– Мы тут только обои переклеили! Дураки, что ли, в ремонтбабки вкладывать, если это не свое? А все остальное унесем с собой.

– Все хорошо, – сказал я в заключение. –Подсоединись к широкополосной связи. Вдруг видеоконференции с кем, а у тебя неготово? Словом, действуй.

– Уже уходишь? – спросил он скорее обрадованно, чем ссожалением.

Я сделал неопределенный жест рукой.

– Дела, дела…

– Извини, – сказал он торопливо.

– Ничего, – ответил я благодушным тоном миллионера.

Он проводил меня до машины, забежал с левой стороны и открылдля меня дверь. Я кивнул, сел, Вован шутливо отдал честь. Понимает, гад,что в чинопочитании перестараться трудно. Всем нам нравится, когда кланяются.

Я вырулил на шоссе и подумал, что в самом деле могусчитать себя миллионером. И хотя миллионов у меня нет, но трудно линатаскать этих пачек в банковой упаковке, как манагерская белка запасает назиму полное дупло орехов?

Нетрудно, в самом деле нетрудно. Деньги, которые все еще вячейке вокзальной камеры хранения и которые казались бесконечными, тают спугающей скоростью. Основная кровопотеря финансам, конечно, создание фирмы, новижу, как живут некоторые, не считая баксов, так что надо будет подумать отачке получше, о квартире… придумаем, как это устроить, а пока разработаемплан…

Ни фига не получилось у меня с планами. Голова не такустроена, чтобы долго планировать, а потом осуществлять точно по схеме. Вместоэтого взялся таскать баксы из обменных пунктов, где торгуют какие-то черные толи кавказцы, то ли среднеазиаты. Не ровные красивые пачки в упаковке, а помятыеи перехваченные резинкой, но все же…

Долго присматривался к супермаркетам, но так и не нашел, какварганить с максимальной безопасностью, собрался с духом и сумел пошарить вбанке. Натаскал полную сумку именно новеньких, хрустящих, в банковскойупаковке, еще пахнущих типографской краской. Выносить пришлось по три пачки,прижимая к животу. Сперва выносил на крышу, потом запоздало сообразил, чтооттуда проблемно выбраться, все перенес вниз по стене в трубу канализации.

Уже там, заполнив сумку, долго брел по колено в грязнойводе, едва не заблудился даже с картой в руке, наконец, отыскал трубуМосводозабора, поднялся до самого верха. Воздух в щелочки пробиваетсяпробензиненный, угораздило же оказаться выходу прямо на проезжей части…

Долго прислушивался, наконец рывком приподнял тяжелуючугунную крышку, огляделся. Шоссе блестит, как поверхность озера, вдали виднаудаляющаяся поливочная машина. Тихо и пусто, вторая половина ночи, дажезапоздалые гуляки вернулись, а скоро начнется утреннее движение…

Я выкарабкался, задвинул крышку на место и заторопилсяк тротуару. Вдали показалась приближающаяся на большой скорости машина, но яблагополучно достиг бровки, да и автомобиль промчался почти по разделительнойполосе, пользуясь отсутствием всякого движения.

А дальше просто: я на своем автомобильчике подъехал квокзалу, открыл ячейку автоматической камеры, сунул туда рюкзак, а уже тамвывалил пачки с баксами, а пустой рюкзак вытащил обратно. Это на случай, еслиустановлены телекамеры, чтобы не видели, что именно перекладываю в камеру.

Так орудовал всю неделю, постепенно отрабатывая навыки, но ивсе больше наглея. Как-то ехал на дело, в нагрудном кармане завибрировало, явыудил из кармана мобильник, в окошке появилось застывшее фото Вована.

– Виталий, – сказал он обеспокоенно, – тутприходили какие-то…

– Заказчики? – спросил я, хотя неизвестно почему поспине пахнуло холодком. Или не совсем?

– Похоже, не совсем, – ответил он торопливо. –Я сказал, что я всего лишь управляющий, они восхотели встретиться с тобой.

– Когда?

– Сказали, что завтра придут после обеда.

Я сказал успокаивающе:

– А я приду в обед. Персонал уже набрал?

– Да, – выдохнул он. – Ну, намучился… Раньшеспорил с придурками, когда те уверяли, будто у нас не любят работать, а теперьсам увидел! Все хотят хорошие бабки заколачивать, но чтоб ничего не делать, низа что не отвечать. С курьерами еще так-сяк, но пока бухгалтера подобрал…Ну, скажу тебе!

– Уверен, – ответил я, – у тебя еще та акула. Посебе! Ладно, завтра увидимся.

Когда на другой день подъехал к офису, у подъезда разгружалигрузовичок. Я узнал по упаковке глютамин от Твинлаба, самая престижная насегодня фирма, но то ли еще достаточно молодая, что не задрала цены, то лиукрепилась настолько, что может цены сбросить, насильно опуская конкурентов.

Вован лично руководил разгрузкой, я поздоровался и жестомвелел оставаться на месте: здесь нужно следить, чтобы не сперли, а в офисеперед раскрытыми дверьми стоит массивная женщина, из тех, что коня на скаку,пересчитывает и бдит, чтобы укладывали ровно, экономя каждый сантиметроплачиваемой площади.

Бухгалтер, понял я с облегчением. Молодец Вован, удержалсяот соблазна пригласить молоденькую красотку на должность самого близкого к себеработника. Может, красотки и бывают хорошими бухгалтерами, но как-то открасоток ждем иного, а вот когда такая, то да, эта – бухгалтер, у которогокопейка не пропадет, не уйдет мимо.

Коробки носили, как я понял, свежепринятые на работу курьерыи разносчики. Дверь в кабинет Вована прямо из коридора, хотя, конечно,наверняка уже планирует устроить предбанник, где посетителей будет встречатьдлинноногая красотка-секретарша и пропускать к нему только нужных людей….

Вован явился, отряхивая руки и одежду, сильнораскрасневшийся, раздраженный.

– Есть же люди, – сказал зло, – ну совсем ничегоне умеют!

– Да они все такие, – утешил я. – Одних удаетсяобучить, другие сами учатся, а вот остальные остаются… самобытными.

Он сел, взглянул на часы, лицо сразу вытянулось, в глазахметнулось беспокойство. Я поднялся, хоть дом во дворе, но из широкого окнахорошо виден участок оживленной улицы, машины снуют взад-вперед.

Вован сказал мне в спину:

– В прошлый раз они проехали между домами.

– А уехали?

– И уехали так же.

– Не выезжая на улицу?

– Да, – ответил он скованно. – То ли у них где-тобаза, то ли через дворы, чтобы никто не засек с той стороны.

– Подождем, – сказал я.

– Как будешь отмазываться? – спросил он обеспокоенно.

– Сперва узнаем, что хотят.

Он вздохнул тягостно:

– Да уже понятно, что хотят.

Минут через двадцать дверь распахнулась, вошли двое,огромные, мордатые, накачанные. Один так вообще под потолок, но при ростебаскетболиста достаточно широкий и с толстыми руками. Правда, я сам теперьвыгляжу накачанным, но это внешне, внутри же я все еще тот трусливый иперепуганный интеллигентик, на которого достаточно ногой топнуть, и тут жебудет лужа. Ну ладно, не лужа, но пискнет и умолкнет. В смысле, пискну иумолкну.