– С чего ты взял? – Она негромко рассмеялась. –Просто надоело оригинальничать.

– Ты изменилась. – Он отступил чуть в сторону,вглядываясь, толкнул толстую тетку с тележкой, та зашипела что-то сердито.

Михаил пробормотал извинения машинально, тетка зашипела ещесильнее, однако, увидев, что двое смотрят друг на друга не отрываясь, поняла,что скандал устроить не удастся, и укатилась вместе со своей тележкой.

Лиза действительно изменила не только имя, думал Михаил,волосы раньше вились пышными кудрями, а теперь лежат гладко. Помада стала болеескромной, естественной, одежда… в женской одежде он никогда не разбирался, хотяне сомневается, что на его собеседнице все самое модное и дорогое.

– Я изменилась к худшему? – спросила Лиза, и глаза еелукаво блеснули.

– Ты прекрасно выглядишь! – Михаил вспомнил, чтоженщинам полагается говорить комплименты. – А что ты тут делаешь?

– Иду к друзьям на вечеринку. – Она показала бутылкувина.

Михаил подошел ближе, заглянул в темные искрящиеся глаза исовершенно неожиданно для себя сказал:

– Не ходи на вечеринку, пойдем ко мне!

Он тут же пожалел о необдуманных словах, ожидая от Лизырезкой отповеди – мол, кто я тебе, девушка по вызову, что ли? Учитывая ее острыйязычок, его ожидали неприятные минуты. Но она только удивленно подняла брови,помолчала немного, а когда он уже пожалел о своем порыве, спросила:

– Ты серьезно? Ты правда хочешь, чтобы я пошла к тебе?

Он представил себе, как входит один в темную неуютнуюквартиру, как зажигает свет и видит неубранные остатки завтрака на столе,разбросанные вещи, а самое главное – одиночество выглядывает изо всех углов,высовывает свой неприглядный лик из-за занавесок, прячется в ванной, строит емурожи в зеркале.

Михаил осознал, что, если он проведет этот вечер один впустой квартире, он сойдет с ума от тоски.

– Очень хочу, – сказал он и взял Лизу за руку.

– Только пельмени я есть не буду. – Она заглянула втележку. – Надо выбрать что-то получше…

– Все, что хочешь… – От счастливой улыбки лицо его неуловимопохорошело, так что худенькая девушка, укладывающая на стеллажи пакеты с крупойсогласно правилам мерчендайзинга, оглядела его очень внимательно и спросиласебя, где были ее глаза раньше.

Этот парень ходит в магазин часто, видно, живет здесьпоблизости, и всегда у него такой унылый вид, и взгляд потухший. А когдаулыбается, так очень даже ничего…

Тут девушка перевела взгляд на его спутницу и тяжковздохнула. Интересная девица, что уж тут скажешь! Понятно, отчего парень такрадуется… Что ж, совет да любовь, счастливо вечерок провести…

Девушка от природы не была злобной и завистливой.

В присутствии Лизы собственная квартира не показаласьМихаилу пустой и холодной. Лиза тут же включила везде свет, покрутила ручкуприемника, нашла какую-то веселенькую мелодию, подпевая ей, быстро двигалась покухне, накрывая на стол. Стало тепло и уютно, чайник ровно шумел, закипая,пахло курицей, разогревающейся в духовке. Вещи как бы сами собой уложились понужным местам, а одиночество Лиза загнала куда-то далеко, кажется, под диван, ионо сидело там, злобно ворча и выжидая.

Музыка, женский смех, вкусная еда… одиночеству нечего былоделать в этой квартире. Михаил чувствовал себя почти счастливым. Он смотрел наженщину напротив, глаза ее призывно манили.

– Как я жил без тебя все это время? – невольно спросилон.

– Плохо, – ответила Лиза, – ты все это время жилплохо, я же вижу. Ты извини, Миша, но ты неважно выглядишь – весь какой-топоникший, расстроенный. Ты не болен?

– Да нет, ничего серьезного. – Он машинально потрогалзаживающую шишку на затылке. – У меня недавно умер отец.

– Извини… – она погладила его по руке, – я не знала…

– Да это уже прошло. Я ведь с отцом не был особенно близок,ты же помнишь… Просто вся эта история как-то на нервы действует.

– Что, с наследством какие-то проблемы? – осторожноспросила Лиза. – Ты не подумай, что я вмешиваюсь…

– Да пустое! – Он отмахнулся, потому что вовсе несобирался рассказывать Лизе, как его облапошили с наследством и каким он былдураком. И вообще, все мысли о наследстве отступили на второй план, его тянулок женщине, сидевшей рядом, как никогда раньше. – Я ни о чем не хочудумать, когда ты со мной, – пробормотал он, – я ужасно соскучился итак рад, что мы встретились…

Через некоторое время Михаил лежал, умиротворенный, ощущаярядом теплое женское тело. Тикали часы, горел ночник, одиночество вообщеубралось из квартиры, предупредив, что еще вернется.

«Это мы еще посмотрим!» Михаилу захотелось показатьодиночеству язык.

– Что ты сказал? – Лиза пошевелилась и подняла голову.

Оказалось, что последние слова Михаил невольно произнесвслух.

– Пустое… – Он обнял ее и прижал к себе. – С тобойрядом все неприятности кажутся ерундой.

– Значит, все-таки они были? Ты извини, но я заметила – вещивсе в беспорядке, все перерыто.

– Воры залезли, – неохотно сообщил он.

– А что они искали? То есть я хотела сказать, много чегоукрали?

– Немного, – он поцеловал ее в висок, – ты жезнаешь, у меня нечего красть…

Через минуту он задышал ровно и проспал до утра.

Утром ничего не изменилось, ему по-прежнему приятно быловидеть Лизу у себя. И он подумал, что зря он отпустил ее тогда, больше годаназад, все же с ней ему было лучше, чем с другими, так, может, это и есть егосудьба?

Она заварила кофе, именно так, как он любил, стало быть, незабыла его привычек.

– Горячо? – Она заметила, что он поморщился.

– Да нет. Просто я вспомнил, что завтра сорок дней, как умеротец. И придется идти к родственникам. Знаешь, в жизни так часто с ними невиделся, как теперь! Ужас до чего не хочется – начнутся всякие перешептывания,вздохи да косые взгляды… Но надо идти – сороковины все-таки…

– Я тут подумала, – сказала Лиза, моя посуду послезавтрака. – Может быть, нам пойти туда вместе? Тебе будет не так одиноко…

– А это идея! – оживился Михаил. – Такую женщинупоказать не стыдно.

Он представил, какие физиономии скроят жены братьев, ипришел в наилучшее расположение духа.

Со времени золотого Лениного детства Зоологический музейникуда не делся, так и стояло себе здание на Университетской набережнойнедалеко от стрелки Васильевского острова.

Леня пришел в музей один, потому что Лола с самого утракуда-то подевалась. Пу И очень просился с Леней, но Маркиз посчитал, что созерцаниеогромных диких зверей может плохо повлиять на неокрепшую психику крошечногочихуахуа.