Софья Михайловна Половинкина жила наРублевском шоссе. Великолепное место, летом тут, наверное, очень хорошо,зелень, цветы, птички поют. Впрочем, зимой тоже неплохо, в лесу лежит снег.Одна беда, недолгий в принципе путь растянулся на два часа, продвигаться пошоссе оказалось затруднительно. Сначала я простояла около тридцати минут,пытаясь съехать с МКАД, потому что гаишник перекрыл движение. Потом по шоссемолнией пролетел «Мерседес» с джипом охраны, и простым смертным разрешилидвижение. Я было обрадовалась, да, видно, зря, потому что метров через триставновь обнаружился постовой, категорически запретивший следовать дальше. Ещеполчаса я ждала, пока он взмахнет жезлом. Наконец в сторону Москвы вновьпросвистели и «Мерседес», и джип. Может, кто-то из «слуг народа» просто катаетсяпо Рублевке туда-сюда? Ну образовалось у мужика свободное время, вот и гуляет:сначала к Ильинскому, потом назад, в столицу.

Проклиная депутатов, гаишников и тех, ктоприказывает из-за машин со спецсигналами тормозить движение остальноготранспорта, я помчалась по узкому шоссе. Ну скажите на милость, что хорошего вРублевке? Дорога паршивая, магазинов нет. Отчего весь бомонд селится тут?Наверное, это дело привычки. Когда-то в советские времена в Барвихе, Ильинскоми иже с ними стояли дачи членов ЦК КПСС, депутатов Моссовета и работниковМосковского горкома партии.

После перестройки новым властям моментальнозахотелось занять их место, остальные, внезапно разбогатевшие, тоже решилистать крутыми, и Рублево-Успенское шоссе застроилось замками самой невероятнойконфигурации. И только сейчас кое до кого стало доходить: Рублевка – неудобноешоссе, Ново-Рижская трасса намного лучше.

Софья Михайловна оказалась девчонкой летдвадцати пяти. Ее ярко накрашенное личико и копна мелко вьющихся белокурыхволос показались мне отчего-то знакомыми. Когда хозяйка впустила меня впросторный холл загородного особняка, первое, на что упал взгляд, былиразвешанные повсюду афиши. И я поняла, почему очень хорошо знаю СофьюМихайловну. Дня не проходит, чтобы ее смазливая мордашка не мелькала на экранетелевизора, да и из радио постоянно льется чистый голосок. Только что слушалаего в машине.

Мне Софья Михайловна известна под псевдонимомДора, поет она в составе девичьей группы, название которой я вспомнить не могу.Коллектив состоит из трех прехорошеньких девчонок, чьи концертные костюмыбалансируют на грани приличия: обтягивающие брючки, держащиеся, скажем так, набедрах, и блестящие лифчики, скорей открывающие, чем прикрывающие прелести.Любая другая женщина в подобных шмотках выглядела бы шлюхой, но Дора и ееподружки смотрятся великолепно, у них прелестные фигурки.

Кстати, поет там одна Дора, две остальныедевочки «припевки», бубнящие «ла-ла-ла» или «та-та-та». Голоса у них слабые, ине всегда девицам удается попасть «на ноту». Вот Доре господь подарил хорошийголос и тонкий музыкальный слух. Меня, как бывшего музыканта, ничто не коробитв ее пении. Может, только текст песен. «Кто ее любит, тот не разлюбит, кто еецелует, тот не забудет».

Хотя они ведь не на меня рассчитаны, а наподростков, которые пришли на дискотеку поскакать под ритмичную музыку. Им ещеисполнится пятьдесят, и тогда их потянет на Моцарта. Пусть подпевают Доре, покамолоды, радуются жизни.

– Вы из какой газеты? – прощебеталадевчонка. – Надеюсь, не из «МК»?

– Чем вам «Московский комсомолец» неугодил? – улыбнулась я.

Дора скорчила гримасу:

– Там есть парочка, называет себя«Полиция моды», нас с девчонками осмеяли: дескать, одеваемся словно лохушки. Асами! Вы бы на их фотки глянули! Умереть не встать! Я сначала думала,

там две бабы: одна с грязной, сальной головой,а другая в жуткой самовязаной кофте. Если уж над другими издеваешься, то самахоть помойся и оденься прилично! Представьте, потом я выяснила, что тетка сжуткими волосами – мужик! Чуть не лопнула от смеха.

– Я не из «Московского комсомольца»,впрочем, вам, наверное, не привыкать к разным глупостям, которые пишут ворганах печати.

– Да, а то, – махнула рукойСофья, – такого наваляют, три дня не разгребешь. Так вы откуда?

Я приветливо улыбнулась:

– Из журнала «Камень судьбы».

– Никогда о таком не слышала, –заявила Софья, провожая меня в огромную гостиную.

Вовсе неудивительно, я только что придумалаэто название, хотя не исключено, что и на самом деле существует такое издание.

– Мы рассказываем о драгоценностях, отом, как их покупать, носить…

– Ой, класс! – взвизгнулаСоня. – Обожаю брюлики и все такое.

Ее красивые карие глаза смотрели на менядружелюбно, на лице играла улыбка. Внезапно я поняла: Соня милая, приветливая,талантливая девочка, но… дура. Впрочем, наверное, она просто еще не успеланичего прочитать, слишком молоденькая.

– Так люблю цацки! – подскакивалапевица. – Больше жизни!

– У нас существует рубрика, –придумывала я, – когда звезды, такие яркие, как вы, показывают содержимоесвоих шкатулок и рассказывают, где купили, зачем, к какому наряду. Если нехотите, можем не называть вашу фамилию, допустим, певица Д…

– Пошли в спальню, – защебеталаСоня, – мне скрывать нечего, плачу налоги и сплю спокойно, это другой ктопусть трясется, а у меня все как на ладони! На честно заработанные деньгиприобрела. Да мы в месяц по шестьдесят концертов даем! Надо состояние скопить,пока молодые, чтобы, когда петь не сможем, с голодухи не сдохнуть. А кудаденежки вкладывать? Вот, дом построила, теперь брюлики покупаю. Очень удобно,они не обесценятся. Придет нужда, открою комод и продам.

С этими словами мы вошли в большую комнату,похожую на ожившую мечту пятиклассницы: повсюду розовые одеяла,подушки-думочки, гора мягких игрушек и пудовые букеты в вазах.

– Во, глядите, – с воодушевлениемначала Соня, вытаскивая из изящного комодика на гнутых ножках черные и красныекоробочки.

На пятнадцатой меня затошнило. Сонечкатарахтела, как погремушка, камни сверкали перед глазами, их было слишком много.Поняв, что просмотреть всю коллекцию у меня не хватит сил, я решила ускоритьпроцесс и поинтересовалась:

– А какое последнее приобретение?

– Вот, – Соня показала браслет,украшенный рубином размером с кирпич, – классный такой.

– А из бриллиантов?

Девушка метнулась к комоду.

– Да! Во! Уникальная штучка… Из коллекцииГальд… Гальд… но не помню, Рина знает!

– Кто?