влезть. Можно, да?

— Да.

Чего уж спорить.

Перед глазами вновь всплыл взгляд обезумевшего шиноби из Камня.

Я когда-нибудь забуду об этом или нет?

Забыть свой первый опыт гендзюцу с таким массивным ударом по центру боли было сложно и не факт, что возможно.

— Зачем ты вообще это сделал? — недоумевала Сарада.

Что у Наруто, что у его ученика, что у сына замашки были одинаковыми. Одна школа. И все-таки она никогда не могла понять. Зачем? Зачем все трое портят памятник?

— Просто… Мне не нравится эта женщина, корэ! Она заняла кабинет деда. Оттуда выкинули все его вещи!

Конохамару с яростью хлестнул каменный лоб грязной тряпкой.

— Про деда вообще все забыли, как она пришла. И вообще. Это… Ты сама ее видела. Она же бешеная!

****

«Если Саске вернется, Сарада уйдет из команды».

Когда баа-чан сказала это, чаша весов Наруто естественным образом перевесила в пользу Сарады. Он не мог упустить такой шанс сблизиться с дорогим человеком, который столько месяцев упрямо избегал его.

Наруто думал о Саске, но все-таки в глубине души ему казалось, что друг вот-вот возвратится и все станет как раньше, а он так и не успеет как следует насладиться обществом нээ-чан. При слове «Саске» Наруто всякий раз вздрагивал, и его тянуло обернуться, глянуть, не стоит ли Саске позади, чтобы вернуть себе свое место в команде немедленно.

Однако после разговора с Сакурой-чан от эгоизма Наруто ничего не осталось, потому что все это из туманного недоразумения перерастало в нечто страшное.

Наруто брел по улицам и не слышал ни гула голосов, ни призывных криков торговцев, ни лая собак. Он провалился глубоко в свои мысли и пытался разобраться во всем, что сказала Сакура.

Чтобы Саске бросил нашу команду, оставил Сараду нээ-чан и ушел к этому гаду, который убил старика Третьего? Он ведь и так силен, настолько силен, что мне еще очень и очень далеко до него. Тогда зачем?

Он сжал кулаки.

Нет же. Он не мог этого сделать. Орочимару похитил его? В это я могу поверить. Но тогда его надо спасать. Баа-чан. Почему они ничего не делают, даттэбайо?! Почему Саске все еще не нашли и не вернули?

Наруто с каждой секундой все больше захлестывало отчаяние.

А если он все-таки ушел сам? Я должен посмотреть ему в глаза и спросить лично.

Казалось, это было необходимо ему как воздух: увидеть Саске и поговорить с ним. Пускай вернется. Пускай придется принести в жертву место Сарады в их команде, но во всем этом нужно разобраться как можно скорее. Прямо сейчас. В это самое мгновение.

Наруто нужно было убедиться, что все это просто недоразумение. Ошибка. Преступление Орочимару, но никак не решение самого Саске. Саске был его другом, соперником. Тем, кто признал его достойным… Одним из Команды Семь. Он не мог…

Наруто стиснул зубы.

Сакура-чан все-таки не выдержала. Он всю последнюю неделю был больше заинтересован Сарадой и почти не обращал внимания на то, что Сакура с каждым днем становится все грустнее. Заметил только в раменной, когда она не стала есть и просто перебирала палочками лапшу. Нельзя было не есть рамен. Если человек не ел рамен, значит, с ним явно происходило что-то очень нехорошее.

Прямо сейчас Наруто чувствовал себя виноватым за то, что недоглядел. За то, что не настоял, чтобы баа-чан заставила всех активнее заниматься поисками Саске.

Теперь Сакура-чан уходит искать его. Одна. Но ее же накажут…

У Наруто сжалось сердце. В отличие от Саске, Сакура пришла предупредить его о своем уходе, чтобы он не переживал и не искал ее, не поднимал переполох раньше времени. Но Наруто чувствовал, что не может отпустить ее одну. Обязан пойти с ней. Шел и словно бы все еще взвешивал все «за» и «против», но на самом деле уже давно все решил и направлялся к дому Сарады. Он тоже не мог уйти и не предупредить о своем уходе. А еще хотел извиниться за то, что возвращение Саске может лишить ее команды. Наруто чувствовал себя виноватым сразу передо всеми. Перед Саске, перед Сакурой, перед Сарадой, перед Цунаде баа-чан за то, что уходит без спросу.

— Как поживает третья ступень расенгана? — раздался знакомый голос.

Он остановился. Вместе с голосом эро-сеннина в болото его мыслей прорвались и другие посторонние звуки, и Наруто вдруг вспомнил, что находится посреди улицы.

— Я должен найти его.

— Расенган?

Отшельник-извращенец почесал белую гриву.

— Саске.

— Саске? — удивился эро-сеннин и вдруг фыркнул: — Что за вздор! Тебе нечем заняться?

Наруто сунул руки в карманы и молча прошел мимо.

— Эй-эй, я вообще-то вернулся тебя потренировать!

Наруто остановился. Ему вдруг стало горько. Его шанс завершить расенган, его путь к силе и посту Хокаге…

Но Хокаге должен защищать всю деревню. А какой из меня Хокаге, если я отпущу Сакуру-чан одну?

— Спасибо, эро-сеннин. Но у меня есть до этого одно дело, даттэбайо.

— Покинешь деревню без разрешения — станешь отступником, — голос извращенца стал серьезным. — Этого хочешь?

На сердце становилось все тяжелее и тяжелее.

Зачем я только сказал ему?

Просто потому, что доверял. Потому что не мог соврать учителю.

Наруто продолжал уходить и так и не обернулся на его голос.

****

От Нанадайме исходила такая убийственная энергетика, что у Сарады по коже пробежали мурашки.

— Нээ-чан, что у тебя с лицом? — спросил он невпопад.

— Загорала.

Мягко сказать. После дня на солнце нос и щеки покраснели так, словно Конохамару оттирал своей тряпкой ее лицо, а не каменный лик Цунаде. Но Наруто не стоило знать про сцену в кабинете Хокаге. И так было видно: и без того он не в себе.

— Я ухожу. Вместе с Сакурой-чан.

— Куда? — упавшим голосом выдавила Сарада.

— Искать Саске.

Он посмотрел ей в глаза.

— Прости, Сарада-чан. Я знаю, если он вернется, ты уйдешь из команды, и я этого не хочу, но Саске… Он мой друг. Его место в деревне. Я не могу просто… делать вид, что все нормально, когда его нет, даттэбайо!

Сарада до хруста сжала кулак.

Саске.

Нанадайме опасливо покосился на этот жест. Подумал, что это из-за его признания она сердится. Но нет, дело было не в нем. Сарада все еще злилась на