– Привет, как поживаете? Как учеба в Вассаре?

– Скучно. – Она улыбнулась, разглядывая его, потом,усмехнувшись, добавила: – Мне кажется, что я слишком стара для колледжа. –Действительно, Вассар казался ей детской забавой. Не прошло и трех месяцев, аона уже мечтала поскорее закончить его и заняться чем-нибудь другим, но ейоставалось учиться еще три года. Едва начав второй курс, она уже сомневалась,что сможет закончить его. – Поукипси просто ужасен.

– После Калифорнии таким же иногда кажется и Нью-Йорк.Зимы прямо-таки убивают, вы не находите? – Он рассмеялся. Год назад он сам вдуше боялся именно этого, но теперь уже начал привыкать, и ему нравиласьбеспокойная нью-йоркская жизнь, которая так отличалась от жизни тихого Поукипси.

– Очень хорошо, что вы приехали. Я уверена, мой отецбудет тронут, – вежливо сказала она, и Спенсер чуть не рассмеялся. Смешнопредставить, что окруженный толпой коллег и друзей, судья Барклай будет тронутпоявлением никому не известного адвоката.

– Очень мило с его стороны пригласить меня. Должнобыть, он рад своему назначению.

Она улыбнулась и отпила джин с тоником из своего стакана.

– Да, конечно. А еще больше мама. Она ужасно любитВашингтон. Вы же знаете, она здесь родилась.

– Нет, не знал. Но надеюсь, для вас это тоже большаярадость. Вы часто пропускаете занятия? – Спрашивая ее, он любовался формой ееплеч и находил, что ему определенно нравится ее новая прическа.

– Не так часто, как бы мне хотелось. За последний год япочти не была в Нью-Йорке. Но постараюсь проводить с родителями побольшевремени, во всяком случае, во время каникул. Это намного проще, чем постоянноездить в Калифорнию.

Они поболтали еще немного, но тут гости началирассаживаться, и, спросив одного из слуг, распределявших места, где ему сесть,Спенсер обнаружил, что его место – за одним столом с Элизабет. Ему сталоприятно, что ее мать и здесь позаботилась об этом. Он даже представить себе немог, что так распорядилась сама Элизабет, когда они с матерью просматривалисписки гостей. В прошлом году он произвел на нее сильное впечатление, и ей былонемного обидно, что он не попытался связаться с ней в Вассаре.

– Как вы находите свою адвокатскую контору в Нью-Йорке?– Она не могла вспомнить, как именно она называется, помнила только, что онаочень известная.

– Мне она нравится. – Он улыбнулся, помогая ей сесть застол, и она рассмеялась:

– Вы сказали это так, как будто удивлены.

Он опять улыбнулся ей одними глазами, усаживаясь за столрядом с ней.

– Так оно и есть. Я никогда не был уверен, что хочустать адвокатом.

– А теперь переменили свое мнение?

– Более или менее. Раньше я думал, что это намногосложнее, я не справлюсь, но все оказалось гораздо проще. И это менядействительно устраивает.

Она кивнула, а потом, гордо улыбнувшись, посмотрела на отца,сидящего за соседним столиком:

– И смотрите, к чему это приводит.

– Боюсь, что не всех. Но на данный момент меня вполнеудовлетворяет то, что я делаю.

– Вы когда-нибудь думали о том, чтобы стать политиком?– поинтересовалась она.

Тут подали первое блюдо – пюре из омаров с белым вином.Спенсер оглядел девушку. У нее был все такой же настойчивый взгляд, который,казалось, хотел выпытать все, и она все так же не стеснялась задавать прямыевопросы. Именно это ему в ней понравилось еще год назад, и сейчас он снова былшокирован. Она не боялась показаться нескромной, и это восхищало. Элизабетбрала инициативу в свои руки и двигалась прямо к цели. Она требовалаоткровенности от собеседника, и Спенсер надеялся, что и он имеет правоспрашивать ее обо всем прямо. Сейчас она разглядывала его с явным интересом,политика действительно интересовала ее, потому что политиком был ее отец.

– Мой брат мечтал об этом. Во всяком случае, думал, чтомечтает. Но я не уверен, что это и мой конек. – Самое смешное было то, что онеще не знал, где же все-таки его конек.

– Если бы я была мужчиной, я занималась бы именно этим.– Ее слова прозвучали очень серьезно, и то, что он рассмеялся, слегка заделоее. У нее воистину пылкое воображение. Он припомнил, что в прошлый раз оназаявила, что хочет стать адвокатом.

– А что вы изучаете в Вассаре?

– Живопись, литературу, французский, историю. Ничегоособенного.

– А что бы хотели делать? – Его все больше интересовалиее склад ума и прямой подход к делу. Элизабет Барклай явно не была изнеженнымцветочком.

– Поскорее закончить учебу и заняться чем-нибудьполезным. Я хотела бы остаться в Вашингтоне на некоторое время, но отца чутьудар не хватил, когда я только заикнулась об этом. Он хочет, чтобы я сначалазакончила колледж.

– И это вполне разумно. Вам осталось всего-то три года.– Но ему самому этот срок казался бесконечно долгим.

– Вы в этом году были в Калифорнии?

– Нет, – ответил он с сожалением, – у менядействительно не было возможности, время пролетело очень быстро.

Она понимающе кивнула. Для нее этот год в какой-то мере тожепролетел незаметно, но иногда ей казалось, что он тянется бесконечно долго. НаРождество она летала в Сан-Франциско и дебютировала в клубе «Котильон» и набалу, который давали ее родители в «Бурлингем кантри клаб». А летом ездилаотдыхать на озеро Тахо. Но этой зимой ее больше интересовали поездки в Нью-Йорки Вашингтон. А на предстоящее Рождество родители уже пригласили ее в Палм-Бич.

Оркестр заиграл «Фантазию». Спенсер пригласил Элизабет натанец. Они начали медленно двигаться по залу. Танцевала она прекрасно, иСпенсер разглядывал ее медно-рыжие волосы и плечи, покрытые ровным загаром. Вней все дышало здоровьем, благополучием и властолюбием. Она сказала, что набудущее лето собирается поехать с родителями в Европу, на побережье Франции, испросила, был ли он когда-нибудь там. Он признался, что никогда там не был.Отец обещал отправить его в Европу, когда он закончит колледж. Но сразу послеэтого началась война, его призвали в армию, и вместо побережья Франции оноказался на Тихом океане. Еще она сообщила ему, что собирается через нескольконедель приехать в Нью-Йорк навестить своего брата. Иэн Барклай работал вадвокатской конторе, которая была даже еще более престижна, чем та, где служилСпенсер.

– Вы знакомы с ним? – Она выжидательно посмотрела нанего, показавшись ему в тот момент совсем молодой и милой.

Виски уже начало действовать на него. Ему нравилось ощущатьпод руками гладкость ее кожи, вдыхать приятный запах духов, который он уловил,когда они танцевали.

– Нет, я его не знаю. Но он наверняка знаком с моимотцом. – Он вспомнил, как отец говорил, что Барклай работает у него в суде. –Вы должны будете нас познакомить. – В первый раз он намекнул на то, чтособирается продолжить знакомство с ней.