиски, заправила оливковым маслом и яблочным уксусом. Помыла персики. Сунула в морозилку бутылку шампанского. Люблю ледяное. Поужинала медленно, всласть. Пошла в душ, и там меня вдруг ошпарило. Не вода, меня обожгла мысль. Простая, как два пальца об асфальт. Проще всего — сразу обо всем говорить. Для того чтобы что-то скрыть хоть на час, нужна причина. Мотив, как сказал бы фраер Кольцов.