Зачем ему ребенок? Чтобы вырастить подобного себе? Чтобы изуродовать чистую душу? Чтобы стереть то светлое, что передалось мальцу от Марины?

Нет…

Я не заметил, как промчалось время. Тяжёлые мысли плотным кольцом опутали моё сознание. И притормозил я у высокого офисного здания, когда солнце уже закатилось за горизонт. Я знал только адрес офиса, поэтому было важно застать его на месте, чтобы не терять времени на поиски дома.

И удача была на моей стороне…

Ворота подземного паркинга открылись, выпуская сверкающий черный мерин. Утопил педаль в пол, блокируя выезд, и вылетел из машины, отмахиваясь от высыпавшей охраны.

– Разговор есть, – рявкнул я, ныряя корпусом в открытое окно тачки. – И лучше бы вам выслушать меня, многоуважаемый Левин Михаил Юрьевич!

– Хм… Вороной?

Левин старший зыркнул на меня с долей интереса, помедлил, а после дал отбой бугаям, отчаянно пытавшимся откинуть меня от автомобиля шефа. Они заламывали мне руки, били по ногам, но я не чувствовал боли. Внутри тлела бомба, слышался треск фитиля, и если он сейчас заупрямится, то от взрыва пострадают все!

– Ну, садись…

– Нет, говорить мы будем на нейтральной территории, – указал на открытую веранду ресторанчика. – Думаю, вашим хлопцам не составит труда договориться?

Михаил Юрьевич молчал долго. Щурился, то и дело касался пальцами телефона, очевидно, думая позвонить сыну, но отчего-то отдергивал руку.

Любопытство всегда сильнее… Ему нечего бояться, вокруг него толпа охраны и громкое имя, а я – клоп, раздавить которого у него может получиться очень и очень быстро.

А всё почему?

Потому что имя для него важнее всего на свете. Он всю жизнь вкалывал, начиная с должности инженера на мясокомбинате, а потом скачок по профсоюзной линии, и он уже взлетел в космос, оброс связями, знакомствами, знаниями и опытом.

Семья у него всегда была на втором плане. Наверное, поэтому и дети появились только после сорока. Михаил Юрьевич женился на молоденькой актрисе, которая родила ему троих детей, а после свалила строить карьеру…

Но мстительность – главная черта четы Левиных. Поэтому через два года актриса вернулась потрёпанной молью, вымолила прощения и осела в уютной золотой клетке доживать жизнь рядом с престарелым, но очень богатым мужем и не очень любимыми детьми.

– Ну, давай поговорим, – внезапно Михаил Юрьевич вышел, что-то шепнул охраннику, и тот помчался в сторону ресторана.

Мы стояли друг напротив друга, мерились силой взгляда, а когда территория была расчищена и окружена охраной, вошли в здание…

Глава 22

Управляющий лично проводил нас в дальний угол террасы, чтобы никто не мог помешать.

– А ты смелый, – он улыбнулся и махнул официанту, после чего на столе появились две чашки кофе. Старик расслабил узел галстука, предвкушая непростой разговор.

– Отравленный? – ощерился я, прокручивая белоснежный фарфор по блюдцу. – Сдохну быстро или помучаюсь?

– А ты попробуй, и узнаешь, – Левин расхохотался и закурил, пуская кислый сигарный дым. – У тебя десять минут, Вороной, поэтому не теряй времени впустую.

– Что вы знаете о судьбе Марины? – я сделал глоток кофе, закурил и откинулся на спинку стула, успокаивая дыхание.

– Бедная девочка, – старик поджал губы и абсолютно реалистично опустил глаза, пряча сочувствие. – Костя сказал, что ей помогут в Германии. Только вот тебе какой интерес? Они с моим сыном уже долго живут в счастливом браке, и даже внучка родили наконец-то. А ты всё успокоиться не можешь, Вороной? Я же слышал, твои дела в гору пошли, да очень стремительно. Видел я тебя на форуме, поздравляю… Найди себе бабу и живи в кайф. Что, тебе свет клином сошёлся на Марине, что ли?

– А если я вам кое-что покажу? – я пропустил мимо ушей его лесть, полную зависти, ведь мы оба знаем, что его сынуля не смог наладить дело, которое ему передал отец.

Они на грани банкротства, Левин все растряс, потому что не созидатель, а жалкий потребитель. Ещё пара лет, и от империи, которую выстраивал Михаил Юрьевич, не останется и следа! А после такой, как я, молодой и дерзкий, выкупит все за три грошика и начнёт воскрешать то, что было загублено. И старик это знал… Оттого и сыпал желчью, подмечая мой успех.

Я достал телефон, включил нарезку видео с Мариной и положил перед ним.

Старик сначала сморщился в полном неверии, лицо его было холодным, безэмоциональным, но через несколько секунд он полез в карман за очками и сам перемотал видео на начало.

– Что это?

– А это сила любви вашего сына… Он бросил жену в больнице, напев песню про Германию всему окружению. Выкинул, как собаку бездомную, – выдохнул и начал рассказ с самого начала. – Он даже не убил её, не пощадил, а оставил гнить в одиночестве, потому что больная жена ему не нужна.

Левин очень быстро побледнел, почему-то вновь и вновь пересматривал видео, словно пытался уличить во лжи, найти хоть малейшую зацепку, чтобы усомниться в моих словах.

Десять минут давно истекли. Мой телефон нещадно пищал, оповещая о садящейся батарее и входящих звонках. Но Левин по-хозяйски их сбрасывал, снова и снова прокручивая картинку.

– Чего ты хочешь? – прошептал он, а после стал тыкать по экрану, очевидно, отправляя ролик себе.

– В идеале или приближенно к реальности? – черный юмор так и бил ключом. Мне нравилась растерянность папаши, внезапно осознавшего, какого зверя он вырастил своими руками. А ещё тот напрягся, очевидно, уловив смысл слов.

– Я не дам убить своего сына, – прохрипел Левин, отбрасывая мой телефон. – А если попробуешь, то…

– Михаил Юрьевич, а давайте без пафоса? Начистоту. Мне нужно, чтобы от Марины отстали все! Чтобы сынка вашего даже на горизонте не было, чтобы не вставляли палки в колеса правосудию, когда я пытаюсь докопаться до правды. Допускаю, что к случившемуся ваш сын не имеет отношения, и это врачебная ошибка, но тогда почему он прячет анестезиолога? По моим данным он переехал в соседнее государство, даже получил гражданство и спокойно работает в частной клинике…

Я залпом осушил остывший кофе, затушил сигарету, готовясь к очередной порции правды.

– А что вы знаете про скандальное увольнение Голубева?

– А это-то тут при чем?

– А при том, что именно ваш сын свел его с каким-то упырём, после чего с дядьки сорвали погоны. Он же бухает уже четвертый год, пытаясь заглушить несправедливость! Левин подставил его, чтобы лишить основной опоры семью Марины. Зачем им главный прокурор, его связи, его сила и контроль? Теперь он, Константин Левин, главный спонсор и кормилец семьи. Все проблемы может решить взамен на