Вот, собственно, и всё. Теперь оставалось только ждать, захочет ли руководство университета принять к себе иностранцев. Но Беркли считался одним из лучших американских вузов, поэтому надежда была. Что делать, если им откажут, они, признаться, не представляли. В советчиках у них имелось лишь то письмо, в котором вовсе не рассматривалось иных вариантов. А значит, если они хотят найти своих родителей – обязаны попасть в тот университет любой ценой!

— Ладно, будем надеяться на положительный ответ, — сказал Стив. — А пока... Что у нас «пока»? — задумался он.

Про банковскую ячейку в письме не было ни слова. То есть не было в его несгоревшей части. И оставался неизвестным даже сам банк, в котором она находилась, что уж говорить о её содержимом.

— В любом случае, чтобы пользоваться ячейкой, нам необходимо вступить в права наследства, — заметил Рик. — А это произойдёт отнюдь не завтра. Тем более что завещания родители, похоже, не оставили.

— Но и других наследников у них нет.

— Ячейка могла бы быть упомянута в завещании. А как её искать теперь, абсолютно непонятно.

— Да, брат, с ячейкой просто точно не будет, — хмуро согласился Стив.

— Особенно, если мы уедем в Россию. Чёрт! — Рика вдруг настигло осознание одной немаловажной проблемы. — Прежде чем писать в этот универ, надо было хоть поинтересоваться, сколько денег у отца на карте. Хватит ли их вообще на учёбу там? Льгот-то в России нам точно никто не предоставит.

Однако брат его беспокойства не разделил:

— Если отец отправил нас учиться туда, значит, и денег оставил достаточно для этого. Да и в любом случае нам без вариантов надо в тот универ. Последняя фраза письма наверняка звучит как «там вы должны будете отыскать ответы на многие вопросы, и тогда сумеете понять, что случилось с нами». Или что-то в этом роде.

— Но почему отец не написал о проблеме конкретно? Зачем отсылать нас за ответами на край света?!

— Видимо, корни проблемы произрастают именно оттуда. А точных ответов отец и сам не знал.

— Наверное, что университет архитектурный это хорошо? — спросил Рик. — Со временем мы сможем как-то разобраться в последнем проекте отца? Вдруг похищение всё-таки связано именно с ним?

— Мне эта версия кажется сомнительной, — возразил Стив. — Ну что криминального может быть в строительстве торгового центра?!

— Я тоже за неё особо не цепляюсь. Но всё-таки проект лежал прямо под письмом. Возможно, не случайно отец отправил нас за знаниями именно в области архитектуры. В Беркли-то мы поступали совсем на другую специальность. А он взял и так круто изменил направление нашего образования.

— Не знаю, Рик. У меня от всех этих вопросов без ответа уже голова идёт кругом. Пойдём хоть поедим, что ли? Правда... — Стив посмотрел часы на телефоне, — время завтрака давно прошло. Пожалуй, не стоит заявляться к Вуледжам теперь и заставлять их готовить завтрак второй раз. Нам следует дождаться обеденного времени. А пока перебьёмся консервами из нашего подвала.

— Нет, Стив, пойдём всё-таки к ним. От завтрака откажемся – мол, уже поели консервов. Но я хочу убедиться, что письмо ушло. Конечно, в России сейчас вообще ночь... но хорошо б, чтобы его получили уже с утра.

— Ладно, пошли.

— А что ты думаешь насчёт волков? — поинтересовался по пути Рик.

— Вот волки, честно говоря, у меня ни в какую версию не укладываются, — раздражённо бросил Стив. — Особенно те, которые легко запрыгивают на второй этаж.

— Может, они дрессированные? Но кому и зачем понадобилось направить их в наш дом, всё равно непонятно.

***

Ответ из России пришёл почти через сутки. Муромцевский университет был готов принять братьев в свои стены. Теперь оставалось уладить формальности с переводом. Правда, учебный год начинался уже через три дня, в такой срок им никак не уложиться. Наверное, в России это тоже понимали, и никаких дисциплинарных взысканий за опоздание на неделю-другую не последует.

— Всё-таки едете учиться? — уточнил Вуледж, заглянув в комнату, которую семья выделила своим соседям-погорельцам. Вернувшись домой поздно, новость он только что услышал от жены. — Вот и молодцы. Уверен, ваши родители были бы рады такому решению.

— Да, мы уезжаем завтра утром. Так что спасибо за приют и всё остальное, — ответил Стив. О том, где именно братья намерены получать образование, знала только Рэйчел. Все остальные думали, что учиться они будут там, куда и поступали – в Калифорнийском университете в Беркли.

— Что ж, в добрый путь, — улыбнулся Вуледж. — Если что-то понадобится, какие-то проблемы – сразу звоните. Обязательно!

— Хорошо, спасибо, — ещё раз поблагодарил Стив.

— За лошадей не беспокойтесь.

— Да, Джордж уже пообещал присматривать за ними.

— Надеюсь, вы с ним помирились?

Стив кивнул:

— Это была глупая ссора, теперь всё в порядке.

Он и Джордж, сын Вуледжа, одновременно приехали на бензоколонку и не поделили очередь, кому заправляться первым. Действительно пустяк, но тогда дело чуть не дошло до драки.

— Я рад. Спокойной ночи, — Вуледж вышел, затворив за собой дверь.

Минут через сорок, когда в доме всё стихло, в комнату к братьям проскользнула Рэйчел[1].

— Доброй ночи, парни.

— Доброй, Рэй, — отозвался Стив. — Пойду прогуляюсь перед сном. — У двери он обернулся: — Рик, только не забывай, что нам рано вставать. В общем, вернусь через час.

Рэйчел подсела на кровать к Рику:

— Вы не передумали?

— Нет, Рэй, как мы могли передумать, когда речь идёт о жизни наших родителей.

— Вы абсолютно уверены, что в доме сгорели не они?

— Абсолютно. Ведь ты тоже помнишь, что у отца не было никаких коронок.

— Да, я никогда не видела у него коронок. И Джордж, кстати, тоже, я у него спросила. Но наши родители помнят прямо противоположное. Просто безумие какое-то!

— Твой брат тоже не видел у нашего отца коронок? — обрадовался Рик. — Выходит, истину помнят те, кто отсутствовал тем вечером в посёлке. А все остальные почему-то несут чушь. Здесь действительно произошло что-то очень странное.

— Рик, я так не хочу, чтобы вы уезжали, — в глазах девушки стояли слёзы.

Парень обнял её:

— Но ты ведь тоже уезжаешь в Феникс.

— Я не хочу, чтобы вы ехали в Россию. Это так далеко! Ты забудешь меня.

— Рэй, прошу тебя, не начинай снова, — Рик нежно коснулся губ девушки. — Я не забыл бы тебя, учась в Беркли, и не забуду в России. Я люблю тебя. Это навсегда!

— Там будет много красивых девушек, — всё-таки продолжила тему Рэйчел.

— Как будто их нет в Беркли.