Барбара покинула дом вся в слезах, а потом последовалаотвратительная сцена с родителями. Вскоре после этого он тоже уехал изЛонг-Айленда. Он не виделся с родителями до тех пор, пока окончательно не встална ноги. Между тем Барбара с девочками вернулись в Бостон, и вскоре он услышал,что она встречается с сыном одного очень влиятельного политика. Для нее этобыла прекрасная партия, и он очень надеялся, что она наконец успокоится.

Спенсер не хотел упустить свой шанс, он решил житьисключительно для себя. Ему нравилось в Нью-Йорке, хотя он все еще скучал поКалифорнии. И не один раз он ловил себя на том, что думает о Кристел. Но теперьэти мысли редко посещали его. Она была слишком далеко и казалась чем-тонереальным – прекрасным видением, диким цветком, увидев который можноостановиться и восхищаться им, а потом отправиться дальше, зная, что не увидишьего больше никогда, так же как никогда не сможешь забыть. Он получил письмо отБойда, где тот написал, что у них родилась дочь. В нем ничего не говорилось оКристел. Пришла также открытка с сообщением, что у Тома и Бекки родился второйребенок. Но теперь это все казалось далеко в прошлом. Это была часть войны,часть совершенно другой жизни. Он замотался со своей работой в контореАндерсона, Винсента и Соброка. Теперь он стал хорошо разбираться в законах огосударственных налогах. Правда, его больше интересовал преступный мир, но ни уодного из его клиентов с этим не было ничего общего. Он занимался отсуживаниемимущества и составлением завещаний, и это была интересная работа, о которой онмог всегда поговорить с отцом.

В тот день, ужиная с родителями, Спенсер узнал, что они тожеполучили приглашение, но отец сказал, что слишком занят и не можетприсутствовать на банкете.

– А ты собираешься поехать?

– Не знаю как и быть, отец. Ведь я с ним едва знаком. –Он улыбнулся отцу. Судья только что начал слушать дело о нашумевшем преступлении,и Спенсеру не терпелось узнать от него подробности, о которых не писали вгазетах.

– Ты должен поехать. Очень мило с его стороны, что онпродолжает поддерживать с тобой отношения.

– Я постараюсь, но не знаю, смогу ли в это времяоставить офис. – Спенсер улыбнулся, он выглядел моложе своих двадцати девяти.Каждый уик-энд он ездил загорать на побережье и много играл в теннис. – Мнекажется, я буду чувствовать себя глупо, если поеду туда. Ведь он действительноменя почти не знает. И вряд ли у него будет время, чтобы поехать в Вашингтон.

– Ты должен найти время. Я уверен, что фирма будеттолько рада, если ты попадешь туда.

Все относятся к нему с пониманием и уважением. Это иногдадаже раздражает. Такая жизнь очень похожа на ту, которой от него всегда ждали, частьреального мира, но он иногда не уверен, что это ему нравится.

– Я посмотрю.

Но к его большому удивлению, владелец компании, в которойработал Спенсер, повторил слова отца несколько дней спустя. Он пригласилСпенсера в «Ривер клаб» и там за выпивкой сказал ему, что он должен поехать кГаррисону Барклаю.

– Это большая честь, что вы приглашены.

– Но я его едва знаю, сэр. – Точно так же Спенсерсказал и отцу, но его начальник покачал головой:

– Это не важно. Когда-нибудь он может быть вам оченьполезен. Во всяком случае, я бы настоятельно рекомендовал вам сделать это.

Спенсер кивнул, принимая его совет, но все же чувствовал,что поступает глупо, согласившись на приглашение. Фирма даже забронировала длянего номер в «Шоехаме», и за день до представления Спенсер поездом выехал вВашингтон. Комната, которую для него заказали, оказалась большой и прохладной.Он улыбнулся про себя, опустившись в удобное кожаное кресло, и заказал виски.Что ни говори, это приятный образ жизни. А встретиться с Барклаями даже интересно.Он надеялся, что там будет Элизабет. Спенсер ничего не знал о ней, после тогокак она уехала учиться в Вассар. Скорее всего она нашла кучу поклонников. Он,впрочем, тоже не страдал отсутствием женщин. За этот год он встретился покрайней мере с дюжиной женщин. Обычно он назначал им девятичасовые свидания иводил ужинать в «Ле павильон» или «Валдорф». Он ходил с ними на вечеринки, втеатры, играл в теннис в Коннектикуте или Ист-Хэмптоне, но ни одна из нихсерьезно не увлекла его. После войны прошло уже три года, но ему казалось, чтовсе они озабочены только тем, как бы выгоднее выйти замуж. Он сам нечувствовал, что ему пора жениться. Да и адвокатская практика лишь перваяступень в его карьере. Правда, работа нравилась ему больше, чем он сам ожидал,но Спенсер часто признавался себе, что в ней не было ничего захватывающего. Онвсе еще мечтал о великих делах. Он надеялся, что в его жизни рано или позднопроизойдут какие-нибудь изменения, и ждал, что жизнь еще подарит ему что-нибудьнеобычное, прежде чем он осядет и остепенится, женится, начнет строитьспокойную семейную жизнь. В любом случае он еще не встречал подходящую девушку,которая была бы не занята.

Он только-только начал оправляться после всех потрясенийвойны и смерти брата. Боль утраты стала потихоньку притупляться. Роберт погибчетыре года назад, и родители продолжали говорить о том, как много он могдостичь. Спенсер уже избавился от чувства, что он должен идти по стопам своегопогибшего брата. Теперь он был самим собой и иногда чувствовал себя так, будтовесь мир принадлежит ему. Временами ему бывало одиноко, но он не обращал на этовнимания. Ему даже нравилось иногда побыть одному. И несмотря на то чтоюриспруденция никогда не была пределом его мечтаний, он уже начал от душинаслаждаться своей работой.

Следующий день выдался ярким и солнечным. Спенсер прохладнымсентябрьским утром отправился в здание Верховного суда, где должна быласостояться официальная часть представления. На нем был темный костюм в тонкуюполоску и темный галстук, что очень шло к его черным волосам и синим глазам.Выглядел он великолепно. Его провожали заинтересованные женские взгляды, но онделал вид, что не замечает их. Ему даже удалось пожать руку судье Барклаю,прежде чем его подхватила толпа и поволокла за собой. Спенсер не встретилникого из знакомых и очень сожалел, что с ним не было отца.

Он погулял по городу, посмотрел памятник Вашингтону имемориал Линкольна, потом отправился обратно в гостиницу перекусить ипереодеться к вечернему банкету, на который тоже был приглашен. Барклаиустраивали официальный обед с танцами в «Мейфлауер отель».

Спенсер вышел из гостиницы, поймал такси, которое доставилоего к отелю. Он долго и терпеливо ждал, когда подойдет его очередьпоздороваться с Прициллией Барклай, его терпение было вознаграждено, так какжена судьи очень приветливо кивнула ему:

– Как мило, что вы пришли, мистер Хилл. Вы уже виделиЭлизабет?

– Спасибо. Нет, еще не видел.

– Она была здесь буквально несколько минут назад.Уверена, что она невероятно обрадуется, увидев вас.

Он прошел дальше, чтобы поздороваться с ее мужем, а потомбыстро двинулся в зал, освобождая место другим гостям, ожидающим своей очереди.Оказавшись в баре, Спенсер заказал виски с тоником и оглянулся, чтобырассмотреть небольшую компанию, стоявшую неподалеку от него. Большинство мужчинбыли пожилыми, женщины демонстрировали шикарные туалеты. Он узнал многихизвестных политических деятелей. Спенсер почувствовал волнение, что находитсярядом с ними. Он отпил небольшой глоток из стакана, узнав в одном из мужчин ещеодного члена Верховного суда. Тут он заметил молодую женщину, беседовавшую спожилым мужчиной, и, когда она обернулась, он узнал в ней дочь Барклаев. Онапоказалась ему гораздо взрослее, чем год назад, и в то же время гораздосимпатичнее. Она улыбнулась, узнав его, и он вдруг припомнил, насколькоуравновешенной она была во время их последней встречи и как это емупонравилось. Он решил, что девушка красивее, чем он ее помнил, и когда он,улыбаясь, направился в ее сторону, ему показалось, что ее бархатные карие глазазагорелись мягким светом. Медные волосы были подстрижены короче, чем в прошлыйраз, она надела белое облегающее атласное платье, которое выгодно подчеркивалозагар, явно приобретенный на озере Тахо. И он опять удивился, насколько она красива,а он этого не запомнил.