Мередит равнодушно кивнула. Когда девчонки ушли, Елена просебя подумала, что Мередит странным образом никогда не подпадала под обаяниеДамона. Его чары на нее просто не действовали.

Она собиралась сказать, что голодна, когда Стефан обернулсяк Дамону.

— Ты можешь не отходить от Елены ни на шаг все время?

— Само собой! — приветливо улыбнулся Дамон. — А что?

— Потому что, если ты будешь все время с ней, вы можетепойти вдвоем, а я к вам потом присоединюсь… Мне нужно кое-что сделать, но этонедолго.

У Елены сладко потеплело в груди. Он пытался проявлятьдоверие к своему брату. Она одобрительно улыбнулась Стефану, но тот отвел ее всторону.

— Что такое?

— Я сегодня получил записку от Кэролайн. Она попросилавстретиться в школе перед собранием у Алариха. Она сказала, что хочетизвиниться.

Елена было открыла рот, чтобы съязвить по этому поводу, нопотом раздумала. По слухам, Кэролайн последнее время была совсем плоха. Можетбыть, Стефану полегчает, если он с ней поговорит.

— Но тебе-то не за что извиняться, — возразила она ему, —она сама виновата во всем, что с ней случилось. Ты уверен в том, что она неподстроит никакой гадости?

— Да. Во всяком случае, у меня осталась Сила, чтобызащититься. Я встречусь с ней, и мы можем пойти к Алариху вместе.

— Будь осторожен, — сказала Елена ему вслед, когда онрастворился в вечернем снегопаде.

***

Чердак был таким же, каким она его помнила, — темным,пыльным и забитым всяким таинственным хламом, покрытым клеенкой. Дамону,который с комфортом вошел через переднюю дверь, пришлось открыть ставни ивпустить ее через окно. Они уселись бок о бок на старый матрас и сталивслушиваться в голоса, доносившиеся снизу.

— Я могу подсуетиться насчет более романтичной атмосферы, —проворковал Дамон, брезгливо снимая паутину с рукава. — Ты не хочешь…

— Не хочу! — шикнула Елена. — Не шуми.

Все это было похоже на игру — надо было ловить обрывкиразговоров, соединять их в единое целое, сопоставлять голоса и лица.

— А потом я сказала, что мне все равно, сколько у тебяпрожил длиннохвостый попугай, избавься от него, или я пойду на Снежный бал сМайком Фелдманом, а он ответил…

— Слухи о том, что прошлой ночью была разрыта могила мистераТаннера…

— Ты слышала, что все, кроме Кэролайн, выбыли изсоревнования за звание королевы Снежного бала? Тебе не кажется, что…

— …мертва, но я тебе говорю, я видела ее, мне не приснилось.На ней было такое серебристое платье, а волосы светились золотым светом иразвевались…

Елена изумленно посмотрела на Дамона, потом на свою чернуюодежду. Он оскалился.

— Романтизм делает из людей моральных уродов. Лично мнекажется, что тебе лучше всего в черном.

— Серьезно? — прошептала она. Вообще, ей было удивительноспокойно с Дамоном все эти дни. Она спокойно сидела, позволяя разговорампроникать в сознание, почти потеряв счет времени. Потом она услышала знакомыйголос, и гораздо ближе, чем все остальные.

— Хорошо, хорошо, я иду. Хорошо.

Они с Дамоном переглянулись и вскочили на ноги, когдадверная ручка зашевелилась. На чердак проскользнула Бонни.

— Мередит сказала мне подняться. Я не знаю зачем. Она селана уши Алариху, и это надолго.

Она плюхнулась на матрас, и через некоторое время Еленаопустилась рядом. Она начинала жалеть, что здесь нет Стефана. К тому временикак открылась дверь и вошла Мередит, она уже практически рвала на себе волосыот отчаяния.

— Мередит, что происходит?

— Ничего, по крайней мере, ничего серьезного. А где Стефан?— щеки Мередит подозрительно горели, а в глазах было странное выражение, какбудто она пыталась постоянно контролировать что-то.

— Он подойдет позже, — начала Елена, но Дамон перебил:

— Это тебя не касается. А кто к нам поднимается?

— В каком смысле кто поднимается? — вскочила Бонни.

— Спокойно! — тихо сказала Мередит, вставая у окна, как бызакрывая его. «А она ведь боится», — подумала Елена.

— Все в порядке! — крикнула Мередит, открылась дверь, ивошел Аларих Зальцман.

Елена даже не поняла, что сделал Дамон: одним движением онпоймал ее за кисть и толкнул к себе за спину, одновременно двигаясь на Алариха,потом замер, припав к земле, готовый к атаке.

— Не надо! — страшно закричала Бонни. Она кинулась наАлариха, который отшатнулся от Дамона. Он почти потерял равновесие илихорадочно шарил за собой в поисках двери, одновременно другой рукой пытаясьнащупать брючный ремень.

— Хватит! — закричала Мередит.

Елена увидела, как топорщится куртка Алариха и поняла, чтотам пистолет.

Она опять перестала понимать, что происходит. Дамон отпустилее и схватил за руку Алариха. Потом Аларих оказался на полу, изумленно мотаяголовой, а Дамон начал опустошать обоймы пистолета.

— Я же говорила, что это глупо, и он тебе не понадобится, —сказала Мередит. Елена поняла, что держит ее за руки. Наверное, она пыталась недать ей помешать Дамону, хотя точно не помнила.

— Эти фиговины с деревянными наконечниками меня уже достали,ими же можно кого-нибудь задеть, — проворчал Дамон. Он заменил обойму ипередернул предохранитель, задумчиво целясь в Алариха.

— Прекрати, — деревянным голосом попросила Мередит. Онаповернулась к Елене: — Елена, заставь его прекратить, он только сделает хуже.Аларих не причинит вреда, я клянусь. Я неделю потратила на то, чтобы убедитьего, что вы не причините вреда ему.

— А теперь у меня, похоже, запястье сломано, — спокойноотозвался Аларих. Светлые волосы лезли ему в глаза.

— Ты сам виноват, — оборвала его Мередит. Бонни, прильнувшаяк Алариху, вздрогнула от такого фамильярного обращения Мередит, отошла на парушагов и села.

— У меня нет времени слушать объяснения по поводу всегоэтого, — сказала она.

— Пожалуйста, доверяйте мне, — попросила Елену Мередит.

Елена посмотрела в темные глаза подруги. Она верила ей. Этобыли ее слова. Они пробудили другие воспоминания — о том, как она сама просилаСтефана о том же. Она кивнула.