Кэтрин и Гай шли вслед за Сидни через город. Других пешеходов было немного, но по дороге проезжали экипажи. Свет по-прежнему светил из окон стоящих в ряд домов, но узкие улочки оставались в тени.

– Мы должны попытаться заглянуть в старую церковь, – сказала Кэтрин Гаю.

– Согласен. Только… Когда я закончу, мы можем поискать там.

На краю тротуара у кладбища стояла лошадь с телегой, в которой сидело двое молодых людей. Но, увидев, кто подошел, они встали, взяли лопаты и смотанную холщовую ткань, а затем исчезли за воротами.

Сидни остановился у телеги.

– Тебе лучше сделать все сейчас, Гай.

– Сколько времени нужно?

Сидни рассматривал его, наклонив голову.

– Около двух часов. А лучше три.

– Для пяти человек… – Гай прикусил нижнюю губу. – Это пятнадцать часов.

– Сможешь ты с этим справиться или нет?

Гай отвернулся, зажег фонарь и поставил его на телегу. Рядом поставил часы и заводной ключ, надел очки, вынул швейную иглу из кармана пальто и уколол свою ладонь.

– Дайте мне минутку.

Он окрасил кровью обратную сторону карманных часов. Протерев ладонь носовым платком, вставил заводной ключ в их корпус, чтобы завести пружину. Затем закрыл глаза, повернул ключ, и механизм издал мягкий щелчок. Знакомый шум города продолжал доноситься, но Кэтрин могла уловить, почти почувствовать приближающуюся магию, творящуюся вокруг них. Три часа вне времени. Пятнадцать часов воспоминаний Гая.

Когда он вытащил ключ из часов, воцарилась тишина. Особенная, нагоняющая тревогу тишина. Ветер утих, ближайший уличный фонарь больше не мигал. Дальше по дороге неподвижно замер экипаж, лошади остановились на скаку. Но при этом часы Гая продолжали тикать, и он смотрел на них с ошеломленным выражением лица.

– Я волновался, что сделаю что-то неправильно, – пробормотал он.

– У нас есть три часа? – спросил Сидни.

И когда Гай кивнул, похлопал его по плечу:

– Завтра первым делом займусь твоим вознаграждением.

Он зажег еще один фонарь и вытащил лопату из тележки, а затем направился в темноту кладбища. Гай снял очки. Свет фонаря скользнул по его лицу, юноша сунул часы и заводной ключ обратно в карман. Обернувшись, осмотрел улицу.

– Боже милостивый, – воскликнул он. – Как все это странно, да?

Кэтрин посмотрела на него:

– С вами все в порядке?

– Легкое головокружение, –  признал он. – Я никогда раньше этого не делал.

– Да, вы об этом упоминали.

Он поднял свой фонарь и указал им на ворота:

– Идем?

Но, подойдя к ним, Гай остановился под каменной аркой.

– Мисс Дейли, подождите. – Его голос был странным, далеким. Гай поставил фонарь на землю и другой рукой ухватился за ворота. Он прислонился к ним, висок прижался к железной перекладине.

– Мистер Нолан?

– Мне плохо, – прошептал он.

Мгновение спустя юноша рухнул, приземлившись в грязь. Часы выскользнули из кармана пиджака, стукнулись об основание фонаря. Сердце Кэтрин разрывало грудную клетку. Она опустилась на колени рядом с ним, положила руку ему на плечо.

– Мистер Нолан, – отчаянно повторяла она. – Мистер Нолан.

Он издал стон и перекатился на бок, глаза распахнулись. Лицо было осунувшимся, бесцветным, но он поднялся и сел, прислонившись спиной к воротам. Рот вытянулся в тонкую, несчастную линию.

– Вы плохо выглядите, – сказала Кэтрин.

Пятнадцать часов памяти. Неудивительно, что он потерял сознание. Всякий раз, когда Кэтрин использовала магию, отказывалась только от часа времени.

Он сглотнул.

– Сейчас пройдет.

Девушка помогла ему встать. Глядя вперед, положила часы в свой карман и подняла фонарь Гая. Сидни нигде не было видно, но ночь стояла туманная, и все было в густой тени.

Она хотела отправиться на поиски в одиночку, чтобы дать Гаю отдохнуть. Но прежде чем успела что-то сказать, юноша протянул руку к фонарю.

– Мы не должны терять время, мисс Дейли. Давайте заглянем в церковь.

Они начали свой путь в том направлении. Свет фонаря освещал бледным светом их путь – корни деревьев и гравюры на надгробиях.

Тело Эйнсворта, должно быть, сейчас в больничном морге. Его похоронят в склепе или под надгробной плитой на кладбище Роуз-Хилл и будут защищать от расхитителей.

Вдалеке, за надгробиями, возвышались огромные руины. Вполне возможно, что часы спрятаны где-то внутри, подальше от любопытных глаз расхитителей и кладбищенских сторожей.

Гай вошел первым, свет его фонаря был маленьким пятном в этом похожем на пещеру месте. Под ботинками хрустели сухие листья, в воздухе витал запах сырого камня. Кэтрин посмотрела на Гая.

– Как себя чувствуете?

– Ну, я не могу вспомнить то, что забыл.

Он встретился с ней взглядом, в полумраке нельзя было разглядеть выражения лица.

– Воспоминания, которые я потерял, – не знаю, что это было. Хотя, полагаю, в этом и есть сама суть их потери.

– Я думаю, что мистер Смит чувствует то же самое.

Одно дело потерять время из своего далекого будущего, ведь она не знала, сколько времени ей предстоит провести на этой земле. Мысль о потере части памяти, моментов из прошлого пробирала до мозга костей.

Свет фонаря Гая освещал лестничные пролеты. Каменные ступени закручивались спиралью – вероятно, вели в башню.

– Может, попробуем подняться? – мягко предложила Кэтрин.

Дорога была узкой, стояла кромешная тьма.

– Держитесь за мое пальто, – попросил Гай и стал подниматься первым. Сделав, как он велел, Кэтрин стала опираться второй рукой о стену, чтобы не упасть. Наверху они нашли пустую комнату. От колоколов не осталось ни одной детали, с окон были сняты решетки. Должно быть, днем отсюда открывался прекрасный вид, но сейчас были видны только река, черная и блестящая, и горящие между зданиями уличные фонари.

Гай поднял фонарь, свет поймал нити паутины и трещины в камне, но не часы. Кэтрин вынула свои часы из кармана, изучая тусклое серебро часовой и минутной стрелок.

– Мы не можем долго здесь оставаться, – сказала она.

Спустившись вниз, они остановились у подножия лестницы. Гай держал фонарь сбоку, вглядываясь в темноту церкви.

– Интересно, – пробормотал он. – Сможет ли мистер Смит что-нибудь вспомнить, если вернется сюда?

Кэтрин сдвинула брови.

– Что вы имеете в виду?