По поводу моей изменившейся внешности. Любой мироходец в момент первого перехода из-за нагрузки принимает свой самый здоровый облик. Ну, в принципе, я вполне согласна, что в свои двадцать пять я была здоровее, чем в тридцать с хвостиком.

Моргнув, я повела плечами, сбрасывая некую заторможенность, навеянную горячей водой и мыслями.

Встав, укуталась в большое полотенце и вышла из ванной. В комнате по сравнению с теплой ванной было прохладно. Вытерев тело, я натянула что-то вроде длинной ночной сорочки, решив не ложиться голой, а потом села перед зеркалом. Перед тем как лечь, нужно было высушить волосы.

Кое-как распутав мокрые пряди, провела по ним расческой, задумчиво глядя на свое отражение. Значит, зеркала…

Замерев, протянула руку и провела кончиком пальца по холодной гладкой поверхности. Интересно, если я сейчас пожелаю уйти, что будет делать Лиарон? Расстроится ли он, или же ему будет все равно?

Мотнув головой, убрала руку, продолжая мучить волосы. Конечно, расстроится, ведь тогда ему придется ждать другого шанса. Он ведь сам говорил, что вполне может и подождать.

Хотелось бы знать, кто это к нему пришел? После того как он ушел днем, оставив меня с Рикой, он так и не вернулся. Я хотела спросить Герду, но не решилась.

Да и во время разговора с Рикой думать о Лиароне было некогда, хотя пару раз мысль о нем проскальзывала.

И неудивительно, что рассказ Рики меня впечатлил.

Как я и просила, она начала с того момента, как себя осознала.

– Не могу сказать, сколько мне сейчас точно лет, – начала она свою историю. – Первое, что я отчетливо помню в своей жизни, – это страх, сильный голод и мелькающие стены одной из пещер Оханки. Я точно от кого-то убегала, причем в зубах держала отвратительно воняющую тухлую рыбу. Сколько мне тогда было, не знаю. Я была ребенком. Впрочем, все остальные воспоминания не слишком отличаются от первого, – Рика засмеялась каким-то каркающим, злым смехом. – Я вечно от кого-то убегала. Воровала, обманывала, юлила, подлизывалась, горбатилась на кого могла, удирала от законников или от каких-нибудь психов, дралась, выгрызая себе право на жизнь зубами. Нас таких там много. Независимо от внутреннего зверя детей в Оханке называют крысятами или крысюками. Мы часто сбивались в стаи, но никто между собой не дружил. Если надо было, то разбегались в разные стороны, даже не думая о других. Самим бы выжить, не попасться. Там не живут долго. В последние годы было сложно, – Рика нахмурилась. – Хотя там всегда сложно. Особенно девочкам и красивым мальчикам. Крысят даже сами жители пещер с радостью ловили и продавали на аукционы. Там, в глубине, говорят, могли и съесть. Я туда не ходила, – Рика передернула плечами.

– А почему не дружили? – спросила я тогда.

– Потому что! – вскрикнула Рика, рассерженно сверкнув глазами. – Мне совершенно не хотелось волноваться о каких-то там друзьях! Многие так попадались. Особенно братья или сестры. Поймают так крысенка, а те плетутся покорно следом, надеясь уловить момент и освободить. Вот только чаще всего они и сами ловились, и никого уже не спасали!

После разговора Рика ушла в выделенную ей комнату, даже не став спорить.

Не могу представить себе такую жизнь. Наверное, я бы не смогла, не выдержала подобного. Или смогла? Кто знает. Надеюсь, у меня не будет шанса выяснить.

Лиарон говорил, что подобное невозможно искоренить. Но так ли это? Может быть, это просто никому не нужно. Или же наоборот, кому-то выгодно существование того же Акротоля или Оханки. Кому бы это могло понадобиться? Королю? Но зачем?

Положив расческу на стол, тихо вздохнула. Мысли снова вернулись к Лиарону. С кем он так долго разговаривает? Чем занимался весь день? А вдруг это Лилиана?

От этой мысли внутри все сжалось. От легкого раздражения захотелось сжать кулаки и стиснуть зубы.

Так, тихо, спокойно. Подумаешь, рыжая, красивая, у нее все равно нет и шанса. Хотя, чтобы спать, не обязательно жениться.

Проклятье! Не самое приятное чувство.

Прищурившись, рефлекторно, совершенно ни о чем не думая, приблизила лицо к зеркалу и подышала на него, отчего оно сразу слегка запотело. Резко отстранившись, пальцем написала букву «Л» и тут же отшатнулась от неожиданности.

Просто поверхность зеркала пошла рябью, очень похожей на круги на воде.

А потом, как мне кажется, что-то в нем изменилось.

Затаив дыхание, я наблюдала, как мелкие круги сменились сизым дымом, который вскоре медленно развеялся посередине. Скажу откровенно, я испытывала при этом двоякое ощущение. С одной стороны, было страшновато. Всё-таки не каждый день происходит что-то подобное. А с другой стороны, было безумно интересно.

Правда, я всё же встала и отошла подальше. Мало ли, вдруг затянет еще куда-нибудь, а я пока с этим миром не разобралась. Книги не все прочитала, даже своего внутреннего зверя еще толком не разбудила. Да и вообще…

Но, к моей радости, никуда меня затягивать зеркало не стало. На его поверхности появилась картинка, причем движущаяся. Подумав немного, вернулась обратно на стул.

Мне и присматриваться не надо было, чтобы понять, что зеркало показывает мне Лиарона. Сразу вспомнились старые русские сказки о зеркалах. Хмыкнув, уже с большим интересом стала рассматривать открывшуюся картинку.

Лиарон, вопреки моим недавним мыслям, о чем-то разговаривал с мужчинами. Точнее, у него сейчас в гостях было двое. Надеюсь, зеркало показывает все-таки настоящее, а не какое-нибудь будущее или прошлое.

Угол обзора был таким, словно я смотрела на компанию чуть сверху, немного выше человеческого роста. К тому же я могла отлично рассмотреть обстановку, как я понимаю, кабинета или чего-то в этом роде.

Лиарон сидел за столом, сделанным из темного, даже на вид тяжелого дерева. На отполированной столешнице можно было увидеть стопку бумаги, чернильницу с пером, а посередине лежала, кажется, карта. Правда, небольшая, или же она была сложена.

Перед столом стояло два массивных кресла темно-вишневого цвета. В одном из них сидел гость, другое было пустым, так как второй человек обнаружился около шкафа с книгами. Этот шкаф стоял как бы напротив «меня». Мужчина стоял ко мне спиной, так что я могла рассмотреть только его телосложение и седые длинные волосы, завязанные черной лентой в низкий хвост. Одет мужчина был в темно-зеленый камзол.

Тема их беседы явно была непростой, так как Лиарон то и дело хмурился. Да и выглядел он напряженным.

– Интересно, а звук тут есть? – пробормотала я, зачем-то заглядывая за зеркало, словно там могла быть какая-нибудь кнопка.

Вспомнив сенсорные телефоны, тихо засмеялась. Да уж, и сюда техника дошла. О том, что такое у меня сейчас вообще получилось и почему я вижу в зеркале не свое отражение, а нечто иное, я старалась пока не думать. Не до этого.