меня на Ведо, презентующего гигантскую схематическую модель… чего-то. Я не могу разобрать, что значат все схемы и знаки, которыми испещрено изображение.

— Если было выдано ясное указание, значит, не все так гладко. Вы что-то скрываете от нас, господин Исир. И, поскольку вы уже нарушили протокол работы с людьми, вам будет тяжело переубедить совет, — вступает один из участников совета — совсем молодой юноша, почти подросток.

Люди вокруг согласно кивают.

— Да, я изменил историю сатурнианского сектора, — соглашается Ведо, — Однако я не оставил следов присутствия. Не поменял глобальный ход истории, и если есть изменения — они незначительны. К тому же, разве могут они сравниться с пользой для цивилизации?

Люди в зале начинают перешептываться, гул обсуждения начинает нарастать, пока не прерывается громким:

— Довольно!

В зале появляется еще один человек. Синтетический голос раздается так, словно звуковые волны проникают под кожу, ударяют по легким, пульсируют в камерах сердечной мышцы. Голову говорящего скрывает шлем, украшенный металлической маской. Она напоминает бездушные лица големов.

Человек не представляется, но у меня нет сомнений в том, кто он. У благовейнно замолчавших членов совета — тоже.

— Ведо Исир нарушил правила и изъял из предрасчитанной истории сектора элемент-носитель aukulti taak.

На этих словах присутствующие озадаченно переглядываются друг с другом. Я тоже, хотя они и не видят меня, заглядываю в их лица, пытаясь понять происходящее. “Aukulti taak” — “драгоценный сосуд”. Это определение не встречалось мне ранее в инфобазе Ишияк.

— Разве в этом есть вред, а не благо? — Ведо говорит спокойно, но внимательный взгляд может заметить, как его челюсти сжимаются, а веки слегка прикрывают глаза. Он уже знает ответ. Механический голос архитектора безжалостно звенит в ушах:

— Носитель aukulti taak приведет к возможности возникновения межгалактических космолетов в секторе Сатурн через…

— … три поколения, — позади раздается голос Зилона. Я оборачиваюсь. Он смотрит сквозь меня на Ведо. На его лице выражение игрока, взявшего партию. Словно он заранее знал каждый ход. Некстати отмечаю, что даже я разбираюсь в людях лучше, чем лиамедские логгеры.

— Мой ученик допустил ошибку, misuren. А значит в этом повинен я, — продолжает Зилон, — Именно я не привил в полной мере понимание уникальности нашей цивилизации, как вершины эволюционной цепочки, — он произносит это столь торжественно, будто дает присягу государству под почтительное молчание остальных членов совета. Затем тише и смиреннее обращается к Ведо: — Друг мой, ограждение Лиамеды от иных цивилизаций — наш первостепенный долг.

— Важнее ее вырождения? — уточняет Ведо. Почти саркастично.

Зилон морщится словно от боли.

— Вырождения нет, — веско объявляет архитектор, — Контроль в руках misuren не допустит этого. Или вы ставите под сомнение эффективность созданной архитектуры?

Все молчат, впрочем, архитектору не нужны ничьи ответы. Он просто отдает приказ:

— Изъятый элемент вернуть на прежние координаты. Ведо Исир должен подвергнуться процедуре очищения.

Его голограмма исчезает, и все присутствующие вопросительно смотрят на Зилона и Ведо, прожигающих друг друга взглядами.

— Хорошо, — наконец произносит Ведо. Его покидает внутреннее напряжение, лицо расслабляется, — я повинуюсь.

Он даже улыбается, будто для него все разрешилось отлично. Зилон подходит к нему, миролюбиво хлопает по плечу. Другие участники покидают совет: их проекции то тут, то там рассыпаются столпами света. Наконец и Илма завершает трансляцию, картинка вокруг меня искажается, я снова оказываюсь в своей комнате.

Озадаченно смотрю в одну точку. Что все происходящее значит для меня — неизвестно, но предчувствия не самые лучшие.

Оглядываюсь по сторонам. За стеной — открытый космос, за дверью — големы, но может я могу их как-то убедить? Разворачиваюсь к выходу и понимаю, что меня опередили: дверь открыта, и големы указывают мне на выход. Ничего не остается, как следовать указанию.

Из дальнего конца коридора уже показалась пестрая компания из Ведо, поспешно следующего впереди, еще двух ведущих его големов и Зилона, замыкающего колонну. Когда они равняются со мной, Ведо велит лишь едва задержавшись рядом:

— Идем за мной.

Я пока не смею ослушаться, и вот мы стремительно движемся по паутине ходов станции. Нас, как мрачные палачи, “ведут” четыре голема.

— Что все-таки происходит? — спрашиваю я тихо.

— Архитекторы сказали свое слово. Не в твою пользу, Тетис, — отвечает Ведо спокойным голосом.

— Значит, я в опасности?

— Безопасность тебе гарантирована только на Ишияк.

— Не вводи ее в заблуждение, мой друг, — вмешивается Зилон, — Тетис хотела вернуться назад. И она возвращается.

— Разумеется, — соглашается Ведо. И с едва заметным сарказмом добавляет, — Чтобы умереть.

Я перевариваю услышанное, безуспешно пытаясь решить, какие действия сейчас наиболее выгодны для меня. Впрочем, решать про себя я могу что угодно, но моя участь, увы, во власти других людей.

На следующем повороте станции мы натыкаемся на безмолвного Илонида, спешащего нам на встречу. Удивительное жуткое создание, он всей своей фигурой изъявляет готовность служить. Зилон останавливает процессию, обращаясь к голему:

— Илонид, куда ты направляешься? Разве ты не получил указание? Госпожа Илина не посетит заповедник сегодня. Она покидает станцию.

— А почему бы и нет? — вслух спрашивает Ведо и к всеобщему удивлению велит: — запускай, Илонид!

Вспышка света ослепляет, заставляя зажмуриться. Я не успеваю среагировать — меня хватают за руку и тянут в сторону. Веки режет красный свет. Открываю глаза, стараясь не упасть, и вижу, что вокруг меня знакомая не реалистичная картина: клыкастый хищник готовиться к прыжку в предзакатной долине. Ведо тянет меня вниз, заставляя пригнуться, когда мохнатое белое брюхо животного проносится над нашими головами.

— Ведо… — шипит Зилон, отбиваясь от зверя, — все бесполезно!

Но Ведо его не слушает. Он тянет меня к дереву-порталу. Кажется, в нас стреляют. Что-то раскаленное задевает мое ухо, и меня прошибает холодный пот. Усилиями Ведо мы все-таки почти мгновенно переносимся в другую локацию.

И бежим. Мы бежим по темной, холодной пустыне, состоящей лишь из снега и льда. По дремучим, густым зарослям высоких растений. По раскаленной пустыне. Бежим вдоль ветреного берега ненастного моря…

Я все еще не верю своему спутнику, но преследующий нас человек с плазматором пока выглядит куда опаснее.

— Что ты собираешься делать? — на бегу спрашиваю я, — Это ведь всего лишь симуляция!

По моим ожиданиям, мы могли даже не покинуть пределы одного-единственного зала. Преследователи могут появиться на любом участке.

— Наша задача — не сбавлять темп, — отвечает логгер.

Это затруднительно, поскольку по ощущениям, мы преодолели бегом уже значительное расстояние.

Вскоре однако мы оказываемся у стоянки морских катеров. Он толкает меня на дно одного из них, спрыгивает следом и что-то набирает на панели управления. От качки и волнения меня начинает тошнить. Держась за поручни, я поднимаюсь