прежде люди уже проникали за пределы своего мира, и воочию наблюдали самых невообразимых чудовищ. Возможно, были и добрые, хорошие миры, но ведь их троица открывала дверь вслепую. Кто знает, куда она распахнется?

Иван сел на землю в центре круга, друзья стояли над ним, направив лучи фонарей на страницы книги. Книга эта обошлась им в копеечку, но она того стоила. Она была настоящая. Не сборник несуразицы, сочиненной очередным бездельником в седьмом поколении, а подлинная книга заклинаний. За этой книгой тянулся шлейф мрачных историй, что как бы служило гарантией ее качества. Иван выторговал книгу у какого-то мутного типа, который рассказал, что поживился ею в квартире своего соседа. Сосед его, неразговорчивый старшеклассник, всегдашний тихоня, на протяжении двух недель методично истязал себя, нанося рану за раной, а кончил тем, что насмерть исполосовал себя ножом. Нашли его дома, лежащего на полу в луже собственной крови, с выколотым глазом, израненными руками и перерезанным горлом. И все это он проделал с собой сам.

– Типичная история, – презрительно заметил тогда Иван, когда они расплатились с покупателем и принесли книгу к нему домой. – Так все и заканчивается, если дилетанты начинают заигрывать с черной магией.

Тогда Юра тоже подумал что-то подобное, а вот теперь вдруг осознал, что они трое являются такими же дилетантами, и вслепую лезут туда, где их может поджидать страшная смерть. Да, двинутые на мистике и оккультизме, они много чего почерпнули из разных источников, но делало ли их это профессионалами, осознающими суть своих поступков? До сих пор они баловались только теорией. И в теории все было просто, ясно, понятно и безопасно. Но практика совсем иное дело. Тот школьник, который искромсал себя ножом, тоже, вероятно, не осознавал всей опасности своих действий, когда открыл эту книгу. И поплатился за это жизнью.

Иван, меж тем, стал читать. Он много раз повторял этот текст, и почти выучил его наизусть. Он произносил слова громким четким голосом, и те одно за другим падали в окружившую их ночную тьму. Юра держал фонарик, направленный на страницы книги, а сам непрерывно косился по сторонам. Его начала бить дрожь. Он с ужасом представлял себе, что сейчас из темноты возникнут черные фигуры и надвинутся на них, огибая могильные кресты. Что им тогда делать, если произойдет нечто подобное? Если односторонняя дверь окажется двусторонней? У Ивана был какой-то амулет, который он купил неизвестно где. Вроде как амулет защищал от всяких темных сил. В теории. Как будет на практике – никто не знал. Если сквозь открытые ими врата в этот мир придет нечто могущественное и злое, его не остановят никакие амулеты.

Разумеется, врата в иной мир нельзя было распахнуть в любой понравившейся точке. Для этого требовалось особое место, место силы. Там, где сходились энергетические потоки, из-за чего барьер между мирами был особенно тонок. К счастью, им повезло отыскать такое место, расположенное не слишком далеко от дома.

Прозвучали последние слова заклинания, и над старым кладбищем повисла тишина. Трое друзей застыли в ожидании.

6

Они сидели у костра, жевали чипсы и бросали взгляды в темноту, окружившую их крошечный лагерь. Ничего не произошло тотчас же, едва было произнесено заклинание, но все они понимали, что, возможно, необходимо выждать некоторое время.

Затем Юра, а вслед за ним и его друзья, расслышали доносящиеся издалека приглушенные хлопки, будто где-то рвались петарды. Слышать эти звуки в подобной глуши было очень странно.

– Что это еще за Новый год? – проворчал Кирилл, и широко зевнул.

Они замолчали, прислушиваясь. Хлопки звучали еще какое-то время, а затем смолкли. Над лесом вновь повисла гробовая тишина. Ее не нарушал ни шелест листвы на ветру, ни жужжание насекомых. И только в костре то и дело громко постреливали пожираемые огнем дрова.

Наконец, Кирилл произнес:

– Похоже, ничего не вышло.

В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование, которое выразило общее настроение всей компании. Даже Юра, боясь возможных последствий, в тайне надеялся на чудо. Он хотел, чтобы у них получилось.

– Давайте не будем делать скоропалительные выводы, – предложил друзьям Иван. – Подождем до утра. Вдруг немаловажную роль играют факторы, которые представляются нам незначительными? Время суток, к примеру.

– Или время года, – язвительным тоном подсказал Кирилл. – Посидим тут до зимы, подождем.

– Что ты от меня хочешь? – разозлился Иван. – Мы все сделали правильно. Не моя вина, что это не сработало.

– Если не сработало, значит, правильно сделали не все, – возразил ему Кирилл.

– Ну, значит, надо понять, в чем заключалась ошибка, и исправить ее, а не психовать из-за каждой неудачи!

Кирилл сердито засопел, враждебно косясь на друга, но затем, смягчившись, произнес:

– Да, да, ты прав. Надо понять. Но не сегодня. Пацаны, вы как хотите, а я спать. Глаза просто слипаются.

И он первым забрался в палатку. Какое-то время изнутри доносилось шуршание и шелест одежды, а затем все стихло.

Иван и Юра провели возле костра еще какое-то время. Оба в тайне надеялись на чудо, но когда стало ясно, что ничего не произойдет, они тоже забрались в палатку. Костер оставили догорать, отодвинув от него запас дров, чтобы огонь случайно не перекинулся на них. В самом костре надобности не было, поскольку ночь выдалась достаточно теплой.

Разместившись в палатке, все трое вскоре заснули, утомленные этим долгим и непривычно трудным днем. Кирилл давно уже храпел, Иван почти сразу же присоединился к нему. А вот Юра долго ворочался, пытаясь устроиться поудобнее. Он всегда плохо спал на новом месте. К тому же ему было страшновато засыпать здесь. Ведь от старого кладбища их отделяла лишь тонкая стенка палатки. Если кто-то или что-то явится за ними среди ночи, слой ткани едва ли сумет его остановить.

От подобных мыслей становилось только хуже, и Юра силой заставил себя думать о чем-нибудь другом. О чем-нибудь приятном. И вскоре кое-как сумел задремать.

Впрочем, сон его не был ни долог, ни крепок, ни сладок. Мрачная обстановка навеяла средней сочности кошмар, тягомотный и мрачный, который пугал не выскакивающими из-за угла монстрами, а вязкой гнетущей атмосферой неотвратимости беды. По ощущениям, сон этот тянулся дня четыре, но в тот момент, когда Юра проснулся и посмотрел на экран телефона, выяснилось, что проспал он не долее трех часов.

Снаружи стояла глубокая тихая ночь. Друзья спали рядом, оглашая утробу палатки громким сопением. Юра немного поворочался, несколько раз перекатился с бока на бок, и в итоге понял, что больше не заснет.

Лежать вскоре стало невыносимо. Тогда он осторожно,