class="p1">Он спустился на первый этаж и направился к дальней стене, обычно завешенной портьерой. Там скрывалась ещё одна адская машина, и сейчас изобретатель собирался ею воспользоваться. Он начал переключать рычаги и тумблеры. Жуткий механизм постепенно пробудился.

– Наивно полагать, что можно скрыться от моего гостеприимства! – зловеще хохотал Анариф. Ему ужасно понравилось играть роль театрального злодея. Вот кем всегда любуются и восхищаются, а не простачками с оружием!

Волшебница и верблюд уже были на полпути к воротам, когда дорогу им преградили вооружённые стражники во главе с мнимым погонщиком.

– А ты что там забыл, горбатый? – нагло ухмыльнулся тот.

Анариф тем временем активировал свою механическую армию, и из разных углов начали сползаться полчища черепах, окружая беглецов. Впрочем, те тоже были не лыком шиты и сдаваться тем более не собирались. Первая волна стражников, неосторожно кинувшаяся на богатыря, разлетелась в стороны, как мячики. Финист не растерял своей силушки даже после пребывания в сундуке и тяжёлой депрессии. И сейчас он жаждал отмщения. Друзей он давно простил (они не виноваты, что заблуждались, их просто околдовали), а вот коварного изобретателя – нет. Он встал в боевую стойку, прикрывая Злату и остальных, и один его грозный вид уже заставил стражников попятиться.

– Напрасно ты, Анариф, супротив богатыря биться собрался! – угрожающе похрустев суставами и недобро прищурившись, произнёс Финист.

– Сила в тебе большая, богатырь, но вот ума... – со злорадным сочувствием хихикнул учёный и махнул рукой. – Не буду я с тобой биться.

У хитрого Анарифа было припасено несколько неприятных сюрпризов. Он расплылся в зловещей улыбке и надавил на большую кнопку на панели. Земля содрогнулась, окружавшие героев черепахи затряслись, заходили ходуном, а потом в прямом смысле потеряли головы. Точнее, головы отделились от тела и выстрелили в сторону беглецов. Оказалось, что к ним прикреплены длинные цепи. Беглецы и оглянуться не успели, как оказались опутаны ими с ног до головы, не в силах шевельнуться. Даже если бы и удалось порвать пару-тройку, освободиться всё равно бы не получилось: весь двор был опутан ими настолько, что попасть в новую ловушку было проще простого.

– Про тебя мне всё ясно, – презрительно скривился богатырь. – Прячешься за свои эти все... – он запнулся, наморщил лоб, силясь припомнить сложное слово, а потом вопросительно покосился на Ягу в поисках поддержки.

– Механики. Или химии, – услужливо подсказала та.

– А сам – обыкновенный гордец, – закончил богатырь свою обвинительную речь. – Тебе дары нужны да народное почитание.

– Не мудрено раскусить меня, когда словно в зеркало смотришься! – насмешливо парировал Анариф. Финист осёкся и немного подрастерял свой пыл: хитрый злодей попал в самую точку. А изобретатель только хохотал и с победным видом расположился за столом, демонстративно медленно наливая себе чай и наблюдая за мучениями пленников.

– Чё встал, как башкельдык? – заорал Джамал на погонщика, топая ногами, завидев, что одна из цепей вот-вот задушит Ягу. – Освободи её!

Погонщик в ответ только криво усмехнулся. Джамал в сердцах плюнул прямо в лицо наглецу – больше всё равно ничего сделать не мог, – а тот вдруг пришёл в неописуемую ярость. Он бросился на верблюда, замахнулся саблей... Джамал не успел увернуться (да и не смог бы из-за сдерживающих его цепей). Мощный удар по шее должен был срубить голову храброму кораблю пустыни, Яга зажмурилась... Но вместо фонтана крови и тошнотворных звуков вдруг раздался скрежет металла о металл. Удивились все, включая самого Джамала, который был всё ещё жив. По его шее пролегал длинный кривой разрез, а под ним – металлическая пластина с шестерёнками и винтами.

Последовала долгая пауза, которую прерывал лишь тихий надменный смех Анарифа, наслаждавшегося видом ошарашенных в прошлом гостей, а сейчас – пленников.

– Это что ж получается? – пробормотала волшебница, с трудом придя в себя от шока. – Ты – тоже эта... механика?

Джамал был удивлён и раздосадован не меньше.

– Получается, так... – вздохнул он и снова набросился на погонщика: – Коль я механизм, а не человек в теле верблюда, ты кто такой?

– Анариф велел мне притворяться верблюдом, чтоб ты подвох не почуял, – хмыкнул тот.

– И из лужи пил нарочно? – ещё больше удивился и рассердился «корабль пустыни». – Анариф, как же так? – растерянно обратился он к изобретателю, заметив, как его противник с самодовольным равнодушием пожимает плечами. – А наш уговор?

– Как тоскливо жить в мире дураков, которые могут лишь в рот заглядывать! – не менее самодовольно усмехнулся Анариф. Он ощущал себя почти богом. Теперь все были в его власти.

В этот момент за его спиной возник вечно жующий (на этот раз сладкую чурчхелу) Мелёха, который также с любопытством наблюдал за происходящим по дворе. Изобретатель его не видел и не слышал: он упивался своей победой. Финист воспрянул духом. Как им повезло, что приятель побежал не с ними к воротам, а набивать мешки едой. В кои-то веки его обжорство могло сослужить добрую службу. Он стал подавать знаки, чтоб Мелёха стукнул коварного изобретателя посильнее и освободил их... но Мелёха не двинулся с места, как будто не заметил его намёков.

– Чего тянешь, Мелёха? – крикнул Финист приятелю. – Огрей его кувшином, чтоб не опомнился!

Однако, ко всеобщему изумлению, Мелёха реализовывать дерзкий план не побежал, а застыл на месте, опустив глаза.

Первой реакцией спутников было недоумение, потом – шок и злость. Получается, Мелёха всё это время только притворялся их соратником?!

– Ручная собачонка на хозяина не лает... – озвучил Джамал то, о чём все остальные подумали, но боялись признаться.

– Ах ты, гнида! – взвизгнула Яга. Она в очередной раз ошиблась в людях, позволив себя провести, и её это страшно злило. Ещё немного – и она бы взорвалась, как бочка с порохом. – С басурманином спутался! Продал нас!

– Помилуйте, братцы! – попытался кое-как оправдаться тот. – Уж больно у Анарифа замыслы великие. Он это...

– Умолкни, – зашипел на него Анариф. Он сам терпеть не мог подхалимов, особенно недалёких и болтливых. – Я сам расскажу. Красиво, – добавил он снисходительно и, приняв патетичный вид, как профессор на кафедре, заговорил торжественным голосом: – Многие годы я добывал волшебных чудищ. Из этих тварей я научился получать эссенцию волшебства. Ведь только оно может вдохнуть жизнь в эти проклятые механизмы.

– И на кой тебе столько этой