– Попробуй.

– Может, лучше ты?

– Я с ней уже разговаривала.

– С женщиной своей бедой поделиться легче, – нылАртем и в конце концов уговорил меня поехать с ним.

На этот раз о своем визите мы предупредили. Я минут пятьпоговорила по телефону с Ириной Михайловной, мачехой. По ее словам, девочка всееще чувствует себя неважно, в школу не ходит, практически ни с кем не общается,не считая Светланы. Само собой, нашему появлению Катя не обрадовалась. УвидевАртема, и вовсе попыталась закатить истерику, но, так как Ирина по моей просьбеудалилась, а меня чужие истерики по-прежнему не занимали, успокоилась онадовольно быстро.

– Ты знаешь, что Юлю до сих пор не нашли? –спросила я, когда она, выпив стакан воды, уткнулась лицом в плюшевого медведя.Катя молча кивнула. Артем, пристроившись на краешке стула, смотрел на нее снедоумением, мне хорошо понятным: трудно было вообразить себе эту девчонку,шатающуюся пьяной в поисках залетного кавалера. – Может, ты все-такирасскажешь, что произошло?

– Я же рассказала, – захныкала она.

– В прошлый раз, когда мы с тобой разговаривали, я былапочти уверена, что твоя подружка задержалась у кого-то в гостях. Теперь боюсь,что с Юлей стряслась беда. Значит, и разговор у нас будет другой. Начнешьвалять дурака, отправимся в милицию, посидишь в клетке пару часов, может, мозгина место встанут...

Давай начнем с того момента, когда вы вышли из клуба.

С бутылкой водки, кажется?

– Нет, мы до этого выпили, – вздохнула Катя. –В клубе бармен вредный попался, мы в магазине купили, там рядом с клубомгаражи, выпили и пошли танцевать.

– Что, всю бутылку выпили? – не поверил Артем.

– Нет, половину. В клубе делать было нечего, и охранникбез конца цеплялся, и мы ушли. Бутылка в кустах была спрятана, она упала, иводка вылилась, совсем чуть-чуть осталось. Мы допили и пошли в парк, там барвсю ночь работает. Выпили пива, и тут к нам тетка привязалась. Малолеткамиобзывала, гнала из парка. Так вопила . Больше я ничего не помню.

– Да? Ребят на «Жигулях» как звали? – Девчонкаиспуганно вскинула голову и замерла, глядя на меня. – Так как ихзвали? – повторила я вопрос.

– Одного вроде Саша, другого Валера. Я точно не помню.И никакие они не парни.

– А кто?

– Ну... они уже взрослые дядьки.

– Ясно. И куда вы с этими дядьками поехали?

– Они сказали, что в боулинг. Тот, что на Тимирязева.Там после часа скидки пятьдесят процентов и первая кружка пива бесплатно. ПотомВалера, он сзади сидел, достал бутылку и предложил выпить. Я первой выпила ибольше ничего не помню. А когда проснулась, то сидела на скамейке, а Юльки нет.Я поехала домой, а в понедельник, когда она в школу не пришла, здоровоиспугалась. Я ей и до этого звонила, хотела узнать, где мы были и вообще...

Говорила она вроде бы вполне искренне, однако я ей неверила. Чего-то девчонка боится. Того, что от Юли до сих пор нет вестей, –это понятно, но было еще что-то, заставлявшее ее бледнеть и стискивать кулаки.

– Они заставили тебя выпить водки? – спросила я,приглядываясь к ней.

– Нет. Они просто предложили, и мы согласились.

– Как вели себя эти мужчины? К вам приставали?

– Нет. Нормально вели. Предложили в боулинг съездить,мы и поехали.

– А как они выглядели?

– Я не помню. В машине темно было. У одного, Саши,волосы очень короткие, он почти лысый, это я помню. А больше ничего...

– Может, он шепелявил или у него на руке наколка была,? – не унималась я.

– Он таблетки пил, – нахмурилась девочка. –Достал пузырек из кармана и выпил две штуки.

– Что за таблетки?

– Но-шпа. На пузырьке так написано. Саша заметил, что яна него смотрю, и мне таблетки протянул.

Но-шпа, говорит, у меня с желудком проблемы. Я иуспокоилась, правда но-шпа. Я эти таблетки знаю, мачеха их покупает, они у насна кухне хранятся, в шкафчике.

Я взглянула на Артема, а тот недовольно поморщился.

– Когда Юля в понедельник не пришла в школу, тыиспугалась. Чего?

Теперь девчонка выглядела удивленной.

– Как чего? Если она на звонки не отвечает и в школу непришла, значит, что-то случилось.

– Что, по-твоему, могло случиться? – не отставалая.

– Но ведь ее до сих пор нет, правда? Значит, они...что-то с ней сделали.

– Необязательно, – покачала я головой. – Стобой они ничего не сделали. Так?

– Так, – судорожно вздохнув, согласиласьона, – Почему, в таком случае, должны были сделать с ней? Может, простоотправились отдыхать втроем? А телефон молчит, потому что подзарядноеустройство Юля забыла дома:

– Вы что, с ума сошли? – не выдержала девчонка.

– Я, нет. А вот ты скорее всего врешь. И уж точнопонятия не имеешь о том, что такое логика. С какой стати им желать Юле зла? Илив их поведении все-таки было нечто, что тебя напугало?

– Я их совсем не помню. И вообще ничего непомню, – заныла она.

– Ты говоришь не правду. По крайней мере, не всюправду. Если ты все расскажешь нам, мы найдем этих парней. Если не расскажешь,тоже найдем, просто времени потратим больше. Ну, так что?

– Я не помню. – Она заплакала так отчаянно, чтомне стало жаль ее. – Я ничего не помню...

– Идем, – кивнула я Вешнякову, поняв всюбесполезность дальнейших вопросов.

Ирина ждала нас в холле.

– Она вам что-нибудь рассказала? – бросилась она кнам.

– Совсем немного.

– И вы не знаете, что произошло на самом деле?

– Могу лишь догадываться. Присматривайте за девочкой.Она чего-то боится. Если вдруг ей начнут звонить какие-то люди, обязательносообщите нам.

– Вы хотите сказать, что Кате может кто-то угрожать?

– Я хочу сказать, – стараясь быть терпеливой,пояснила я, – девочка чего-то боится, возможно, нагоняя от отца, авозможно, чего-то гораздо худшего. Что я могу ответить вам, если она ничего нежелает рассказывать?