— Я вам позвоню, — обещаю я ему, снова покашливая. — Язапомнил ваш телефон.

В шестом часу вечера к агентству подъехали серые «Жигули».За рулем сидела молодая женщина. Она развернула автомобиль, проехала мимостоянки и выехала на улицу, чтобы оставить машину у соседнего дома.

Дронго в это время стоял в магазине, расположенном напротивагентства, и разглядывал ручки, выставленные в витрине. Августовский кризиссильно ударил по экспорту в страну, и прежнее великолепие разнообразных ручексамой фантастической стоимости — от нескольких сот до нескольких тысяч долларов— начало постепенно меркнуть. Многие банкиры и бизнесмены были разорены, аконтингент лиц, которые могли покупать подобные вещицы, сузился до несколькихчеловек.

Долго оставаться в магазине нельзя, и он вышел на улицу. Всебыло рассчитано верно. С самого утра шел сильный дождь, на тротуаре слякотно имокро. Дронго посмотрел на часы. На другом конце улицы в стоявшем у булочнойавтофургоне разместился с аппаратурой Захар Лукин. Захар бдительно прослушивалвсе разговоры мобильного телефона Артемьева. К этому мобильнику он подключилсяеще два часа назад, когда ему сообщили номер телефона руководителя агентства.

В шесть часов Артемьеву позвонил неизвестный абонент.

— Филипп Григорьевич, здравствуйте, — поздоровался мужскойголос.

Лукин, прослушивающий и одновременно записывающий всеразговоры, включил запись.

— Что случилось? — раздался резкий голос Артемьева. — Почемуты звонишь в это время? Что-нибудь случилось?

— Мы сидим с ребятами уже несколько дней. По-моему, он насводит за нос. Никто здесь не появлялся. И он сам никуда не выходит. Ребятадежурят попарно, все время находятся у его дома. Но никто похожий из дома невыходил.

— Свет у него горит?

— Мы не знаем. На всех окнах темные шторы, не пропускающиесвета. Что там происходит, узнать невозможно. Один из наших ребят сумелпроникнуть в дом, постоял минут десять и послушал у его дверей. Все тихо,никакого шума. Нам кажется, что в квартире никого нет.

— Кажется или точно? — нервно спросил Артемьев.

— Мы так думаем, — пробормотал голос, — домой он неприходит. За несколько дней ни разу не появился. Газет и журналов не получает,писем тоже нет. Мы думали отключить в квартире свет, чтобы хозяин вышел налестничную клетку, но его ящик с электросчетчиком заперт на замок. Может быть,кто-нибудь носит ему еду, чтобы он не выходил?

— И вы до сих пор не определили кто? Нужно обратить вниманиена мусор.

У них есть в доме мусоропровод?

— Есть. Но на лестничной клетке. Нам все же кажется, что егонет дома.

— Ладно. Может быть, и нет. Но все равно дежурство сниматьнельзя. Рано или поздно он там появится.

— Сколько нам еще ждать?

— Сколько понадобится, — разозлился Артемьев, — сколькопонадобится, столько и будете ждать. Все понял? И не нервируй меня своимизвонками. Раз тебя туда послали, ты должен там сидеть. И если я узнаю, что твоиребята халтурят, вместо того чтобы заниматься делом…

— Обижаете…

— Так вот, я тебя предупредил. Если узнаю, что ониотлучались хотя бы на минуту, лично всем головы поотрываю. Понадобится — будетесидеть до мая.

— Все понял, Филипп Григорьевич.

Артемьев отключился. Лукин записал весь разговор. Черезтридцать минут Артемьев вышел из здания в сопровождении двоих мужчин. Они ужеподошли к автомобилю, когда рядом затормозили «Жигули» и из машины, улыбаясь,выпорхнула молодая особа с ярко-рыжими волосами. Даже очень внимательныйчеловек не смог бы заподозрить, что это не настоящие волосы хозяйки машины, апарик, на который была натянута кокетливо сдвинутая набок беретка.

Рыженькая попыталась развернуть свой «жигуль», но неожиданнозабуксовала на месте. Телохранитель открыл дверцы перед Артемьевым, подождав,пока тот сядет в авто.

«Жигули» буксовали прямо перед «БМВ». Водитель прошел ксвоему месту, оглянулся на машину.

— Проезжай! — крикнул он. — Да проезжай ты! И в этот моментмотор заглох. Женщина, виновато улыбаясь, пожала плечами. Артемьев усмехнулся.Кто дает такой дуре водить машину? Водитель расхохотался.

— Уезжай, ну! — крикнул он. — Чего встала?

— Не заводится! — крикнула она. — Не заводится машина!

— Проезжай! — рявкнул водитель.

— Свалилась на нашу голову, — выругался телохранитель.

Но машина по-прежнему не заводилась.

— Помогите ей, — разрешил Артемьев, — может, аккумуляторсел. У такой дурехи что хочешь может случиться.

Водитель и телохранитель поспешили к машине, чтобы столкнутьее с дороги.

— Нажми на газ! — зло заорал водитель.

Артемьев приоткрыл дверцу автомобиля, глядя на своих людей,пытавшихся столкнуть «Жигули» с растяпой-водителем. Он не заметил, как за егомашиной появился неизвестный. Занятый маневрами с «Жигулями», он не заметил,как к нему подсел неизвестный.

Как и большинство иномарок, машина Артемьева имела свойперсональный код и охранную сигнализацию с дистанционным управлением. Подходя ксвоему автомобилю, водитель открывал одновременно все дверцы. В отличие отмашины старой советской конструкции, где каждую дверь приходилось открыватьотдельно, в «БМВ» дистанционный механизм открыл разом все двери.

Артемьев с изумлением покосился на неожиданно появившегося вмашине незнакомца.

— Кто вы такой? — недовольно спросил он. Только недовольствои недоумение — испуга не было. Но в эту секунду в бок ему уперлось дулопистолета, и он тут же понял — это опасный враг.

Вот тут он испугался — человек может оказаться убийцей. Ноубийца медлил. Он не стрелял, глядя на Артемьева и словно чего-то ожидая.Водитель и телохранитель Артемьева, отчаявшись дождаться от хозяйки «Жигулей»какой-то расторопности, подошли к машине, и она предложила кому-то сесть заруль ее автомобиля. Сама же вышла и остановилась рядом. Водитель, чертыхаясь,сел за руль, но тут же получил сильный удар рукояткой пистолета и упал вперед.

Телохранитель испуганно замер, когда увидел, как женщинаподняла пистолет и громко скомандовала:

— Лечь на землю! Быстро! И не двигаться. Одно движение, и ястреляю.

Пистолет лежал в кобуре у него под мышкой, но, видя, как онарешительно действует, он понял, что благоразумнее подчиниться. И неловкоплюхнулся на землю. Дронго, сидевший в машине, увидел, как упал охранник, и вэту секунду спросил у Артемьева: