– Давай не будет сейчас об этом, – пробормотала Сэм.

– Твоя сестра тоже?… – Он запнулся. – Прости. Не хотел бередить раны.

– С моей сестрой все в порядке. Давай сменим тему. Прости, что из-за меня ты весь вымок.

– Я сам виноват, не смог увернуться.

– Да и сиденья в машине теперь влажные.

– Они высохнут. Спасибо тебе еще раз. Мальчикам ты понравилась.

– Я же тетя четверых детей, – напомнила она.

На душе стало тоскливо. Сэм в очередной раз вспомнила, что, возможно, ей придется до конца жизни довольствоваться ролью тети и крестной. Ничего, она и с этим справится, когда придет время.

– Моя жена не ладила с детьми, – признался Ник. – Она никогда не любила проводить с ними время.

«Потому что хотела иметь своих детей и думала только об этом?»

– Жаль.

Ник улыбнулся уголком губ.

– Да, Наоми была лишена материнского инстинкта.

Ах, так. Значит, она неверно истолковала поведение бывшей жены Ника. Похоже, это был один из предметов спора между ними. Возможно, это и привело к разводу.

Получается, Ник хочет иметь детей? У Сэм не хватило духа спросить прямо. Это может стать причиной распада и их отношений. Он захочет детей, а она не будет способна их родить.

Когда они подъехали к дому сестры Ника, одежда Сэм еще не высохла.

– Послушай, я не могу позволить тебе оставаться в таком виде. Ты почти одного размера с Мэнди, я могу поискать что-то у нее. Поверь, она не будет против.

Сэмми поежилась в ознобе. Вдруг он принесет юбку? И тогда все увидят ее шрам. Сэм опять пожалела, что так и не набралась смелости поговорить с Ником.

– Все в порядке, не беспокойся, – ответила она с улыбкой. – Я могу посидеть в саду и скоро высохну. – Она указала на патио. – У вас есть карты?

– Есть, – отозвался Зандер и убежал за ними, а Ник занялся напитками.

Взяв колоду, Сэм перемешала карты.

– Это была моя самая любимая игра, когда я была вашей ровесницей. Она называется «Плут». Каждый выкладывает следующую по значению карту – или несколько – из тех, что на руках, после предыдущего игрока. Например, я начинаю. Туз. Зандер должен положить двойку, Нэд тройку, Ник четверку.

– Что же здесь интересного? – поморщился Нэд.

– Вот увидишь. Ты берешь карту и кладешь ее обложкой вверх, никому не показываешь, мы не будет знать, положил ли ты тройку или совершенно другую карту.

– Значит, если ты выложишь пятерку, а у меня нет шестерки, то я кладу любую карту и объявляю ее шестеркой? – спросил Зандер.

– Именно. Но у меня могут быть на руках четыре шестерки, и я буду знать, что ты не мог положить шестерку, тогда я скажу: «Плут» – и ты должен взять все карты со стола. Но если у меня только три шестерки, а четвертая у кого-то другого, мы можем и не понять, что ты жульничаешь, только если ты не захихикаешь, например, и не выдашь себя. – Сэм улыбнулась и повернулась к Нику: – Уверена, у дяди Ника отлично получится. Он всегда видит, когда люди говорят неправду.

Так и было, и Сэм позволила ему выиграть первую партию.

Потом она стала играть так же, как когда-то давно с родными, – как профессиональный карточный шулер. С улыбкой она выложила три последние карты:

– Три четверки, – объявила она.

Ник нахмурился.

– Слушай, ты уже выкладывала три четверки ранее, в колоде не может быть столько четверок. – Он ткнул в нее пальцем. – Плут!

Сэм медленно, по одной, открыла карты: бубновая четверка, четверка треф и четверка червей.

– Но как? – воскликнул Ник.

Сэм довольно рассмеялась:

– Я всю игру вас обманывала, но никто не обратил внимания.

– Ты здорово играешь, – восхищенно произнес Зандер.

– Папа научил меня, когда мне было столько лет, сколько Нэду. У меня два старших брата и старшая сестра, поэтому мне приходилось быстро учиться, чтобы не оставаться всегда в проигрыше и не терпеть их издевательства.

– Они над тобой издевались? – Нэд смотрел на нее во все глаза.

Сэм рассмеялась.

– Они шутили, но тяжело все время быть последней, когда ты и так самая младшая. Потом они часто мне подыгрывали, чтобы я не расстраивалась.

– А я не люблю, когда Зандер мне поддается, – шепотом признался Нэд.

– Тогда, Человек-паук, я дам тебе несколько советов…

Мэнди вернулась как раз к чаю.

– Спасибо большое, – сказала она Сэмми. – Мне так неловко, что я свалила свои материнские обязанности на вас с Ником. Мы ведь даже не были знакомы!

– Мне было приятно, – мягко успокоила ее Сэм. – К тому же у вас день рождения. И я чудесно провела время, у вас очаровательные сыновья. Одной их воспитывать непросто, я рада, что вы смогли немного отдохнуть.

Мэнди растерянно заморгала.

– Я нечасто сталкиваюсь с таким пониманием…

Сэм улыбнулась:

– Я ведь фотограф, встречаюсь с огромным количеством людей и знаю множество разных жизненных историй. – Она подула на свой ноготь и потерла его о футболку. – Это делает меня мудрее, юный падаван.

Мэнди рассмеялась:

– Если вы Йода, то сколько же лет мне?

Сэм не смогла сдержать смех.

– Вы ровесница моего старшего брата, я полагаю. А он… уже очень древний.

Мэнди кивнула:

– Вы мне нравитесь. Может, останетесь на ужин? Хотя, пожалуй, вам бы хотелось побыть наедине с Ником.

– Если праздничный торт не шоколадный, я с удовольствием останусь, – ответила Сэм. – И обещаю помыть посуду.

– Договорились. Хотя я люблю именно шоколадные торты. Но вы мне нравитесь.

Сэм улыбнулась:

– Если вы похожи на брата и сыновей, я уже вас люблю.

– У вас необычная прическа, вам очень идет. Вы можете себе ее позволить.

– Спасибо. Но я стригусь не ради стиля или моды.

– Тогда зачем?

– Ник вам не рассказывал? Я отдаю волосы на парики для детей, перенесших химиотерапию.

– Правда? Зандер тоже потерял все волосы после лечения.

– Да, это неприятные последствия, но он молодец. И вы молодец, благодаря вам он не чувствует себя не таким, как остальные дети.

– Надеюсь.

Сэм заметила, как заблестели ее глаза, и обняла Мэнди за плечи:

– Простите, я не хотела вас расстраивать.

– Вы не виноваты, просто ваши слова застали меня врасплох. Я никогда не встречала человека, который бы пожертвовал волосами с благотворительными целями. Возможно, в будущем и я могла бы это сделать, – задумчиво произнесла Мэнди.