Путь, по которому вечером и ночью вели батарею, наезжен и, видимо, безопасен.

Но лучше лишний раз проверить.

Снова минные сюрпризы

Не проехали вдоль опушки и двух минут, как увидели впереди колонну автомашин. Двигается навстречу нам. Очевидно, иптаповцы. Батарея противотанкового дивизиона. Нужно предупредить, чтобы не сворачивали в сторону минного поля. Я и младший сержант Ганов всячески сигналим, размахиваем руками, кричим.

Не обращая внимания на наши сигналы, головная машина поворачивает в сторону. С лесной опушки она почему-то направилась в поле; как раз к минному полю. Ракетницы у меня нет. Достаю пистолет, стреляю в воздух. Но нас не видят или не обращают внимания на наши попытки предупредить об опасности.

Буквально на наших глазах головная машина наезжает на мину. Правое колесо разваливается. Из кузова выпрыгивают солдаты. Ранены офицер и водитель.

Спешиваемся, подходим ближе к колонне. Но наша помощь запоздала, теперь уже не нужна.

Спустя четверть часа возвращаемся к нашей батарее. Свободная от мин дорога разведана. Автомашины с гаубицами и хозяйственный взвод на конной тяге осторожно выводим из опасного района.

Мины, ловушки, сюрпризы — любимое занятие противника. При отходе немцы, как правило, минировали дороги, объезды, броды. В районе Нереты установили мины замедленного действия в дамбах взорванного моста. С расчетом, чтобы взорвать вновь сооружаемый нашими саперами мост.

Там же тщательно заминировали подъезды к броду через реку. Рядом установили ложные таблички “брод — разминировано”. Над заложенными минами оставили искусственный след колес. Как будто именно в этом месте безопасно, можно спокойно проехать.

При установке мин немцы не придерживались какой-либо одной системы. Порядок размещения мин, глубина, средства маскировки постоянно менялись. Применялось двухярусное расположение мин с небольшой прослойкой земли между верхним и нижним ярусом. Если извлекался верхний ярус, нижний мог остаться незамеченным.

Я стремился не иметь дел с минными “прикрытиями”, с обезвреживанием коварных коробок с толовой начинкой. В этой области считал себя профаном. Но едва не попался на довольно элементарную ловушку.

Шел с промежуточной на наблюдательный пункт и где-то на стыке с правым соседом оказался невольным свидетелем танкового боя. Замаскированные на опушке два “фердинанда” пытались поразить наши тридцатьчетверки и тяжелые “ИС”. Наши били по немцам, но поразить немецкие машины, оснащенные цейсовской оптикой, не удавалось.

Танковая дуэль развертывалась чуть в стороне, справа от меня. А я заскочил в небольшой домик на краю леса. Внутри следы поспешного бегства, беспорядок. Цветы в горшках почему-то стоят на полу. На столе посуда с остатками пищи, стаканы и бутылка с мутноватой жидкостью. Самогон?

Останавливаюсь у двери. Продолжаю рассматривать незатейливое убранство. Мимо меня в дом прошмыгнул еще один любопытный — лейтенант, пехотинец. Его, очевидно, также привлекла бутылка. Что ж, думаю, дело твое. Если самогон — разберемся, поделим на двоих. Мне не к спеху, продолжаю наблюдать, как разворачивается перестрелка танковых экипажей.

Между тем лейтенант тянет руку к трофейному “самогону”. Слегка задел табурет, цветы. И тут последовал взрыв! Цветочные горшки вдребезги. От табурета — одни обломки. Покореженные табуретные ножки разлетелись в разные стороны. Взрывной волной ударило по ногам! Лейтенант оседает на пол. К счастью, отделался легко. Ушибы, легкая контузия.

Это была мина — сюрприз: толовой шашка, спрятанная под табуретом. Что-то самортизировало взрывную волну. Бутылка с “самогоном” разбилась. Не исключено, что в нее был налит не самогон, а метиловый спирт.

Танковая дуэль завершилась. Достать немецкие машины нашим танкистам не удалось. А я поспешил вернуться к своим на наблюдательный пункт. Рассказал о

«неудаче» с бутылкой самогона. Мои товарищи посетовали, что я вернулся без столь полезного и всегда желаемого трофея.

Опасность, риск сопровождали постоянно. Но что-то спасало. Удерживало от поспешных, неоправданных шагов. Помогало избегать неоправданных потерь.

Осторожности, основательности набирался у ребят восьмой батареи. Старший на батарее, несколько человек из орудийных расчетов прошли до конца войны, даже не получив ранения.

Вопреки разумному риску

По сравнению с дивизионной артиллерией, которая вела огонь преимущественно с закрытых позиций намного опасней работа противотанкистов. В противотанковом дивизионе — отборный народ. Молодые, смелые ребята. Приоритетное снабжение. Надежная радиосвязь. 76-ти миллиметровые орудия на мехтяге. В артиллерийском полку пушечные батареи оставались еще на конной.

Порой иптап действовал вопреки разумному риску. В ходе преследования батареи противотанкового дивизиона вырывались вперед и спешили еще до подхода пехоты доложить о занятии узла дорог, населенного пункта.

В ходе преследования, не встречая особого сопротивления, артиллеристы занимали группу хуторов, деревню, оставленные немцами. Используя мехтягу, они легко опережали стрелковые роты, которые свое вооружение (ручные и станковые пулеметы, ПТЭРы, 82-х миллиметровые минометы), все необходимое тащили на собственных плечах. Но постепенно противник разгадал нехитрую тактику “иптаповцев”.

При очередной попытке вырваться вперед пехоты, батарея попала в ловушку: была окружена поджидавшими в засаде автоматчиками. Пушки подорвали, а батарейцы погибли или были пленены.

Исход поистине трагичный. Как отмечено в документах командующего артиллерией дивизии, разбито и оставлено на территории противника четыре 76-ти мм орудия “ЗИС-3”, три автомашины “Джемси”, одна автомашина “Форд”.

Конечно, на счету дивизиона противотанковой артиллерии было немало успешных поединков с танками, огневыми средствами противника. Но были и неудачи, о которых вспоминается с болью.

«Полк подойдет позже»

Обычно перед очередной операцией стрелковые части усиливались не только “своими”, “штатными” огневыми средствами, но также артиллерией, минометами, эрэсами армейского и фронтового подчинения. Перед наступлением создавались артиллерийские группы, куда, помимо наших дивизионов и батарей, включались приданные средства усиления. Для организации и согласования огня готовилась соответствующая документация.

Если командиром ПАГ (полковой артиллерийской группы) назначался командир дивизиона, то наступала горячая пора для штаба дивизиона. Офицеры штаба готовили для включаемых в состав ПАГ артиллерийских частей данные для ведения огня, участия в артподготовке. Проще говоря, мы распределяли цели, определяли характер, продолжительность артиллерийской подготовки. Для этого чертили и рассылали схемы, сколки с карт, готовили краткие пояснения к документам.

Откровенно говоря, не любил подобную работу. По сути реальная подготовка огня заменялась порой скоропалительной бумажной бухгалтерией. С началом артподготовки стрельба зачастую велась по площадям, не всегда удавалось подавить огневые средства врага.

Меня больше привлекала работа на местности, ведение огня по конкретным целям, выполнение оперативных поручений.

Во второй половине сентября дивизия захватила пленных, трофейное имущество в районе Гейдзас — Бирзе. Но и сама понесла потери при отражении немецких контратак чуть севернее.

Пока наши полки вели напряженные бои, стремясь продвинуться к левому берегу Даугавы, танкисты отбросили и потеснили немцев в направлении Балдоне — Кекава. Пехота отстала.