– Как это случилось? – спросил он.

Я стала молоть зерна в электрической мельничке для перца,которую купила на этот случай. Уже от запаха свежесмолотых зерен мне сталолучше. Я вставила фильтр в любимую кофеварку, засыпала кофе, залила воду инажала кнопку. Примерно на этой стадии кончалось мое кулинарное искусство.

– Я сейчас накину рубашку, – сказала я.

– Этому ожогу не понравится прикосновение чего бы то нибыло, – сказал Эдуард.

– Тогда я не стану ее застегивать.

– Ты мне расскажешь, как тебя обожгло?

– Расскажу.

Захватив с собой пистолет, я прошла в спальню. Там в глубинешкафа у меня висела рубашка с длинными рукавами, которая когда-то была лиловой,а теперь выцвела в бледно-сиреневую. Это была рубашка от мужского костюма, ивисела она мне почти до колен, но она была удобная. Я закатала рукава до локтейи застегнула ее до половины. Над ожогом я ее оставила свободной. Глянув взеркало, я убедилась, что она закрывает почти весь мой вырез. Годится.

Поколебавшись, я все же положила браунинг в кобуру укровати. Сегодня у нас с Эдуардом битвы не ожидалось, а если кто-то или что-топробьется через мои новые замки, ему придется встретиться с Эдуардом. Нет,сейчас мне ничего не грозит.

Он сидел на моем диване, вытянув скрещенные в лодыжках ноги.Плечи его опирались на подлокотник дивана.

– Будь как дома, – сказала я.

Он улыбнулся:

– Ты мне расскажешь про вампиров?

– Да, но я пока решаю, сколько именно тебе рассказать.

Он улыбнулся еще шире:

– Ну естественно!

Я поставила две чашки, сахар и настоящие сливки изхолодильника. Кофе капал в стеклянный ковшик. Аромат шел резкий, теплый и такойгустой, что хоть на руки наматывай.

– Как тебе сделать кофе?

– Как себе.

– Никаких личных предпочтений? – посмотрела я на него.

Он покачал головой, не вставая с дивана.

– О’кей.

Я разлила кофе по чашкам, положила по три куска сахара ипобольше сливок в каждую, размешала и поставила на столик.

– А ты мне его не принесешь? – спросил он.

– Не стоит пить кофе на белом диване, – сказала я.

– А!

Он поднялся одним плавным движением, весь изящество и энергия.Это впечатляло бы, не проведи я почти всю ночь с вампирами.

Мы сидели друг напротив друга. Глаза у него были цветавесеннего неба – теплый бледно-голубой цвет, который умудряется еще выглядетьхолодным. На лице у него было дружелюбное выражение, а глаза следили за всем,что я делаю.

Я рассказала ему про Ясмин и Маргариту. Я только опустилаЖан-Клода, жертву вампиров, гигантскую кобру, вервольфа Стивена и РичардаЗеемана. Так что рассказ получился очень коротким.

Когда я закончила, Эдуард сидел, попивая кофе и глядя наменя.

Я пила кофе и смотрела на него.

– Это объясняет ожог, – сказал он.

– Ну и отлично, – отозвалась я.

– Но ты очень много опустила.

– Откуда ты знаешь?

– Потому что я за тобой следил.

Я уставилась на него, подавившись глотком. Когда я смоглазаговорить, не кашляя, я переспросила:

– Ты – что?

– За тобой следил, – повторил он. Глаза его все ещебыли равнодушны, улыбка приветлива.

– Зачем?

– Меня наняли убить Мастера города.

– Тебя наняли для этого три месяца назад.

– Николаос мертва, а новый Мастер – нет.

– Николаос ты не убивал, – сказала я. – Это я сделала.

– Верно. Хочешь половину денег?

Я покачала головой.

– Тогда чем ты недовольна? Помогая тебе, я чуть нелишился руки.

– А я получила четырнадцать швов, и оба мы получили поукусу вампира.

– И очищались святой водой, – напомнил Эдуард.

– Которая жжет хуже кислоты, – вспомнила я.

Эдуард кивнул, попивая кофе. Что-то шевельнулось в егоглазах, неуловимое и опасное. Я могу поклясться, что выражение его лица неизменилось, но вдруг я оказалась не в состоянии отвести взгляда от его глаз.

– А зачем ты за мной следил, Эдуард?

– Мне сказали, что у тебя встреча с новым Мастером.

– Кто тебе сказал?

Он покачал головой, и его губы искривила эта непроницаемаяулыбка.

– Я был сегодня в “Цирке”, Анита, и видел, с кем тыбыла. Ты якшалась с вампирами, потом поехала домой. Следовательно, один из них– Мастер.

Я старалась сохранить бесстрастное лицо – слишкомбесстрастное, так что было заметно усилие, но не панический страх. Эдуард замной следил, а я об этом не знала. Он знал всех вампиров, с которыми я сегоднявиделась. Список не очень длинный. И он сообразит.

– Постой, – сказала я. – Значит, ты бросил меня дратьсясо змеей и не попытался помочь?

– Я вошел, когда толпа выбежала. Когда я заглянул впалатку, все уже почти кончилось.

Я пила кофе и пыталась сообразить, как улучшить ситуацию. Унего контракт на убийство Мастера, и я привела его прямо к нему. Я предалаЖан-Клода. Так что, отчего это меня волнует? Эдуард изучают мое лицо, будтохотел его запомнить. Он ждал, что лицо меня выдаст. Я очень старалась бытьбесстрастной и непроницаемой. А он улыбался своей улыбкой пожирателя канареек.Очень он был собой доволен. А я собой – нет.

– Ты сегодня видела только четырех вампиров: Жан-Клода,темнокожую экзотку, которая, очевидно, Ясмин, и двух блондинок. Их имена тызнаешь?

Я покачала головой.

Он улыбнулся шире:

– А знала бы – сказала бы?

– Может быть.

– Блондинок можно отставить. Ни одна из них не “Мастервамп”.

Я смотрела на него, заставляя себя сохранять лицонейтральным, лишенным выражения, бесстрастным, внимательным, пустым.Бесстрастность – не мое любимое выражение лица, но, может, еслипотренироваться...

– Остаются Жан-Клод и Ясмин. Ясмин в городе новичок, остаетсяЖан-Клод.

– Ты и в самом деле думаешь, что Мастер всего городабудет вот так вот выставляться?

Я вложила в эти слова все презрение, которое смогла найти. Я– не лучшая в мире актриса, но, может, могу научиться.

Эдуард уставился на меня.

– Это ведь Жан-Клод?