– Рина Зелинская, моя крестная, это онако мне продавца с этим брюликом прислала. Такой лох! Отдал всего за девяностотысяч! Да кольцо в два раза больше стоит!

– Неужели? – усомнилась я.

– Ну… может, не в два, – слегкасбавила пыл певица, – но уж не дешевле ста двадцати, мне Рина говорила,она-то в курсе, долго рассказывала про этого Гольц… Гольц… тьфу, забыла!

Внезапно с улицы послышался гудок. Сонечкаподскочила к окну и радостно воскликнула:

– Рина! Вот она вам сейчас все проперстень и сообщит. Пошли кофе пить!

Схватив коробочку с драгоценностью, девицаринулась вниз. Я пошла за ней. Экая беспечная особа! Первый раз видит человека,показывает ему все свои украшения, а потом убегает, не убрав «сокровища».Наверное, Сонечке на жизненном пути ни разу не попались мерзавцы.

Следующие десять минут певица отдавалабестолковые распоряжения домработнице, женщине лет шестидесяти с угрюмым,мрачным лицом, и обнималась с гостьей, дамой лет сорока, обладательницейвеликолепной фигуры и тщательно намакияженного лица.

Наконец подали кофе и симпатичные маленькиепирожные размером с черешню. Мне они показались замечательными, и я, забыв прохорошее воспитание, слопала штук десять, не меньше.

– Это кольцо, – сказала Рина, –имеет необычную судьбу, трагическую, как раз для вашего журнала. Хотите,расскажу?

– Конечно, – кивнула я.

– В тридцатые годы в Ленинграде жил ювелир,Абрам Гольдвайзер, – начала Рина, – был он, как тогда говорили, избывших. Его отец, знаменитый ювелир Менахем Гольдвайзер, имел мастерскую вПетербурге, и многие дамы заказывали ему украшения. Одно кольцо, золотуюветочку, с которой свисали две черные жемчужины, непостижимым образомдержавшиеся в оправе, носила сама императрица.

Сами понимаете, что Менахем был не бедныйчеловек. Единственного сына Абрама он выучил и приставил к делу, но в 1917 годуслучился большевистский переворот. Абраму только-только исполнилосьвосемнадцать, но, опровергая все теории о том, что благоприобретенные навыки ненаследуются, он уже был великолепным ювелиром. В начале двадцатых годов Менахемумер, а Абрам потихоньку делал украшения. В любые времена женщины любили драгоценности,а у тех, кто пришел к власти, имелись жены, дочери и любовницы.

Вот Абрам и старался. Самое интересное, чтоего не тронули даже в конце тридцатых годов, когда миллионы людей загремели влагеря по бредовым обвинениям.

Абрам вел себя тихо, как мышь, его жена идочери тоже лишний раз не высовывались, жили скромно – питались скудно,одевались бедно, боясь привлечь к себе внимание. Между тем у Абрама имеласьколлекция замечательных ювелирных изделий, часть из которых были изготовленыего отцом. Одного колечка хватило бы на дачу и шубки для женщин семьиГольдвайзер.

Но они великолепно понимали: стоит расстатьсяс одной, самой невзрачной побрякушкой, как Абрама и его семью немедленноназовут врагами народа и расстреляют. А драгоценности попадут в карманы к тем,кто отдаст приказ. Поэтому ювелир боялся даже думать о раритетах, спрятанных втайнике под полом.

Но слава о нем бежала далеко. В 41-м году емуиз Киева привезли потрясающий бриллиант. Заказчик, очень влиятельный человек,хотел, чтобы мастер изготовил кольцо для его супруги. Абрам получил заказ 21июня 1941 года, что случилось потом, напоминать никому не надо. В СоветскийСоюз ворвались фашистские оккупанты. Аккуратный и чрезвычайно честный Абрамвыполнил заказ, но отдать его было некому. Киев давно заняли немцы, установивтам свой Ordnung[2], заказчик погиб, его жена исчезла вгорниле войны. Гольдвайзер положил кольцо в свою коллекцию. Если кто-то явитсяза ним, Абрам мгновенно отдаст раритет, ему чужого не надо. Затем немцы взялиЛенинград в плотное кольцо, и началась блокада.

Как ни описывай мучения, которые выпали надолю людей, оказавшихся в городе, лишенном света, газа, еды и воды, все равноне сумеешь передать правду. Это нужно было пережить, но до светлого Дня Победыдотянули немногие. Семья Гольдвайзер уцелела благодаря ювелирной коллекции.

Когда тебе грозит близкая смерть, понятие оценностях существенно меняется. Какой прок от золота и бриллиантов в городе,умирающем от голода? Главной драгоценностью стали крупа, хлеб, мука.

Вот Абрам, чтобы выжить, и начал обмениватьуникальные изделия на харчи. Можно сказать, что Гольдвайзерам повезло. Страшнойзимой, когда вода в Неве, единственном источнике питьевой жидкости, промерзлапочти до дна, в жутком феврале, когда на улицах тут и там лежали трупы, отвезтикоторые на Пискаревское кладбище у родственников не было сил, в то самое время,когда съели домашних животных, сварили суп из обуви, содрали обои со стен,потому что на них был клей, из которого можно сделать студень, в эти дни кГольдвайзерам, тихо умиравшим в своей квартире, пришла соседка по подъезду исказала:

– Абраша, у меня есть приятельница,меняет тушенку на золото. Если имеешь рыжье, пошли.

Ювелир вытащил пару не самых интересныхколечек и побрел, шатаясь от ледяного ветра, на другой конец города, на Петроградскуюсторону. Транспорт не ходил, поэтому путь занял весь день. Жена и дочери,слегшие от голода, решили было, что больше никогда не увидят на этом светелюбимого отца и мужа, но около полуночи Абрам вполз назад, а потом выложил настол невиданные деликатесы: сгущенку, тушенку, гречку, сахар и… кофе.

Тихонько закрыв двери и заткнув замочнуюскважину, чтобы одуряюще вкусный запах готовящейся каши не пополз на лестницу,Абрам сварил ужин, накормил своих и рассказал об увиденном.

Когда женщина по имени Роза впустила ювелира вквартиру, Гольвайзер чуть не упал в обморок, так пахло кофе, настоящим, иззерен, и еще в помещении было тепло. В буржуйке, набитой дровами, весело плясалогонь. Абрам, который давно сжег все, что могло гореть, изумился. У Розы мебельстояла в целости и сохранности. А почти все ленинградцы давно отправили в печькниги, столы, стулья и буфеты.

Хозяйка тщательно осмотрела принесенное, потомвыдала продукты. В мирное время, увидав, что ему предлагают за кольцо,сделанное Менахемом, Абрам бы расхохотался. Килограмм гречки и банка тушенки!Но блокада, повторюсь, сильно изменила понятия о материальных ценностях, можносказать, она их вывернула наизнанку. И Абраму плата показалась просто царской.

Вот так и выжили, последним в руки жадной Розыушло то самое кольцо с раритетным бриллиантом!

– Где же эта женщина брала продукты вголодное время? – изумилась я.

Рина пожала плечами: